Первое прикосновение (ЛП) - Пейдж Лорелин. Страница 16

— Это довольно интересно, — сказала я, когда увидела, что Люси ждет от меня какой-то реакции или подтверждения своим словам.

Она взглянула на меня со странным выражением.

— Знаешь, я только что поняла, кого ты мне напоминаешь. Твой голос. Он звучит точно так же, как у того компьютера из шоу «Следующее поколение».

На короткое мгновение я решила признать правду и произнести «ошибка пользователя», чего она, судя по всему, и ждала от меня. Но в итоге дала свой стандартный ответ: улыбку и «Мне все это говорят». Даже если не брать в расчет мрачные мысли, которые меня сейчас одолевали, я не любила общаться с поклонниками.

Она слегка погрустнела.

— Прикольно быть похожей на знаменитость. Такое классное шоу. — Она посмотрела на клиента, который махал ей из бара рукой. — Извини, я на минутку.

Она положила фотографию, теперь уже без рамки, на стол и пошла принимать заказ.

Я сделала глоток вина и рассеянно подняла фотографию. Теперь, без рамки, мне было видно ее целиком. И на этой паре ранее скрытых сантиметров, когда она еще висела на стене, я увидела еще одно знакомое лицо.

Мой пульс ускорился, когда я взглянула за стойку, чтобы убедиться, что бармен занята. Осторожно, чтобы не привлечь внимания, спрятала фотографию в сумку. Оставила полтинник сверх суммы заказа и выскользнула из ресторана.

Вернувшись в номер, я достала фотографию из сумки и снова рассмотрела ее. Затем сравнила ее с фотографией на телефоне, которую прислал мне Джо пару недель назад. Без сомнения, человек рядом с Ривом на обеих фотографиях — Микелис Виланакис. Увидев их вместе на одном мероприятии, это можно было легко принять за совпадение. Они же важные шишки. Не проблема. Но вот заметить их вместе на двух мероприятиях, тем более на частной вечеринке Рива в честь его дня рождения… Нужно было признать: эти двое совершенно точно знали друг друга.

Так как же Рив был связан с греческой мафией? У обоих репутация плейбоев, но Виланакис, по крайней мере, на два десятка лет старше, чем Рив. Если они друзья, то это довольно странно. Деловые партнеры — это казалось более вероятным. И если Рив сотрудничал с Виланакисом, значит он сотрудничал с мафией.

Я опустилась на край кровати и попыталась определить, какие чувства вызвала у меня эта информация. Она должна была заставить меня испугаться, стать осторожной. Так и произошло.

Но в то же время и нет. Потому что это ничего не меняло в отношении пропажи Эмбер. И не делало из Рива кого-то другого, нежели того мужчину, с которым я познакомилась. Мужчину могущественного, независимо от того, был он связан с мафией или нет. Мужчину, который командовал так же легко, как и очаровывал. Мужчину, который трогал мое тело, прикасался ко мне так, как хотел он, возбудил и завел меня, а потом одурачил.

Я размяла плечи, стараясь избавиться от давившего на них груза, и оценила ситуацию. Ничего из того, что я узнала, не могло сравниться с тем, что могла бы узнать, если бы не просрала основной план — подобраться к Риву поближе. Я была до боли разочарована.

Упав на кровать, я свернулась в клубок. «Завтра», — напомнила я себе. Но это уже не успокаивало меня так, как прошлой ночью. По крайней мере, завтра мне должны сделать массаж. Этого стоило ждать с нетерпением.

Глава 6

Первый раз я разделила с Эмбер мужчину на свой семнадцатый день рождения.

Мы стали подругами за полгода до этого, когда случайно встретились, слоняясь по окрестностям. У нас были одинаковые вкусы в еде, музыке, фильмах, и, в отличие от других знакомых нам девочек, мы обе предпочитали нюхать кокаин, нежели курить травку.

«Любовь к роскоши», ― сказала бы Эмбер. ― «Это про нас».

И хотя мы были одного возраста, наши жизни складывались совершенно по-разному. Я каждый день ходила в школу, пытаясь притворяться, что мои оценки еще можно было вытянуть, а она смотрела канал «Магазин на диване», сидя в кресле соседа и поедая читос. Эмбер выгнали из старшей школы ― еще с тех пор, как она убежала из дома, никто не заставлял ее туда ходить. Единственное же, что требовала от меня моя мать ― было получение аттестата.

Тогда я ненавидела все. Школу. Мать. Район. Свое тело. Все, кроме Эмбер. Она была веселой. Нахальной. Сексуальной. Она была сногсшибательной, и я хотела быть похожей на нее. И она заботилась обо мне. Может, даже любила. Если бы я посетила психолога, то он, вероятно, сказал бы, что я цеплялась за Эмбер, потому что у меня никогда не было настоящей матери. Я понимала, насколько неправильным выглядело все происходящее. Но откуда нам знать, почему один человек влюбляется в другого? Я только знала, что была скучной и мрачной, а Эмбер чуточку меня изменила.

У нее также было то, чего не было у меня. То, что можно было купить за деньги. У нее всегда был маникюр, а вещи, которые она носила, были дизайнерскими. Однажды она приспустила трусики, чтобы показать мне свою бразильскую эпиляцию. Каждый раз, когда бы я ни спрашивала у нее, как она все это оплачивала, Эмбер отвечала просто: «Мой дядя». Даже когда мы чуть сблизились, это все, что она рассказывала мне о таинственном родственнике.

― К твоему дню рождения, ― сказала она мне за два дня до него, ― я подготовила сюрприз. Распланируй дела так, чтобы провести выходные со мной.

Так что в ту пятницу я ушла из школы пораньше и встретилась с Эмбер на остановке, где она приобрела два билета до Санта-Моники. Я не смогла добиться от нее даже малейшей подсказки о том, куда конкретно мы ехали, или что собирались делать, поэтому провела двухчасовую поездку в автобусе, охваченная приятным волнением.

Что бы ни было на уме у Эмбер, я без сомнения знала, что эта поездка должна была стать новым этапом моей жизни. И я была готова. Готова, как никогда.

На выходе из станции в Санта-Монике Эмбер стрельнула сигарету у уличного музыканта, а я осматривалась, любуясь местами, в которых еще ни разу не была. Мое внимание привлек красный кабриолет неподалеку. А точнее ― прислонившийся к нему мужчина. Он был старше нас. Возможно, даже старше, чем моя мама, но от этого был не менее привлекательным. Не потому, что был красавчиком, и не потому, что его тело было стройным и подтянутым, а потому, что он излучал уверенность. Обеспеченность. Деньги. Он привлек мое внимание, и, как неугомонный подросток, испытывающий постоянное сексуальное влечение, я поймала себя на мысли, что мечтаю о нем. Каково было бы целовать такого мужчину, как он? Каково было бы оказаться под ним? До этого я уже много раз трахалась. С мальчишками из школы. Я еще ни разу не встречалась с опытными мужчинами, и, хотя никогда не призналась бы в этом вслух, это была моя мечта.

Когда Эмбер проследила за моим взглядом, то выронила сигарету и воскликнула:

― Он уже здесь, Эм! Пойдем.

― Кто «он»? ― спросила я, когда она потащила меня за руку прямо к тому самому мужчине, на которого я глазела.

― Мой дядя! ― Она бросила сумку на заднее сиденье и прыгнула в объятия этого мужчины, обвивая ноги вокруг его талии. Затем она продолжила приветствовать его, делая то же, что и я с мальчишками за трибунами в школе. Но я никогда не делала этого на улице, на людях. И уж точно не с мужчиной, которому каждый день приходилось бриться.

Когда они закончили свое представление, Эмбер спрыгнула на ноги и поспешила представить нас друг другу.

― Роб ― это Эмили. Эм ― это Роб.

Возможно, он что-то сказал мне. Но я не уверена, потому что была слишком занята тем, что уставилась на Эмбер с отвисшей челюстью.

― О, Эмили, на самом деле он мне никакой не дядя, ― сказала она, запрыгнув на пассажирское сиденье. ― Залезай.

Но она неправильно поняла причину моего удивления. Я впервые за день усмехнулась и забралась на заднее сиденье. Если до этого Эмбер не была самым крутым человеком, которого я знала, то теперь она полностью доказала, что являлась таковой.

Роб отвел нас в роскошный ресторан, накормил необычной едой и купил дорогое шампанское. И хотя его руки почти никогда не покидали тело Эмбер, он поддерживал со мной разговор. Спрашивал, что я думала об устрицах и знала ли, что они являются афродизиаком. Хотя я и понятия не имела, что означает это слово. Он был очень милым. Интересным и остроумным. Сексуальным. То, как он прикасался к моей подруге, и то, как он смотрел на меня, одетую в мешковатую футболку и свободные джинсы ― будто мог видеть, что они скрывали — было странным. Словно его это интересовало.