Плейбой для феи (СИ) - Елагина Анна. Страница 26
Вторая попытка оказалась более удачной. За тем исключением, что первому отправленному джинну пришлось вызволять своего друга из лампы. Баг, как говорят сейчас. Однако магия была при нем. Время поджимало, и остальные все разом отправились туда. Вот только за темную магию надо платить. Я до сих пор не знаю, что именно произошло: скорее всего слишком сильное столкновение абсолютной магии и полу-магии, а может быть просто шутка более сильнейших созданий. Но джиннов раскидало — не только по одной Земле — по самым разным мирам и временам.
И только двое остались вместе — тот, кто переместился первым, стал смертным, стал человеком против воли и тот, чья лампа была отправлена во второй эксперимент. Второму джину даже пришлось временно принять облик человека. Да они могли сразу попробовать покорить дикарей, но захотели дождаться своих братьев, командиров, не рискнули проявить инициативу.
Они ждали. Армия не появлялась. А в мир пришла зима — в тот год, особо долгая и суровая.
«Хотел бы я теплый дом с запасами еды», — сказал как-то уже не джинн своему другу.
«Слушаю и повинуюсь», — внезапно даже для себя произнес тот и исполнил первое желание.
Тогда они не придали этому внимания.
Второй джинн мог и без желания творить чудеса, и это помогало. Они пережили одну зиму, вторую.
Поняли, что магия джинна работает далеко не в полную силу — он мог творить лишь простенькие чудеса, для завоевания всего мира таких не хватило бы. Нашли еще одну причину.
Но не только это сдерживало — и второй, и первый джинны начали проникаться к дикарям — жителям ближайшей деревни — и их проблемам.
«Я хочу помочь им, — не сдержался как-то первый, — сделать их жизнь лучше, стать для них мудрым правителем»
«Слушаюсь и повинуюсь», — ответил второй и сделал первого джинна старостой. Увы, он тогда не сильно разбирался в титулах и кто кому подчиняется, да и магия "подшутила" — поняла под словом "их" именно жителей той деревушки. Некоторое время всё было прекрасно, старосту любили и уважали. Его брата — так он назвал своего джинна-друга тоже. И теперь джинны со страхом ожидали прибытия своих сородичей. Но те не являлись.
Затем первый джинн влюбился, а далее — семья, дети. Да и второй джинн тоже нашел себе девицу. Вот только и она, и его названный брат с семьей — старели. А местные стали с опаской смотреть на вечно молодого брата старосты. И однажды гонимые страхом несколько человек пришли к их дому с горящими факелами.
«Спаси! Не трогай глупцов, только спаси всех нас!» — взмолился староста.
«Слушаю и повинуюсь».
Второй джинн отнес их всех: брата, его жену, детей, внуков и свою возлюбленную на другой край света. В одну жаркую страну. Сделал так, чтобы там они ни в чем не нуждались, — ведь это тоже подразумевалось под спасением. Вот только стоило всем им с облегчением вздохнуть, как старая лампа — напоминание о прошлом — задрожала, неведомой силой затянула второго джинна и отбросила далеко-далеко от семьи. Навсегда.
Он скитался по рекам времени и пространства. Видел, что произошло с остальными. Понял, какая судьба уготована ему. Он понимал, что будет до скончания времен обречен исполнять три желания тех, кого когда-то желал покорить, — достойная расплата.
Следом лампу поднял мальчишка-голодранец. Единственное, чего он хотел — есть. И джинн сделал так, чтобы тот никогда не голодал — сотворил в его разваливающейся подгреб всегда полный еды.
Вторым желанием мальчика было починить прохудившуюся крышу в жалкой халупе, где он ютился с матерью и сестрами. Джинн превратил халупу в крепкий дом и пообещал, что никаких вопросов к семье не будет. Но попросил не торопиться с третьим желанием. Мальчик согласился. И некоторое время джинн жил с ними, помогал, чем мог.
«Как только я исполню третье желание, то пропаду, отправлюсь искать нового хозяина», — предупредил джинн.
«А если я загадаю, чтобы ты остался с нами?», — поддел как-то умный мальчишка. Но тут его маленькая сестра кашлянула кровью.
Мальчишка и его мать со старшей сестрой рыдали, делали целебные отвары, но малышке не становилось лучше.
«Загадай», — не выдержав, произнес джинн.
«Но если ты останешься, если я отпущу тебя, ты ведь все равно сможешь спасти ее!» — кричал его друг, почти что названный сын.
«Моя магия может ослабнуть. Пожелай. Пожелай!»
«Джинн, — слезы текли по его щекам, проникая в каждое слово, — я желаю, чтобы моя семья была здорова».
Умный мальчишка, как таким не гордиться. Джинн исполнил его желание — все серьезные болезни обходили их и детей их, и детей их детей вплоть до седьмого колена — увы, даже магия джиннов имеет свои ограничения.
Затем джинн попался к бродяге-вору. Того волновали деньги, красивые женщины и власть. Джинн дал ему горы золота, прекрасный дворец и наложниц. Вот только джинн не может заставить полюбить. Когда одна из невольниц случайно протерла лампу, джинн признал в ней новую хозяйку. И первым желанием девушки, конечно, было избавиться от ненавистного господина. Следом она заполучила все его сокровища. Вот только:
«Я хочу твое могущество, джинн! Хочу стать такой как ты!»
И сама стала пленницей этой магии. А джинн понял, что тоже властен над людскими желаниями, может обращать их против хозяев. Так он дальше и жил. Кому-то помогал, кого-то наказывал. А потом встретил Марил.
Джимми выдохнул. Марил обхватила мужчину за пояс, пряча лицо в его груди. Зефира смахнула невольную слезу, а Дэвид вновь приобнял фею. Разве что Кассандра смотрела по-прежнему флегматично.
— Главная суть, — вампирша приподняла бровь, — что ты теперь можешь переместить нас, но в разных лампах, плюс велика вероятность, что мы все станем джиннами и нас закинет неизвестно куда и в какое столетие.
— В одной лампе, экспериментальной, — хмуро ответил Джим. — Вероятность есть. Но фея, скорей всего, останется феей, — пристально посмотрел он на Зефиру.
Глава 24
«Риск был большим. Но и оставаться в мире Темных — не лучшая идея. Чувствую себя буквально между молотом и наковальней.
Но как представлю, что Дэвид может превратиться в джинна, исполнять чужие прихоти. Зефира! Эгоистка! А каково сейчас Марил с Джимом?
Однако тихие, едва слышимые шорохи поползли по земле. И с ними тени. Много теней — расплывчатые пятна и четкие очертания, похожие на диковинных клыкастых монстров. Скрипучие голоса. Одна из теней, встав вертикально, преобразовалась вначале в бесформенную мрачную фигуру, но быстро приняла облик Виты Пейн.
— Пер-ре-го-воры! — ядовито улыбнулась она. — Ос-с-с-тавьте светлую нам, — ее лицо дернулось, абсолютно меняя черты — полная асимметрия, словно половинки разных лиц, но оба зеленые, с бородавками: две темные феи в слепящем, сжигающем желании отомстить за неудачу — сплелись в одно единое, — тогда мы призовем врата и выпус-с-стим вас, — проговорило это существо, — и в лампе не будет нужды. Мы ос-с-ставим ваш-ш мир, и больш-ш-ше не подойдем к агентству, — взгляд болотных глаз прошелся по каждому и остановился на Дэвиде.
— Нет, — тот уверено завел вздрогнувшую Зефиру за спину и, достав из сумки очередную железную вилку, выставил ту вперед, как оружие.
— Если остальные не против, ты тоже мож-ж-жеш-шь остаться, — из оскаленного рта Темной стекла слюна.
— Ой да, а мы все сейчас такие заявим: «Нет, Темные феи, мы не отдадим вам друзей», — спародировала Кассандра эпически-геройский настрой, — «мы вам не верим, Темные феи» и прочее. Но, кстати, правда, где гарантии?
Как ни странно, но Темные одарили ее благосклонным взглядом и даже кивнули. Существо, вновь принявшее облик Виты Пейн, хлопнуло в ладоши и позади появились большие, темные, наглухо закрытые врата. На доли секунд они открылись, показывая аллею Риверсайд парка и спящих на скамейке Дилана и Карла, и с грохотом захлопнулись.
«Можно только догадываться, какие страсти бушевали в душах моих новых друзей, разве что за исключением Кассандры, вампирша уже была готова скормить меня Темным. Да и я сама хотела сделать этот шаг. В конце концов, кто как ни я виновна, пусть и непреднамеренно, в случившемся. Я не знаю, какую судьбу уготовили мне Темные. Может быть, просто выпьют мою энергию. Или всё будет намного хуже — подчинят, возьмут под свой контроль: я буду видеть творимое ими, но не смогу помешать. В любом случае, они обратят свет во тьму.