Влюбиться в Джордана (СИ) - Дюрано Лиз. Страница 3

— Могу я увидеть её? — снова спрашивает Джордан, его голос в этот раз мягче. — Если не сегодня, то давай выберем время.

Я открываю рот, чтобы сказать «нет», но затем закрываю его обратно. Я ничего не понимаю, почему я так смущена его попыткам увидеть собственную дочь? Возможно, я опасаюсь, что он заберёт у меня Пайпер. Вымышленная версия Джордана, с которой я мысленно вела диалог и которая не хотела иметь ребёнка, вчистую проиграла раунд.

Я согласно киваю. «Что, чёрт возьми, тут происходит? Может, пришло время перестать разговаривать с придуманным Джорданом и иметь дело с настоящим?»

— Конечно.

Глава 2

Эддисон

После того, как я попрощалась с Кэти и отпустила всех отдыхать, я пишу Марсии, что выехала домой. Подойдя к такси, непривычно, что Джордан находится рядом и открывает мне дверь в машину раньше, чем я делаю это сама. Я привыкла, что сама открываю себе двери, либо они открываются автоматически, как в больнице, я уже и забыла, что такие рыцари остались.

Я называю водителю адрес и откидываюсь на сиденье. Запах одеколона Джордана окутывает меня. Мужской запах, заставляющий трепетать мою женскую часть. Он смотрит на меня, и я ничего не могу поделать со смущением. Я мысленно пробегаюсь по своему внешнему виду, все по сезону. Розовый топ с белыми слаксами и широкий шарф, который я начала носить, когда у меня появилась Пайпер (это позволяло сохранить приличный вид, когда я должна была заботиться о ней на выходных). Я воплощение деловой Нью-Йоркской женщины. Снаружи я держусь уверенно, но внутри полное смятение.

— Я должен был быть с тобой, Эдди, — качает он головой, глядя на руки, лежащие на коленях.

Эдди. Имя для близких. Я разрешала так себя называть только нескольким людям. Тем, кто дал мне его, моим родителям, и Харлоу, которую я встретила во время Феллоушипа, и всё. Как-то в этот список попал Джордан, с которым я провела вместе восемь часов. Я добавила его в свой список близких людей.

— Всё в порядке, правда.

— Где ты нашла мой номер? — спрашивает он.

— Я вернулась в бар, к Полли, и спросила Ванессу, барменшу.

— Вы дружите? Я запомнил, как ты сказала, что вы знакомы ещё со школы, — говорит он.

Я определённо знала её со школы, но не назвала бы её другом. Просто знакомая. Она была в школе бунтаркой и не тем человеком, которого одобрила бы моя мама.

Она была опасной, и для неё не было проблемой достать любую информацию.

— Возможно, она подумала, что я собираюсь тебя преследовать.

Мы замолчали, глядя в тишине на проезжающие за окнами машины. Мой воображаемый план уведомления Джордана о моей беременности давно закончился. И в нём точно не было части, в которой он сказал бы «Да, я хочу участвовать в жизни ребёнка». В моём воображении он всегда отворачивался и уходил прочь, не желая иметь ничего общего со мной или малышом. Может, потому что я всегда думала, что найду кого-то более традиционным путем, выйду замуж, потом совместные дети, например как мечтали мои родители, что у меня сложится с Кевином.

— Значит, ты вернулся только вчера? — интересуюсь я, чтобы разрушить повисшее молчание.

— Да, и я немного дезориентирован… сменой часовых поясов.

— Я думала, не существует ничего, что могло бы сбить тебя с толка.

Он улыбается.

— Нет, но я сбит. Я рад, что ты сказала мне.

— Ты женат? — спрашиваю я, скользнув взглядом по его руке, на которой нет кольца. Я знаю много докторов, которые не носят колец, поэтому и спрашиваю. — Я имею в виду, что если бы ты был с кем-то связан, то это стало бы гораздо сложнее.

— Нет, я не женат. А ты?

— Нет, — я качаю головой.

— Парень?

— Нет парня. А у тебя?

— Парня? Определённо нет.

Неожиданно мы смеемся, и напряжение между нами разрушается.

Я собиралась продолжить разговор следующим очевидным вопросом, но тут машина останавливается перед моим домом. Игнорируя мои протесты, Джордан расплачивается с таксистом. Я не жду, пока он откроет для меня дверь, не тогда, когда швейцар делает это, приветствуя меня вежливой улыбкой.

К тому моменту, как мы поднимаемся на мой шестой этаж, я уже не могу сдерживать растущее с каждым шагом беспокойство. «Что скажет Джордан, когда увидит Пайпер? Какая будет реакция? Стоит ли попросить Марсию задержаться, на случай, если он окажется серийным убийцей? Хорошая ли это идея? Почему я не договорилась встретиться с ним в парке? Чёрт, эта идея пугает ещё сильнее».

Открывая ключами дверь, я слышу за ней плач Пайпер. Мои полные груди жаждут опустошения.

— Знаешь, я подумала, что это не лучшее…

Дверь открывается и показывается Марсия с кричащей Пайпер на руках, её лицо прижато к большой женской груди. Все посторонние мысли и тревоги тут же вылетают у меня из головы, снесённые звуковой волной. «Прекрасно, не хватало ещё, чтобы соседи пожаловались на плач». Лицо Пайпер покраснело, и я бегу прямо к ней, не обращая внимания на следовавшего за мной Джордана.

— А вот и наша мамочка, — фальцетом поет Марсия, передавая мне в руки моё плачущее, крошечное счастье.

В панике, я не представила Джордана Марсии, но он справляется самостоятельно, назвавшись старым другом. Марсия внимательно смотрит на него, затем на Пайпер и снова на него. Её глаза прищуриваются. У Пайпер не только его глаза. Весь набор: нос, оттенок кожи, рыжеватые волосы, но у меня нет времени на формальности. Бросая сумочку на тумбу, я скидываю обувь и спешу в отдельную комнату, чтобы уединиться с Пайпер. Мой мир сужается до нас двоих…

Я не слышу, о чём говорят Марсия и Джордан, сейчас для меня важно дать Пайпер то, что она так долго ждала, чтобы ей стало комфортно. А я нахожу свой комфорт, просто прижав её к себе. Она утыкается в мой топ, пытаясь добраться до груди, и мне становится не важно, если увидит Джордан. Я сажусь в кресло-качалку, стягиваю вниз мой розовый топ, затем отстегиваю бра у бюста для кормления и наконец-то даю Пайпер грудь. Её крик тут же сменяется сладким почмокиванием, её маленькие ручки стараются то обхватить грудь, то дотянуться до лица. Как много времени я провела, глядя в её глаза, растворяясь в нежности, а иногда размышляя о том, что отец ребёнка совсем ничего про неё не знает.

— Может, мне выйти?

Голос Джордана вырывает меня из размышлений, и я замечаю, что он стоит в дверях. Марсия стоит перед ним, скрестив руки на груди.

— Нет, всё в порядке. Почему бы тебе не взять стул на кухне и не присесть? Я не возражаю.

Он осматривает каждый дюйм на мне, также как это было год назад, возможно, он просто кое-что позабыл.

Марсия исчезает из моего поля зрения и возвращается со стулом. Джордан берет его и ставит за детской кроваткой, в нескольких шагах от меня.

— Я буду на кухне, если понадоблюсь вам, — объявляет Марсия, прежде чем оставить нас с Джорданом наедине.

Она не нуждается в какой-то задержке, но и просто так уйти она не спешит.

Несколько минут мы молчим, только детские звуки, издаваемые Пайпер, наполняют комнату, уютное сосание вперемешку с воркованием. Когда я ощущаю, что она опустошила одну грудь, я перекладываю малышку на другую сторону, и в тот же момент Пайпер закрывает свои глаза, расслабляясь.

— Почему ты так рано вернулась к работе? Ты ведь говорила, что ей всего десять недель.

Я стараюсь сдержать раздражение от этого вопроса. Только Кэти выразила своё разочарование в связи с моим возвращением в офис, сказав, что это было слишком рано. В конце концов, пациенты могли бы подождать или обратиться к другому практикующему доктору. Но я хотела чувствовать необходимость, ощущать, что делаю важное дело, чтобы хотя бы пару часов в день заниматься картами пациентов, пока мои груди наполняются молоком. Только два дня в неделю я чувствую себя доктором Эддисон Роу снова. С двухчасовым ланчем у меня достаточно времени, чтобы вернуться домой, позаботится о Пайпер и затем вернуться к консультированию пациентов в течение вечера.