Парижский детектив - Литвиновы Анна и Сергей. Страница 11

Он достал из ящика снимки убитого писателя, которые дал ему «камарад», разложил перед собой…

Расхождение было ошеломляющим.

Реми подумал немного, заново пересмотрел карандашные наброски. В описании цвета рукояти ножа разногласий не возникло: все указывали, что цвет черный. И на фотографиях, сделанных полицией, рукоять тоже была черной. Зато цвет крови и форма пятна его занимали особо. Все обитатели дома упоминали ярко-красную кровь, но форму пятна крови они нарисовали немного по-разному.

Он сканировал рисунки, затем забурился в Интернет и отыскал программу, позволявшую сравнивать изображения методом наложения. Закачал к себе в компьютер и задал сравнение сканированных набросков…

Результат получился впечатляющим, Реми остался доволен.

– Ксю, – позвал он, – у нас в доме найдется лоскуток ткани вишневого цвета?

– Посмотрю, – отозвалась жена.

Вскоре она пришла к нему с небольшим кусочком шерстяной ткани искомого цвета – из тех, что изготовители одежды прикрепляют к вещи вместе с запасной пуговицей. Конечно, эксперимент будет страдать неточностью, поскольку на писателе был халат бархатный… Но все же.

Реми проколол себе острием ножа палец и выдавил из него, сколько сумел, крови на ткань.

Результат он рассматривал с таким интересом, словно видел кровь впервые в жизни…

Уже поздней ночью, после бесконечных сопоставлений показаний, Реми счел, что нашел ответ на вопросы, кто и как убил писателя. Но утром он никому не рассказал о своих находках, даже Ксении, – берег догадку, чтобы снова и снова ее обдумать. И, главное, найти, как припереть убийцу к стенке! Для чего ему требовалось задать еще вопрос-другой обитателям дома писателя и взять кого-то себе в сообщники.

Комиссар – кто бы сомневался! – позвонил ему в девять. Реми пообещал, что сегодня в течение дня даст ответ. Как ни старался Ив выпытать, что там нарыл детектив, Реми был непреклонен.

– Скажи лучше, как там дела с восстановлением стертых строчек?

– Не вышло, – хмуро ответил комиссар. – Мои эксперты сказали, что это невозможно.

– Досадно…

Реми немного подумал. Вместо того чтобы брать в союзники кого-то из домочадцев, куда проще призвать на эту роль комиссара!

– Ив, подыграй мне. Когда я начну излагать свою версию, скажи, что строчки вы сумели восстановить! Это сфера профессионалов, вряд ли убийца разбирается в таких тонкостях…

– Фиг тебе. Гони, что там у тебя на уме!

Нечего делать, Реми согласился. Ему было бы приятно блеснуть мыслью, догадкой, до которой никто не додумался, кроме него! Ну вот как Эркюль Пуаро, к примеру, эффектно так, в самом финале! Но герой Агаты Кристи существовал в безвоздушном пространстве, где есть только жертвы и подозреваемые. Полиция если и появлялась на страницах «бабушки детектива», то в виде персонажей, страдающих крайней степенью дебилизма. Уж не говоря о том, что во времена Кристи полиция не имела таких инструментов, какими располагает в наши дни, – начиная от разнообразных компьютерных программ и кончая, к примеру, анализом ДНК. В силу чего ее сыщик не имел нужды дружить с полицией. Они, герои Агаты, полагались только на «серые клеточки», без доказательной научной базы, – и преступники сами кололись под грузом чисто логических умопостроений…

По большому счету, даже во времена Агаты Кристи это было некоторой натяжкой, а уж в наши-то, продвинутые, когда любой подозреваемый вместо чистосердечных признаний затребует адвоката, так и вовсе не прокатит.

– Я хочу нормально, без спешки, принять душ и съесть завтрак, – ответил Реми. – Плюс дорога… Назначь им всем встречу на полдень, Ив! А я тебе перед ней все расскажу. Мне пяти минут хватит.

– А мне их хватит?

– Камарад, с каких это пор ты стал сомневаться в своих умственных способностях?

– Сволочь ты, Реми…

– Так мы с тобой без четверти двенадцать встречаемся у ворот, я правильно понял? – хохотнул Реми.

– Сволочь и есть!.. Без четверти, да.

Ксюша сгорала от любопытства, но Реми и ей ничего не стал объяснять. Ему казалось, что если он все расскажет, направо и налево, то что-то непременно ускользнет в последний момент. Будто его слова могут услышать преступники… И предпринять меры для своей защиты. Как ни нелепо это звучит, но Реми ощущал ситуацию именно так.

И потому, встретив у ворот особняка комиссара, он крайне скупо обрисовал свои догадки. Не стал бы и ему рассказывать, но в его красиво-логичной теории не хватало доказательств. Рассчитывать на то, что убийцы покаются, едва заслышав его версию, не приходилось. Отчего ему требовался небольшой блеф со стороны комиссара.

– Камарад… – Ив даже запнулся от избытка чувств. – Ты… В общем, ты ткнул своим порезанным пальцем точно туда, куда надо! – Комиссар кивнул на пластырь, украшавший указательный палец детектива после экспериментов с кровью на лоскутке вишневой ткани.

– Ты меня поддержишь? По всем пунктам, которые я тебе изложил?

– Спрашиваешь!

– Стало быть, договорились.

Они вошли в особняк втроем: Ксения, Реми и комиссар; двое полицейских остались сторожить центральный вход, и еще двое отправились к выходу на террасу и к бассейну: хоть из сада и не выбраться, но лучше перебрать, чем недобрать, считал комиссар, и эта установка относилась как к пиву, так и к делам профессиональным.

Домашние собрались в столовой, рассевшись в беспорядке. Только одно место пустовало во главе большого стола – место Жана-Франсуа де Ларю. Никто не посмел занять его.

– Итак… – Реми обвел собравшихся суровым взглядом, – у вас у всех есть мотив: все вы выгадываете от смерти патрона.

Это было чистой правдой, и потому лица отразили беспокойство.

– Я решил (слово «поначалу» Реми намеренно опустил), что здесь имел место коллективный сговор.

Лица еще больше обеспокоились.

– Как вы помните, я попросил вас описать, что вы увидели, войдя в кабинет после взлома двери… И здесь ваши показания оказались достаточно дружными. Все вы упомянули черную рукоять и довольно большое пятно крови неровной формы, алого цвета…

– Что видели, то и описали! – враждебно произнесла Мелани.

– Как сказать, мадам, как на дело посмотреть! – Реми нарочно накалял обстановку, играя на нервах у домочадцев. – Могло быть иначе: вы это пятно выдумали, потому что на самом деле Жан-Франсуа был жив, когда вы вломились к нему в кабинет… Вы убили его, а потом наплели всю эту историю, заранее сговорившись о деталях: черная ручка, алое пятно!

Раздалось несколько протестующих реплик. Присутствующие переглядывались с возмущенным недоумением, а комиссар, Ксения и Реми следили за их лицами и взглядами.

– У вас как с головой-то? – зло выплюнул Кристиан. – Вы, наверное, детективы сочиняете, а не расследуете!

– Да что ж вы, в самом деле, напраслину на честных людей возводите! – прогремел голос садовника.

– Вот именно! – поддакнула ему Мелани.

– А у меня вообще алиби есть, я ушла отсюда до того, как все пошли к кабинету! – выкрикнула Элоди.

– Мадам, если это сговор, то и алиби ваше липовое!

– Да как вы смеете, по какому праву вы… вы… такое говорите?!

Все зашумели, перебрасываясь репликами между собой, обмениваясь многозначительными взглядами, в которых читалось весьма нелестное мнение о Реми.

– Успокойтесь! – Детектив поднял руку. – Я ведь сказал: могло быть иначе. Могло, но не случилось. Если бы это было коллективное убийство – неважно, чьей именно рукой, – то вы бы описали именно то пятно крови, которое увидели своими глазами после убийства. Свежая кровь действительно алая, как вы сказали, но…

Он сделал паузу. Все ждали продолжения с таким нетерпением, что, казалось, дышать перестали.

– На фотографиях трупа, сделанных полицией, пятно совсем небольшое. И, конечно, не алое – что нормально: кровь имеет свойство сворачиваться и темнеть… Но от удара ножом в сердце наружу просачивается совсем небольшое количество крови – нож затыкает рану. И потому большое и алое пятно никак не могло появиться на халате вашего хозяина!