Во все тяжкие 3 (СИ) - Минин Станислав. Страница 29

— Я без Балашова с тобой ни о чём договариваться не буду. — твёрдо заявил Березовский. — А он просил передать, что пока не выпустят его родителей, разговор точно не состоится.

— Вот как?.. — задумался Гусинский на минуту. — Хорошо, Боря, сделаю жест доброй воли. Считай, что у тебя никаких проблем уже нет. А мероприятия касательно деятельности этого Балашова, в том числе и его родителей, остаются в силе, а он сам пусть подумает о своём поведении.

— Володя, как так? — возбудился Березовский. — Родители-то Балашова здесь причём?

— Только бизнес, Боря, ничего личного… — улыбнулся Гусинский. — Разговор на этом считаю законченным. Коньячку?

— Да пошёл ты! — вскочил Березовский и направился на выход.

— Жду звонка, Борис Абрамыч! — кинул ему вслед улыбающийся Гусинский.

Через минуту в кабинет заглянул начальник охраны

Владимира Александровича

и уставился на шефа в ожидании.

— Коля, набери полковника Тарасова, и вели ему действовать по «Варианту 2».

Когда за кивнувшим Николаем закрылась дверь, олигарх хищно улыбнулся и сказал:

— Этот Балашов мне ещё условия будет ставить… Родителей ему выпустить…

***

Алексей, я попытался договориться с Гусинским. Он даже отозвал всех силовиков от моего основного бизнеса. На твои условия по освобождению родителей

Владимир Александрович

не согласился. Ты слышишь меня?

Да, Борис Абрамович. — ответил я. — А никак по-другому мы проблему с этим Гусинским решить не можем?

— Нет, Алексей. Я рассмотрел и попробовал все доступные варианты. Володя крепко держит нас за яйца. Я даже к семье обратится не могу.

— Борис Абрамович, дайте мне, пожалуйста, минутку подумать.

— Хорошо, Алексей, думай. — услышал я в трубке.

Итак, что мы имеем? Мой блеф с выставлением условия по освобождению родителей не прошёл. Что мне остаётся? Соглашаться на любые условия этого ёб…ного Гусинского и вытаскивать отца, мать и Ивана из-под стражи. Если с ними хоть что-нибудь случится, я себе этого никогда не прощу. А с

Владимиром Александровичем

можно будет решить вопрос так же, как и с Борисом Абрамовичем, но только чуть позже.

— Борис Аркадьевич, связывайтесь с Гусинским. Я согласен на переговоры. — сказал я, наконец, в трубку.

— Алексей, это действительно правильное решение. Там, по ходу, что-нибудь придумаем. Жди звонка.

Я положил трубку и вздохнул.

— От нас не отстанут? — поинтересовался Валера, сидящий на диване. — И Березовский не может помочь?

— Не может. — кивнул я. — Надо соглашаться на все условия этого Гусинского, выхода другого нет. А там… Посмотрим.

На следующий день приехал Казанцев. Он хоть и хотел казаться спокойным, но бледное осунувшееся лицо с тёмными кругами под глазами от недосыпа и несколько суетливые движения выдавали его переживания.

— Матанцева и меня здорово прессуют. — начал рассказывать он. — Генерала уже три раза допрашивали московские следаки. Меня только один раз. Мы с ним пока числимся «свидетелями», но этот статус может поменяться в любой момент. За нами очень плотно следят, шагу без присмотра сделать не можем. С генералом удалось переговорить, и его, и меня про наши общие дела, — Володя посмотрел на меня и Валеру, — пока не спрашивали, трясут по службе. Намекают на превышение должностных… С твоими родителями, Алексей, всё нормально, Иван от побоев оклемался. Адвокат бдит. У вас тут как?

Рассказали… Казанцев от досады весь искривился.

— Володя, передай Виктору Петровичу, чтобы не переживал. — попытался я успокоить Казанцева. — Всё решим. Потерпите. А с ментами и прокурорскими потом поквитаемся. Они мне за родителей, суки, ответят!

— У меня тоже руки чешутся. — признался он. — Пару раз уже останавливал себя, когда рука сама к табельному тянулась… Ладно, я поехал. Генералу всё передам.

Не прошло и полчаса с момента отъезда Казанцева, как ко мне в кабинет буквально ворвалась Зойка:

— Очередной спецназ на подходе. Через минуту будут здесь.

— Твою же мать! — выдохнул Валера. — Ложимся на пол, руки за голову. Лёха, и без твоих этих штучек!

Мы все трое растянулись на полу и услышали приближающийся топот.

— Поднять! — услышал я смутно знакомый голос, меня схватили за шкирку и поставили на ноги.

Принадлежность рослых ребятишек в масках и камуфляже к какой-либо из силовых структур определить не представлялось возможным, ввиду отсутствия у них любых надписей и шевронов. АКСУ ещё ни о чём не говорили, да и спецназов этих развелось… Каждый высокопоставленный дяденька прямо считал своим долгом завести себе подобный отряд, а то и не один. Так что гадать было бесполезно.

— Ордерок-то какой-нибудь покажете? — попытался улыбнуться я, хотя было совсем не до смеха. — С корявой подписью прокурора?

И тут же получил удар в живот, от которого меня скрутило, но согнуться не дали держащие за руки спецназовцы. От второго удара в район печени я захрипел, а в глазах потемнело.

— Это тебе ордерок и подпись прокурора. — с трудом услышал я опять этот смутно знакомый голос. — Пакуем его и уходим. Вам двоим лежать ещё пять минут. Высунетесь, будем стрелять на поражение.

Мои руки завели за спину, защёлкнули наручники, на голову натянули какой-то мешок и, подхватив, потащили. Через минуту я оказался на полу машины, попытка занять более удобное положение закончилась парой болезненных пинков по рёбрам и окриком «Не дёргайся!». Дверь закрылась, и машина тронулась с места, а на меня поставили ноги, видимо, чтоб не катался по полу. А мысль была только одна — зачем я начал торговаться с Гусинским? И родителей не вытащил, и самого «закрыли»…

***

— Петрович, Студента взяли! — выпалил Останин, набрав прямой номер Матанцева.

На наличие лишних ушей ему было наплевать.

— Кто взял? — не сразу «въехал» генерал.

— Вполне профессиональный спецназ, судя по повадкам. Наша проинструктированная охрана, во избежание провокаций, сопротивления не оказала. Эти ребятки не представились, документов не показывали и ведомственную принадлежность не светили. Просто упаковали Студента и ушли в темпе вальса, проколов колёса у всего нашего транспорта. Что, блядь, делать, Петрович?

— Ничего не делать! — выдохнул генерал. — Ждать вестей из Москвы. Выхода другого я всё равно не вижу. Ты с нашим благодетелем влиятельным, который без погон, связался?

— Тебе первому позвонил, Петрович.

— Вот и набери его, распиши ситуацию в красках! Пусть наша «крыша» сраная жопу поднимает и решает вопрос на своём уровне! Сам знаешь, я сейчас не сильно в состоянии дела делать и по телефону болтать. Потом доложишь.

— Всё сделаю, Петрович. — Останин положил трубку и принялся искать на рабочем столе Алексея записную книжку с прямым телефоном Березовского.

Глава 12

Уважаемые читатели! Один олигарх был заменен на другого олигарха, менее одиозного.) Это коснулось только фамилии, имени и отчества.) На сюжет никак не повлияло. Изменения затронули ранее прочитанные вами конец 10-й главы, и 11-ю. Прошу понять и простить!)

Везли меня в таком положении на полу машины в районе полутора часов. Судя по ощущениям, после выезда на Челябинский тракт, мы двигались в сторону, противоположную Екатеринбургу — кругового движения около поста ГАИ не было, но отчётливый шум машин, в том числе и большегрузов, был слышен как в попутном, так и во встречном направлении. В машине все молчали, а мои попытки растянуться и занять более удобное положение на полу микроавтобуса приводили лишь к болезненным пинкам по рёбрам и окрикам «Не дергайся!». А вот когда машина, после нескольких поворотов, съехала с асфальта на просёлочную дорогу и меня ощутимо начало болтать по полу, «мучители» просто сильнее вдавили свои ботинки в мою спину и ноги, плотнее прижав к полу. Хорошо, что на голове был мешок, это позволило хоть как-то уберечь лицо от царапин и ссадин. Краткая остановка, звук лязгнувших ворот, опять движение, опять остановка, звук отъезжающей автомобильной двери, и мою бедную тушку бесцеремонно подняли на ноги за шиворот, подхватили с двух сторон под локотки, нагнули голову и вытащили из машины.