О бывшем наемнике и взрослой женщине (СИ) - Бакулина Екатерина. Страница 36

И каждый из этих гостей бы за нашими спинами посмеивался, что хитрый мальчик удачно устроился, влез к богатой девочке под юбку… Я знаю, я слышала. За глаза. В глаза они не решались.

Мне плевать на гостей, мне нужен только Итан.

Я видела, как выходят замуж девушки из хороших семей. За тех, кого выберут родители, кого сочтут достойной и подходящей парой. Иногда, даже толком не зная жениха до свадьбы. Иногда за мужчину, старше вдвое. Без любви. Торжественно, богато, все в золоте, но без любви. Я не хотела бы так. Для меня важнее быть с тем, с кем я хочу сама, кто мне дорог.

Но чем дальше…

Итан привыкнет к такой жизни. Конечно, привыкнет, теперь у него всего есть, и можно не беспокоиться о деньгах. Злые языки перемоют кости и успокоятся, привыкнут. Любые сплетни приедаются.

Нужно только чуть-чуть расслабиться, не думать о них.

Итан никогда не жаловался, никогда ни в чем не упрекал меня.

Но…

Два дня назад они с отцом вернулись из Книфа, что неподалеку. У нас там тоже есть пара магазинчиков, иногда отец отравляется проверить, как идут дела, и в этот раз взял Итана с собой. Теперь он старается брать Итана всегда, объясняет ему, как когда-то мне, знакомит с партнерами, учит всему, что знает сам. Говорит, что раз судьба забрала у него сыновей, то пусть хоть этот парень… будет, кому передать дела, кому позаботиться о дочери-вертихвостке. Я, кончено, и сама могу позаботиться о себе, но иногда нужна твердая мужская рука.

Итан очень старался, я видела. Не подвести, оправдать, сделать все, что в его силах и даже больше…

Два дня назад, он вернулся, уже поздно вечером. Ужинать не стал, отмахнулся. Молча. Я уже знала — надо дать ему немного времени, он посидит сейчас, все пройдет. Не трогать. Он всегда садился на высокую табуретку на кухне у окна, глядя на улицу. Обычно, долго сидеть без дела не мог, у него начинали чесаться руки.

Если приходил не слишком поздно, то брался готовить ужин, у него выходило куда лучше, чем у меня. Если ужин уже готов, то брался мыть кастрюли и сковородки, мыть полы. Наша горничная сначала пугалась, «не надо, сенаро, я все сделаю сама», потом привыкла, даже стала оставлять что-то специально для Итана. Простая работа руками — его успокаивала и возвращала душевный покой.

Но в тот раз он долго сидел… просто сидел, слепо глядя в окно, крутил что-то между пальцев. Уже давно стемнело.

Я зажгла лампу, поставила рядом на стол, осторожно обняла Итана со спины.

Он вздрогнул.

— Тану? — тихо спросила я. — Что-то случилось?

Он покачал головой.

— Все хорошо, Джу.

Глухо, бесцветно.

— Тану, я же вижу. Зачем ты врешь мне? Отец что-то сказал тебе?

Он вздохнул. Бросил на стол стальную ложку, скрученную узлом, уже пятую… надо б сходить, купить новые.

— Прости… Нет, ничего. Даже наоборот, твой отец похвалил меня.

Зажмурился. Крепко. Поджал губы.

Я нежно погладила его волосы, взъерошила на затылке. Грудью прижалась к его спине, скользнув ладонями на живот. Обняла.

— Отец говорит, ты очень быстро все схватываешь.

Почувствовала, как он напрягся. Поймал мою ладонь, накрыл своей.

— Иногда мне кажется — я дрессированная обезьянка, Джу. Меня нарядили в красивое платье, научили паре фокусов. Все, что я делаю — хожу за хозяином и радостно киваю, когда он прикажет, развлекаю своими дурацкими вопросами приличных людей. За это хозяин меня кормит и позволяет… — он скрипнул зубами, не хотел говорить, но все же решился, — позволяет спать в постели своей дочери.

— Тану! — я попыталась было обидеться, оттолкнуться от него, даже влепить подзатыльник. Но он держал меня за руки. Крепко, не вырваться. Развернул, усадил к себе на колени.

— Зачем тебе дрессированная обезьянка, Джу?

«Может быть, позабавились, и хватит?» — нет, этого он не сказал. Он не откажется от меня. Он справится.

Шумели волны… Шуршали мелкой галькой у ног.

Я сняла туфли, бросила рядом. Подобрала юбку. Подошла ближе. Накатившая волна обдала пеной и солеными брызгами. Я поежилась — холодно.

— Не будь таким серьезным, Тану!

Плевать на всех! На людей, которые будут косо смотреть, на фотографа, которому я сорву работу, на отцовских партнеров — пусть бурчат, это не их дело. Я хочу только, чтобы Итан улыбался, чтобы отвлекся, наконец, от своих мыслей, чтобы все было хорошо… Сегодня мы имеем право больше ни о чем не думать.

Платье я все же сняла, в нем неудобно. Бросила рядом.

— Догоняй, Тану!

Окатила его брызгами с ног до головы.

В воду!

Холод обжигал и перехватывало дыхание, но мне сейчас было все равно. И нырнуть с головой, и от берега…

— Догоняй!

Итану потребовалось всего несколько секунд, чтобы решиться. И еще с минуту, наверное, чтобы сбросить пиджак и брюки.

Он догнал меня в воде, поймал.

— Попалась!

Схватил поперек талии. Чуть-чуть напряженно сначала, потом отошло.

Мы резвились как дети, брызгались, гонялись друг за другом, дрались… я даже его разок укусила. Весело. Давно не видела Итана так искренне смеющимся. Да, он был весь синий от холода, стучащий зубами, в пупырышках мурашек… да и я тоже. Но было здорово.

Не знаю, долго бы мы еще могли резвиться там, если б не фотограф.

— Джу! Кажется, на нас смотрят, — Итан пихнул меня в бок.

Я повисла на нем — там, где он уверенно стоял, я совсем не доставала до дна.

— Что будем делать? — спросила я.

Он беспечно пожал плечами.

— Пойдем фотографироваться.

— В таком виде?

Он легко подхватил меня на руки, потащил из воды.

— Конечно! Это же наши фотографии, и на них будем мы, такие, какие есть. Два мокрых и синих от холода придурка.

Я засмеялась.

— Идем!

Фотографу, конечно, такая идея не понравилась. Зато нам — очень! И спорить с дочерью Фейруха Фа-ди-Иджант он не стал. Так и заснял нас — мокрых, довольных, и Итан держит меня, прижимая к себе. Поставить меня рядом — не выходило, та тоненькая сорочка, в которой я купалась, и без того полупрозрачная, а намокнув — совсем ничего не могла скрыть, тем более, что под сорочкой ничего не было. И когда на руках — еще удавалось в нужных местах чуть прикрыть, а стоя — слишком уж откровенно. И все равно, наш бедный фотограф краснел.

Потом мы, все же, переоделись, платье и костюм на голое тело, не на мокрое же… и нас сфотографировали снова, более чинно.

Хотя куда уж там чинно, если я все равно умудрилась влезть Итану под пиджак, погладить ладонью спину. Пыталась было погладить попу, но это было слишком заметно. Смешно. Не важно. Сегодня можно немного расслабиться.

— Я могу поздравить тебя, Джуара?

Альдаро мы встретили у набережной.

Я почувствовала, как Итан отпустил мою руку, сжал пальцы в кулак. Тихо, тихо, не будем сейчас.

— Поздравь. И можешь порадоваться за меня, что я нашла достойного человека.

Альдаро скривился, презрительно и, вместе с тем, насмешливо.

— Рад познакомиться с достойным человеком, — он протянул Итану руку. — Альдамендаро Сатоцци.

Итан сделал вид, что не замечает протянутой руки.

— Мы знакомы, — холодно сказал он.

Знакомы, без официальных представлений, конечно. Люди Альдаро пытались его убить, но не вышло, а Итан стряс с него деньги в качестве компенсации.

— Вам сказочно повезло, сенаро, — Альдаро чуть склонил голову. — Такая девушка благосклонна к вам! Красивая, богатая, дочь самого Фейруха Фа-ди-Иджант. Теперь ваше будущее обеспеченно, можно ни о чем не волноваться и не ловить крыс на ужин. Чем же вы покорили ее сердце?

— Прекрати! — возмутилась я.

— Прекратить? — удивился он. — Почему же? Мне действительно так интересно знать, поему ты выбрала его? Что есть в нем, чего нет во мне? Он так хорош в постели? Или… Что? Я просто теряюсь, какими еще достоинствами он может обладать?

Я видела, как у Итана чесались руки, еще немного, и просто врежет Альдаро. Препираться не станет, и что-то доказывать тоже. Просто свернет шею. Не стоит…