Игра со смертью (СИ) - Некрасов Максим. Страница 59

— С ними тоже самое, что и с Симоном. — Темный Серафим вновь поднял руку с кристаллом. — Они порабощены, чтобы служить чужой воле.

Глаза Престола увеличились до анимешных, а сам он застыл каменным изваянием. Даже перья на крыльях перестали раскачиваться в такт порывов ветра, замерев в своих причудливых формах.

— Как?

— Вот так, мой брат. Они смогли создать такой артефакт. А теперь вдумайся, если низшие расы такое могут, как мы будем защищать Творца в случае вторжения? — Молох перевел взгляд на застывших Архидемонов. — Мне долго ждать? Почему этот человек все еще жив?

Демоны рассредоточились, обходя белокрылого война, который все еще с нескрываемым ужасом смотрел на кристалл в руках Серафима. Мне пришлось откатить капсулу еще дальше назад, чтобы встать вплотную к лежащему на земле другу.

— Нет. — Престол повернулся к крадущимся детям Хаоса. — Вы не убьете этого человека.

И сорвавшись с места, он атаковал ближайшего. Как не странно, но Высшие не струсили и приняли бой, ловко разыгрывая партию втроем.

Магии я не видел. Весь бой был на физическом уровне в лучших традициях голливудских фильмов. Разве, что Ангел кроме щита и меча, активно использовал крылья, как для блокировки ударов, так и для нанесения урона. Все заняло не больше минуты, Престол оказался сильнее. Поверженные демоны, истекая огненной кровью, лежали на земле, с ненавистью глядя на победителя и зажимая огромные, низвергающие потоки лавы раны.

Молох спрятав руки назад, небрежным жестом головы откинул капюшон.

— Ты сделал правильный выбор, брат. Умение Хаоса поглощать Искру, сделает тебя намного сильнее, а отвержение клятвы свободнее. Свод Законов нам дал не Творец, его написали на заре веков четыре Херувима. Ведь посмотри, Творец не отверг меня, не уничтожил, а вопреки всем домыслам, у меня появились новые возможности. Отринь то, что ограничивает тебя, прими в себя силу Хаоса. Месть за Раатров еще впереди.

Щит и меч растворились в руках Ангела и он без особых усилий поднял ближайшего демона и впился губами в его открытую, кровоточащую рану. Полыхающая кровь потекла по белоснежной броне, моментально угасая и запекаясь, но с каждым тактом забрызгивая все больше и больше одеяний. Ангел пил и пил кровь, пока Архидемон в отчаянье не вскинул руки, булькая невнятные, утробные стенания. Жизненные показатели его просели в ярко красную зону, граничащую со смертью.

— Не убивай его, таких сильных воинов мало среди их расы. — Молох ткнул пальцем в нашу тройку. — Вот твои первые Искры Творца, или как их называют сами люди — Души. Заверши обряд, Люцифер ждет тебя.

Это подстава. Молох специально намекнул мне, на помощь светлой стороны, в случае разрушения зиккурата. Я без понятия как у них работает вызов срочной помощи, ну или контроля, но то, что сюда прибудет этот Адалим, он знал. Поэтому и наобещал мне, что не тронет меня, а потом натравил свих псов на Судью, чтобы я точно сломал этот фоносоздающий артефакт. А все для того, что один Ангел перешел на темную сторону, и наша роль в этом спектакле — жертвы.

Престол повернул испачканное лицо в нашу сторону, двигаясь как робот, на шарнирах. Кожа на его лице была обезображена огромными, вздувшимися волдырями, обожженной кожи. Волосы на голове опалены и местами целиком сожжены. Вся броня залита спекшейся кровью, как и руки с почерневшими ногтями.

Медленно подойдя, он легко толкнул меня, отчего я отлетел на пару метров и врезался в дерево.

— Забери её Искру. Её одной хватит на полное восстановление. — Молох нашептывал сзади, продолжая стоять истуканом.

— Не смей трогать её. — Я поднялся, приготовившись к бою.

Адалим развернул капсулу и его глаза вспыхнули огнем. Последний фиал маны, не зря я его берег как зеницу ока. Ускорение. Я этой Йети-шаманке точно памятник поставлю, сколько раз меня, да и не только меня, спасала эта честно сворованная абилка.

Мир застыл в свих полутонах. Глаза Кристины были уже открыты, и ее взгляд пересекался с бесконечным огнем в глазах Престола. Последствия таких гляделок, я уже видел, и они мне очень не нравились. Перст. Световой крест ударил ангела, нанося ему копеечный урон. Это бесполезно. Даже если ударю молнией, урон будет смехотворным. Медленно, но верно между глазами дочери и Ангела установился видимый контакт. Чуть заметная, играющая пламенем нить, начинающая исторгаться из глаз ребенка и поглощаться нутром Высшего.

Мышцы вновь заскрипели, подчиняясь воле разума. В руках уже был Молот Арены, начавший свою песню боя, рассекая воздух в замахе. БААМ! Удар со всей силы, помноженный на массу и ускорение, все же достиг своей цели, откинув голову предавшего свою суть, Ангела назад. Молот свибрировал и не выдержав удара разлетелся на части. Но это послужило только началом. Взгляд пронзительно синих глаз, скинувших огненную пелену вместе с ударом, сместился в мою сторону и лишь чудом я успел увернуться от летящего мне в лицо пудового кулака. Меня вышвырнуло из ускорения, защищая жизнь небожителя.

Второй удар снизу я пропустил, воздух из легких выбило моментально, заставляя захлебнуться вакуумом, а в глазах заплясали предательские салюты, лишая обзора. Адалим без проблем схватил меня за грудки и поднял над собой. Его глаза вновь вспыхнули ярким огнем, маня и гипнотизируя. Да вот хрен. Уперевшись ногами ему в грудь, усилием мысли я вышел из группы, собранной мной еще на Земле, потеряв из интерфейса иконки соратников. Мне не нужно сейчас защищать всю группу, мне нужно защиту превратить в оружие.

Крылья Ангела!

Огонь обжигал мои глаза. Он поглотил меня целиком, растворяя в себе. Выставив руки перед собой, я шагал, ничего не видя, ощупывая пространство наугад. Не было ничего кроме полыхающего пламени. Наверное, это ад. Почему меня не защищает «Ментальный щит»? Будучи даже в полостью потерянном состоянии я задался главным вопросом, ответ на который пришел также сам собой. Хоть при висящем «Ментале» мана у меня и не расходуется, постоянно восполняясь, «Прощалка» съела всю до полного нуля и баф слетел. Все очень плохо. В каком бы направлении я не двигался, везде был только всепоглощающее пламя, выжигающее разум. В один момент я просто упал, свернувшись клубком, пряча лицо руками, и перестал шевелиться, обнимая себя руками как можно плотнее, чтобы участков касания с огнем было как можно меньше. И почему я туплю? Ментальный щит! Абилка честно заняла свое место под моим никнеймом.

Как ни странно жар начал спадать, меня начало обдувать горячим ветром, как будто, на лицо, да и на все тело, направили поток горячего воздуха из фена для сушки волос. Но и этот воздух становился все прохладней и прохладней. Бултых! С огромной скоростью я упал в прохладную воду.

Мое тело плыло в холодных потоках черной реки, мирно покачиваясь на волнах. Приходилось даже подгребать руками, чтобы не погрузиться под воду. Я огляделся, вокруг было множество мыльных пузырей с неясными сущностями внутри, похожими на маленькие огоньки. Кроме реки не было видно ничего. Тьма. Всеподавляющая. Жуткая, изначальная тьма, из которой появилось все живое, тянущееся навстречу к свету, но все равно возвращающееся обратно во тьму. Тьма которая темнее черноты, и лишь контуры реки четко просматривались, играя бликами вдоль незримых берегов. Я знал, что это за река. Это — Стикс. Река забвения, река по которой души умерших плывут в свой последний путь. Все вокруг было как-то неясно знакомо, и складывалось четкое ощущение, что это уже было со мной. Дежавю.

— Залазь в лодку.

Я даже вздрогнул, от неожиданного голоса сзади. Седовласый старик, с длинной бородой, одетый в серую, старую, но, тем не менее, крепкую тунику, перевязанную простой веревкой. Одной рукой он поднял яркую лампаду, стоящую на переднем конце ветхой лодки, освещая небольшую часть реки, вторую протянул мне для помощи.

Залезая в лодку, я обратил внимание, что мое тело было прозрачное, как у медузы. Сквозь кожу было видно такие же прозрачные мышцы и кровеносные сосуды, сплетающиеся в различные, хитросплетенные узоры.