Командарм (СИ) - Нестеров Михаил Петрович. Страница 22

Сталин прибыл в Берлин на штабном С-54 ГАОН 22 июля, на аэродроме его встречали Жуков и Северов, а также начальствующие Советских военных администраций. После небольшого, но очень торжественного митинга, колонна автомобилей проехала по Берлину, заворачивая к самым примечательным его объектам типа рейхстага, Бранденбургских ворот, Колонны Победы. Конечной точкой был Потсдам, где после торжественного обеда состоялось совещание с начальствующими Советских военных администраций. Совещание было емким и деловым, никакого славословия и словоблудия, начальствующие отчитались о проделанной работе, Сталин дал оценку их работе, в целом положительную. Затем им были определены ориентиры на будущее. Иосиф Виссарионович поблагодарил всех за работу и закрыл совещание, продолжавшееся более четырех часов.

Когда в кабинете остались только Сталин, Жуков и Северов, Верховный Главнокомандующий спросил:

– А как вы, товарищ Жуков, оцениваете обстановку во Франции?

– Никакого серьезного сопротивления в военном смысле французы не окажут. На примере немецкой оккупации это было ясно продемонстрировано. Но позитивные процессы в обществе явно затормозились, причем на довольно длительный срок. Политическая чехарда будет продолжаться довольно долго, к тому же, по некоторым косвенным разведданным, интересы Великобритании и США во Франции не совпадают и они уже начали противодействовать друг другу. Нам это выгодно в том смысле, что их силы распыляются и их давление на нас может ослабнуть. На этом можно сыграть на конференции.

Сталин кивнул и обратился к Северову:

– Я внимательно ознакомился с вашими предложениями, товарищ Северов. Проконсультировался с ведущими экономистами, политологами и дипломатами. Далеко не все согласились с таким прогнозом и выкладками, но чем больше они возражали, тем больше мне нравилась ваша работа.

Иосиф Виссарионович помолчал и продолжил:

– Все, что вы изложили, логично укладывается в ваши прежние высказывания и предложения и, надо признать, вы еще ни разу не ошиблись. Вы знаете, с какими предложениями приедут наши союзники?

Северов кивнул:

– Не надо быть провидцем, что Германии снова уготована судьба, полная унижений и обрекающая немецкий народ на большие невзгоды. Расчленение Германии, уничтожение ее промышленности, финансовое давление. Все это мы недавно уже проходили и знаем, к чему это приведет. Почва для появления новых гитлеров. Но это ненадолго, на несколько лет. Потом будет новый план, если удастся вытеснить нас с части территории. Тогда помощь, финансовая кабала и натаскивание против нас. И формирование военного блока, опять же против нас.

– Вы слышали о плане Моргентау?

– Пока нет, знаю только что Генри Моргентау министр финансов США.

– Почти абсолютно совпадает с тем, что вы изложили в своей докладной. Я об основных позициях, разумеется. – Сталин с явным интересом посмотрел на Северова, тот мысленно выругался, что стоило его хоть немного «ошибиться»! – Похоже, с этим планом они и приехали, хотя его критиков хватает и в США, и в Англии.

– Но этот план касается Германии, а есть ли у них что-то для других стран в зоне нашего влияния? – спросил Жуков. – Что-то, что могло отпугнуть их сторонников.

– Ничего конкретного, но попытаюсь из Рузвельта и Черчилля что-нибудь вытянуть.

На следующий день были намечены встречи Сталина и Жукова с королевскими семьями и главами правительств стран, находящихся в советской зоне. До ужина и во время него обсуждали эти мероприятия, после чего маршал ушел работать, а Северова Сталин оставил для разговора.

– Что, там, на аэродроме, нельзя было иначе? – ворчливо спросил Иосиф Виссарионович. – Почему ты все время попадаешь в такие ситуации?

– Нельзя было иначе, товарищ Сталин.

– Расскажи, как все было.

После рассказа Сталин покачал головой:

– Да, иначе было нельзя. Не будем больше об этом, но постарайся, все-таки, быть осмотрительнее.

Пришлось Олегу это пообещать, а Сталин продолжил:

– Союзники стали оттягивать наше вступление в войну с Японией. Нам это не выгодно, наших сил более чем достаточно для разгрома Квантунской армии и освобождения Сахалина. А сравнимый с императорским Тихоокеанский флот нам и за несколько лет не построить, даже если бросим на это все силы.

– Слишком долго они тянуть не будут, для объявления войны нам их разрешение не нужно, они это понимают. С другой стороны, небольшая задержка позволит нам лучше подготовиться к десантным операциям. К тому же у нас есть серьезное преимущество – авиабазы в непосредственной близости от японских островов и очень неплохие подводные лодки, которые могут существенно сократить их флот.

Сталин кивнул:

– Переброска лодок на Тихий океан идет по плану. К 1 августа 10 лодок придут во Владивосток, затем неделю надо на профилактические работы. Эскадра Открытого океана на подходе к Петропавловску-Камчатскому, придут туда 26 июля. Два авианосца, пятнадцать эсминцев, восемь подводных лодок. Кстати, а что, эти немецкие лодки, о которых ты писал, так хороши?

– Очень хороши, при условии некоторых доработок, конечно. И новый, прогрессивный метод сборки, который уже на завершающей стадии освоения. Нам надо опыт перенимать, поэтому я и просил присылать наших на стажировку. Если у нас все получится, то совокупная экономика Германии, Дании, Бельгии, Голландии, Чехословакии послужит для нас просто грандиозным ускорителем.

– Да, – задумчиво сказал Сталин, – план действительно грандиозный.

Северов промолчал и Сталин улыбнулся:

– Не знаю почему, но мыслишь ты очень нестандартно. И твои предложения приносят успех. Да, собирался жениться? Не тяни, сделай сразу после конференции. Потом будет Япония, а так неделю-полторы я тебе дам.

Вернувшись к себе в комнату Олег сказал Насте, что свадьбу они сыграют после окончания конференции и у них будет, похоже, медовый месяц в виде недели отпуска. Девушка была в восторге, а Северов добавил, что постарается провести эту неделю где-нибудь на Черном море, например в Крыму.

За окном было очень тихо, голова Насти лежала у Северова на плече, Олег гладил ей спинку и попку, девушка мурлыкала как настоящая кошка. Скоро она станет его женой, родит ему детей. Олег был счастлив, как не был счастлив никогда во взрослой прошлой жизни. В детстве был, окруженный любовью и заботой родителей, бабушки с дедом. Потом их не стало, государства, которому он присягал, тоже не стало. Была лишь война и ничем не подкрепленная надежда на лучшее будущее. Какие силы занесли его сюда, Олег не хотел даже гадать, но он был всей душой благодарен им за эти минуты счастья. На твоем плече лежит голова самой лучшей девушки на свете, ты нашел себя на службе своей стране и отмечен ее высшими наградами, у тебя есть будущее, которое ты и твои товарищи делаете светлым. О таком можно только мечтать, но это ведь нынешняя реальность!

На следующий день Северов присутствовал на встречах Сталина и Жукова с королевскими семьями.

Первыми были король Дании Кристиан Х и его супруга Александрина Мекленбург-Шверинская. Пожилой король, а ему через два месяца исполнялось семьдесят четыре года, на Иосифа Виссарионовича посматривал с опаской, будто и правда надеялся увидеть у лидера жутких коммунистов рога, копыта и хвост со стрелкой на конце. Северов мысленно усмехнулся, вот что пропаганда с людьми делает. Промыли мозги старику и его супруге основательно, та тоже вошла будто в клетку с тигром. Сталин же не стал изображать вождя вандалов при виде римлян, а пошел на встречу королевской чете и вежливо их поприветствовал. Сделал несколько комплиментов королеве Александрине, выказал знание истории Дании в целом и роли короля Кристиана в посильном сопротивлении нацистам. Через некоторое время король с королевой успокоились и перешли к более насущным темам. Кристиан был человеком умным, поэтому если и имел по наказаниям коллаборационистов иное мнение, высказывать его не стал. Хотя, судя по всему, существенно отличающегося мнения не было и тех, кто с излишним рвением служил нацистам, нисколько не жалел. Тем более, что Сталин их развешивать по столбам, сжигать заживо или сажать на кол и не предлагал. Пусть решит суд, датский суд, если они не совершили преступлений на территории СССР. Тут уж мы сами управимся. Возражать против такого здравого подхода никто не стал. Затем Иосиф Виссарионович приступил к изложению проблем, с которыми добрые датчане непременно столкнутся в самом ближайшем будущем. К разговору Сталин подготовился серьезно, в том числе стараниями Северова, так что все выглядело очень логично и убедительно. Подождав, когда правящая черта опечалилась не очень радостным перспективам, предложил помощь в решении этих проблем. Не благотворительную, а вполне конкретную и взаимовыгодную, не требующую от датчан никаких кабальных процентов по кредитам и прочих понятных по известным примерам взаимоотношений между «цивилизованными» государствами «бонусов». Тем более, что требовалось от Дании не так уж много. Предоставить возможность расположить на своей территории советские военные объекты, не делать попыток проводить закулисные переговоры в ущерб интересам СССР или вступать во враждебные ему военные блоки. Советский Союз обязуется не вмешиваться во внутренние дела Дании, не собирается делать компартию Дании правящей и совершать прочие посягательства на столь существующий уклад жизни. Между государствами будет заключен договор, который разработает совместная группа дипломатов без участия третьей стороны. Это Сталин подчеркнул особо, только интересы СССР и Дании, остальные страны (читай США и Англия) в процесс не вмешиваются. Услышав такое предложение, старик-король приосанился, эти русские оказались не такими уж и страшными, дела с ними иметь, пожалуй, можно. Вежливо договариваются там где, откровенно говоря, могли взять и без спроса. Все это вполне ложится в канву разговоров, которые король вел с заместителем главноначальствующего Советской военной администрации, совсем молоденьким военным, который присутствовал на приеме. Кристиан улыбнулся Северову и перевел разговор на тему датской армии. Сталин подтвердил возможность вооружения современными образцами военной техники и военно-технического сотрудничества, заметив, что Дания с ее промышленным и научным потенциалом является равноправным партнером, а не приживалкой при могучем соседе. Распрощались стороны гораздо теплее, чем встречались, король выглядел довольным, Сталин тоже. Когда королевская чета удалилась, Иосиф Виссарионович поблагодарил Северова за проведенную работу.