Игра со смертью (СИ) - Некрасов Максим. Страница 43

Пока Фрез нервировал нас своим выступление на арене, Серега рассказал про получение своего иммунитета к огню, после окончательной победы над Д’Маэлем, который тут же продемонстрировал, продержав ладонь над зажигалкой почти минуту и не получив никакого урона.

На второй день у нас было две битвы, первая с командой без мага, которого победил паладин, вторая с тремя эльфами-лучниками. Тут мне пришлось попереживать за Фреза, который никак не мог спрятать свою тушку за двумя подобранными щитами. В итоге ему пришлось постоянно прятаться за паладином, чтоб хоть как-то экономить "Щит Веры", который мне пришлось на нем обновлять во время боя. Серега спокойно отражал стрелы, уже не пряча свое оружие. А все, что проходило мимо щита, блокировалось нашими доспехами. Зачарованный «Кевлар-Р» знал свое дело и превосходил по прочности любую броню.

В общем, побегав за эльфами минут десять, нам это надоело. Серега, прикрывающий Фреза, бегать, для того, чтобы делать какие-то маневры толком не мог, поэтому, он просто запульнул в ближайшего «Ледяной стрелой», проморозив его до костного мозга. Остальных я достал своими перстами, потратив на каждого по несколько штук. То-то были у них полные глаза удивления, когда их ювелирка не заблокировала магический урон. Против магии света, в этом мире защиты нет.

Кстати на второй день решилась еще одна наша проблема — голод. Так как мы были, вроде как мясо для разделывания, кормить нас не собирались. И если в первый день мы хоть как то терпели, так как умудрялись несколько раз перекусить вчера, то на второй кушать хотелось очень. Так вот, после первой победы командой, когда мы шли в свою камеру, и к нашим ногам упала большая котомка. Оказалось, что Литисия, узнав, что Фреза отправили на Игры, пришла в последний раз увидеть мужа, но вдохновленная его победой в первый день, на вт орой взяла дорогущее место над нашей камерой и принесла с собой полную котомку еды, которую просто сбросила нам. Оказалось, что это не запрещено. Запрещено было только атаковать бойцов на арене, а всякие сувениры или золото бросать победителям, очень даже разрешалось. Все равно победители не успевали все собрать, и остатки собирались мальчиками на побегушках. Правда, уходило все это, как я понимаю, учредителям игр.

В котомке была нагрудная броня для Фреза, куча еды, несколько фляжек с водой и письмо, прочитав которое наш сокамерник сначала растаял, как снеговик по весне, а потом чуть ли не силком пытался выломать двери, чтобы провести полуфинал и финал прямо сегодня, прямо сейчас, с не оговариваемой нашей победой. Но мы его не останавливали, от слова совсем. Нам было некогда. Мы уничтожали запасы котомки..

— Знаешь, Дальгаран, я пожалуй откажусь от твоего приглашения. — Спокойно ответил я, покачав головой. — Что бы твой Хозяин от меня не хотел, мне это не интересно.

Демон сдавлено хрюкнул, выпуская из-за острых зубов языки пламени.

— Человек, мне без разницы твое мнение, ты пойдешь со мной.

Одной рукой он вытащил из-за пояса негатор магии, продемонстрировав его мне. Второй легко крутанул трезубец, выписав им пару восьмерок в воздухе. Огромные, перепончатые крылья развернулись на максимальную ширину демонстрируя всю величественность и мощь стоящего перед нами Иного. Аура Мощи Старшего и Страха Низших, разлетелась по Колизею, придавливая собой всё живое. Люди на трибунах сжались, боясь дышать и шевелиться. Даже Архимаг на Vip-ложе сидел, превратившись в неподвижную куклу, не раздавая никаких указаний по нарушению демоном границ его города и организации хоть какой-то защиты. Хотя может, успел уже, кто его знает.

Чувство страха пытается пробиться, откуда-то изнутри, вспыхивая и тут же угасая под волной ярости. Иконка дебафа «Страх» дублирует это, появляясь и исчезая. Эффект от сломанного «Благословления» или я просто злюсь? Непонятно. Но крутизну это перца надо опускать.

Сам не знаю, откуда, но я уверен, что мне позволено и что могу так, раскрываю «Крылья Ангела», при этом не даю им свернуться для защиты свой тушки, а оставляю чуть приподнятыми, с легким колыханием перьев на концах. Крылья прозрачны, но чуть видимый свет от них все равно распространяется по арене, снимая витающий в воздухе ужас.

Языки пламени вырываются из неплотно сжатых клыков демона все чаще. Жалкая букашка в моем виде показывает оскал, причем такой, что даже ему становится не по себе. Его взгляд прыгает с меня на паладина и обратно. Чуть поворачиваю голову на друга, да! Поверх Судьи стоит фантомный голем, с огромными мечом и щитом, его глаза полыхают белым призрачным огнем. А каменный рот, скривлен в брезгливой улыбке, не обещающей ничего хорошего. Теперь и мы не пальцем деланные.

Интерфейс, работа с магией в игровом режиме, точное знание, о своих возможностях и возможностях других, изменили мое мировосприятие. Разве мог я еще несколько месяцев назад представить, что однажды, буду стоять перед Архидемоном, которого, если и можно завалить, то только артобстрелом, да и то, не факт, и вместо того, чтобы мочиться в штаны со страху, буду меряться с ним у кого Харизма больше. Да не в жизнь. А сейчас если посмотреть со стороны, выглядит, будто меряюсь.

Исподлобья глянул, на трибуны. Народ попустило. Самые живчики потихоньку сруливали, поняв, что дело идет не по сценарию, и исход финала не ясен. Архимага уже не было, как и остальных вип-персон. Но основная масса сидела, заворожённо глядя то на Иного, то на нас.

Бар маны в очередной раз моргнул, списывая визуализацию моих понтов. Уже почти половины нет. Сворачиваю крылья, не применяя самой абилки. Демон впечатлен. Я вижу это в его взгляде, в чуть заметном дергании мускулов, нервном тике пальцев на древке оружия.

— Серег, слушай, это как в ивенте, — Чуть повернул я голову, не отводя взгляда от противника. — Мобов запинали, теперь босс вылез. Больше абилку злости использовать не стоит.

— Ну почему же? Посмотрим, как с этим пойдет. — Друг был готов к бою.

Демон, услышав наши слова, стиснул рукоять трезубца с такой силой, что мы услышали треск окаменевшей древесины.

— Черви, Дыхание Творца совсем обезумило вас. Вы берете непосильную ношу, и при этом верите в свои силы, но вы всего лишь жалкие личинки, годные только для пищи. Ваше собственное Я, находится в самосознании меньше, чем я чесал у себя в паху. Склонитесь предо мной и подчинитесь моей Воле.

Серега усмехнувшись, поправил щит.

— Видал, какой пафосный босс, правда, походу вшивый.

И с силой разведя щит с мечом, запустил в него «Ледяную стрелу».

БАНГ. Ударил гонг, оповестив о начале боя.

Иной принял удар на блок трезубцем, растворяя стрелу прямо в воздухе, и тут же ответил, крутанув и ударив концом оружия в землю. По песку прошла черно-огненная просека метровой ширины, оставляя после себя расплавленный песок, и ударила паладина, откинув его в открытую камеру.

— Последний шанс, человек. — Демон поднимает кулак, с негатором и чуть удивленно приподнимает надбровную дугу. — Вы действительно не представляете мою мощь?

Здоровье друга просело почти на пять процентов. Сильный гад. Сомнения прорастают в моей душе, вдруг не осилим, не справимся? Вдруг я допущу ошибку, которая будет стоить жизни друга? Что если не хватит наших сил? Хотя какая разница? Пойду с ним добровольно, и где гарантии, что останусь живой? Гарантия, что он Серегу не убьет? Ведь стоит ему одеть на меня негатор, и все, я не боец, а по раздельности мы в десяток раз слабее, чем по одному. Каждый из нас единичка, но в паре мы не сумма этих чисел, мы встаем рядом, и уже получается не два, а одиннадцать. Силу и свое отношение к Иному, паладин уже показал, даже уже тем, что сейчас просто вышел с взбешённым взглядом из темного зева нашей камеры. За ним нахмурившись, вышел Фрез, подобравший большой двуручный меч и вставший чуть позади нас.

Осилим. Сдаться добровольно самый худший вариант. Наши деды вгрызались за каждый кусок земли, под напором армии Верхмата, даже и не думая сдаться. Они не имели и сотой части того, что имеем сейчас мы, а ведь какие обещания им давали тогда фашисты, что бы они сдались, и поить и кормить и ублажать. Стояли. Насмерть. И не нам, потомкам этих героев, теперь склоняться перед захватчиками. А ведь я, нужен Иному не просто так, что-то они от меня хотят, и когда они это получат, они пойдут завоевывать мой мир.