Освобождение Келли и Кайдена (ЛП) - Соренсен Джессика. Страница 16

Но на упомянутой полке выстроены рядами банки с краской, и когда мы с ней сталкивается, некоторые из них с грохотом падают на пол.

Прыснув со смеху, я отстраняюсь и смотрю на беспорядок, который мы устроили.

– Черт возьми, – говорю я. – Мы, должно быть, прокляты.

– Ни в коем случае, – выдыхает он, его растопыренные пальцы касаются под курткой моей спины. – Раз судьба дает нам второй шанс этой ночью, я должен поцеловать тебя.

Его слова выбрасывают меня из реальности, и я хватаю его за рубашку, принуждая к новому поцелую. Но только наши губы соприкасаются, кто-то кричит:

– Какого черта здесь происходит?

Наши головы синхронно поворачиваются на голос. В конце ряда с красным лицом стоит работник магазина, он гневно осматривает устроенный нами беспорядок. Ему около тридцати лет, волосы до плеч, а к форме, состоящей из рубашки и галстука, прикреплена табличка с именем Эд.

– Мы все уберем, – говорю я, но Эд штурмом идет на нас.

– Меня уже тошнит от подобных вам маленьких засранцев, которые думают, что громить мой магазин забавно, – шагая в нашу сторону, Эд тычет себя пальцем в грудь и повторяет: – Это мой магазин. Не ваш. А мой. И я собираюсь заставить вас заплатить за каждый гребаный баллончик с краской.

Даже не знаю, что делать. У этого парня такой жуткий взгляд, будто он не в своем уме, и это так же страшно, как и смешно. С моих губ слетает нервный смешок, в то время как Кайден хватает меня за руку и тащит за собой в противоположном от Эда направлении.

А работник кричит нам вслед:

– А ну тащите сюда свои сраные задницы!

Но это лишь заставляет нас бежать быстрее и громче смеяться.

Мы ни на миг не останавливаемся, пока не забираемся в машину, а затем едем в сторону гор. Фары автомобиля Кайдена освещают нам путь. Несмотря на протесты, за рулем все еще я, а все потому, что сама хочу провести его по этому маршруту.

– Куда мы теперь направляемся? – спрашивает он, в то время как мы поднимаемся все выше.

– А ты не знаешь? – спрашиваю я. Интересно, это он всерьез спросил? Учитывая направление движения, ответ очевиден. К тому же с этим местом у нас связано много хороших воспоминаний, оно – очень важная часть нашего прошлого.

Он хитро смотрит на меня и поднимает руку.

– Вообще-то знаю. – В руке у него баллончик с краской, и это значит, что он знал, куда мы направимся, еще до того, как сел в машину.

И я была бы счастлива этому обстоятельству, если бы не...

– Ты что, стащил этот баллончик?

– Этот кретин был под кайфом. Кстати, я бы заплатил, если бы он не бросился на нас, – говорит он, а когда я вздыхаю, он смеется. – Расслабься, Келли. Прежде чем мы уехали, я бросил на пол несколько банкнот, – он проводит пальцами по моей щеке, заставляя ресницы трепетать. – Я прекрасно знаю, как бы ты отреагировала на магазинную кражу.

– Эй, я тоже могу сделать что-то безумное, – полушутливо говорю я. – Я напивалась еще до наступления совершеннолетия.

Он посмеивается над моими последними словами.

– Ты очаровательна.

Хватаясь за рулевое колесо одной рукой, пальцем другой я грожу Кайдену.

– Эй, мистер, я не всегда такая уж очаровательная. И я собираюсь тебе это доказать. – Правда собираюсь?

Это утверждение вызывает у него улыбку, и я улыбаюсь в ответ, хотя понятия не имею, что имела в виду под своими словами. Тем не менее я твердо намереваюсь показать одному смельчаку свою темную сторону, хотя и не уверена, что знаю, где она у меня.

Идея посещает меня в тот момент, когда я паркуюсь в изножье холма. Помнится, Сет всегда шутит о том, что люди приезжают сюда, чтобы заняться сексом. Когда он сказал мне об этом, я мучительно покраснела, а затем он еще добавил, что они с Грейсоном тоже приезжали сюда однажды.

Я не уверена, что могла бы решиться на такое. Да, я теперь совершенно другой человек, не та, что прежде. Гораздо более сильная, меньше смущаюсь. К тому же здесь никого нет, а потому это место только наше.

– Что же это такое происходит в твоей очаровательной голове? – спрашивает Кайден, врываясь в мои мысли.

Я отвожу взгляд от деревьев впереди и поворачиваюсь к нему. Фары все еще включены, и в их желтоватом свете, смешивающемся с сиянием Луны я обвожу глазами линию его челюсти, мягкие губы и чудесные, знакомые глаза.

– Келли, – под тяжестью моего взгляда он начинает волноваться. – Что происходит? Что-то не так?

Покачав головой, я нервно сглатываю и выключаю фары. Темнота все сглаживает, а потому сделать то, что я собираюсь, проще. Или, может быть, это костюм заставляет чувствовать себя не той, кем я являюсь, кем-то, кто умеет рисковать, является смелым. И меня не волнует, откуда исходит это чувство, я просто делаю то, о чем всегда говорит Сет, перегибаюсь через консоль и без предупреждения целую Кайдена. Он резко втягивает воздух, когда мои губы касаются его, а затем тихо смеется, в то время как мой язык скользит по его губам, желая, чтобы они приоткрылись.

– Кажется, ты собираешься продемонстрировать мне, насколько ты неочаровательна, – говорит он низким, хриплым голосом, от которого меня будто током ударяет.

– Ты совершенно прав, – говорю я ему, стягиваю сапоги и перелезаю через консоль, чтобы сесть к нему на колени. Сажусь к нему лицом, обхватывая ногами его бедра, и обрушиваю на него свои губы. На этот раз он их раскрывает моментально и втягивает в рот мой язык, так же неистово целуя. Покусывает мою нижнюю губу, обхватывает руками затылок и притягивает ближе, пока между нашими телами не остается ни миллиметра.

Окна начинают запотевать, а я расстегиваю его рубашку, но он ловит мою руку своей.

– Келли, подожди. Мы не должны этого делать, – шепчет он мне в губы, но звучит так, будто прекратить все это – последнее, чего он хочет. – Говоря о твоем очаровании, я не хотел тебя расстроить.

– Клянусь, ты меня не расстроил. – И это правда. В данный момент мое тело полно адреналина, мысли движутся со скоростью света, и я хочу двигаться дальше, я хочу познавать новое с Кайденом, не упустить ни одного мгновения, именно так, как всегда говорю.

Прежде чем он придумает новые возражения, я вырываю руку из его ладони и начинаю расстегивать пуговицы рубашки. Я не останавливаюсь, пока они не заканчиваются, а затем он стягивает ее с себя и бросает на заднее сидение. Я уже берусь за подол его футболки, чтобы снять и ту, однако он наклоняется к пассажирскому сидению, щелкает выключателем печки, и из вентиляционных отверстий начинает дуть горячий воздух.

– Поверь мне, ты не захочешь, чтобы я замерз. Это может странно повлиять на некоторые мужские части тела, – шутит он, а затем стягивает футболку, пока я хихикаю над его комментарием. Он тоже смеется и тянется к молнии на моей куртке, расстегивает, стягивает ее с меня и спускает платье, обнажая бюстгальтер, затем избавляется от него, из-за чего моей груди касается воздух. До того, как я успеваю почувствовать холод, его губы обрушиваются на меня. Он посасывает, покусывает, сводит мое тело с ума. Даже спустя целый год он заставляет меня чувствовать волнение и уязвимость – ощущения, которые владели мной еще в первый раз. Они не покидают меня, где бы мы ни были: в кровати или на сидении машины.

Я откидываю голову назад, а он продолжает наслаждаться мной, ласкает то одну грудь, то другую. Останавливается, только когда я начинаю задыхаться от недостатка кислорода. Затем он расстегивает пуговицу на джинсах и, прежде чем я успеваю спросить, что он делает, Кайден хватается за подол моего платья. Я пытаюсь ему помочь, приподнимаю бедра, фыркаю, смеюсь, а затем снова запрокидываю голову. Но веселье исчезает, когда он отодвигает в сторону мои трусики и проникает внутрь.

И либо мои бедра расположены под нужным углом, либо дело в согнутых ногах, но, клянусь богом, каждое мое нервное окончание будто взрывается, и я задыхаюсь, цепляясь за спинку сидения. Ощущений так много. Нет, слишком много, столько, что, кажется, я даже дышать не в состоянии.