Копейщик (СИ) - Парсиев Дмитрий. Страница 21

— Трехкопеечная решетка, помноженная на пять. Пятнадчик!

— Правильно пятнадчик. А у полтинника и у рубля решетки еще сложнее. Их трехмерная решетка получает дополнительный, так называемый «гала-эффект». И так всегда бывает с нифрилом. Когда нам кажется, что мы нашли закономерность, которую сможем распространить на камень любого размера или объема, действительность рушит наши построения. Нифрил был и остается самым загадочным веществом, и от этого стремление разгадать его тайны только возрастает.

Хотя Ольха уже знала большую часть из того, что рассказывала Таиссия, лекция ее захватила. Особенно ее поразили объяснения, почему для хранения в нифриле одного образа, требуются как минимум две ячейки. Таиссия сказала, что нифрил является естественным проводником в некий потусторонний мир. Именно из этого «параллельного» мира черпается особая сила для заклятий и там же хранятся образы. Таким образом, ячеистая пара подобна двум окнам, распахнутым в разные миры, — одна из нашего мира в другой, вторая из того мира в наш. И эти «пары» позволяют перемещать образы и силу из мира в мир.

Когда закончился учебный день, она собиралась еще посидеть в библиотеке, но сил на это не осталось. Она поднялась на замковую стену, с которой были видны окружавшие академию военные лагеря, в которых велась подготовка копейщиков, стрелков и конницы. До темноты она смотрела издалека как в одном из лагерей новобранцы учатся боевому построению. Ей невольно вспомнился паренек, встреченный недавно в Невине на конюшне, и показалось даже, что она его узнает, стоящим во главе замыкающей десятки пехотной роты.

Глава 11

Глава 11. Подготовка обоза.

Верес шел быстрым шагом по двору своего замка, обходя подводы с оружием и обработанным нифрилом. Отборные конные сотни мангустов уже выстроились в ожидании, готовые погнать конвой в земли Азума. Следом за Вересом шел его личный писарь с амбарной книгой, громко и торопливо зачитывая содержимое подвод. Дальше следовал ханский посол, который должен был принять обоз под свою ответственность.

— Этого недостаточно, князь, — в очередной раз заявил посол, — Вы, знаете, Азум-хан будет очень недоволен.

— В таком случае, придется подождать с отправкой, — Верес остановился и повернулся лицом к послу.

— Мы не можем больше ждать! — сердитый голос посла взвился, — Я буду вынужден сообщить хану о несоблюдении подчиняющего договора!

Верес знал, чего добивается представитель Азума. Жадюга хочет запустить свои лапы в личную оружейную волчьего князя. Скрипя сердце, Верес уже преподнес ему совершенный клинок, сработанный тяжким трудом мастера в снежном высокогорье. И уже почти пожалел об этом. Подарок только еще больше разжег алчность посла, и теперь тот хотел получить еще.

— Ну, раз уж вы столь любезно вспомнили о договоре, то напомню, что договор дает мне время до конца осени.

Под желтой кожей на лице посла загуляли желваки:

— Мы и так пошли на уступки, чтобы ускорить отправку обоза.

— На взаимные уступки, — поправил князь, — Но если вы желаете вернуться к исходной букве договора, то у меня есть еще три недели.

Посол не нашел, что на это возразить, и они снова двинулись вдоль подвод, писарь зачитывал, посол сверял по своему списку и ставил галочки. Верес и сам прекрасно знал, что содержимого подвод недостаточно. Но он досуха выжал все свои запасы, а, следовательно, на будущий год не соберет и половины от нужного. И это было еще не самым худшим, что заботило сейчас князя.

Во-первых, его беспокоил разговор с Кариной на последнем собрании в зале снов. Если королева горностаев решилась озвучить свои опасения о затеянной против князя игре, значит она имела больше одного источника сведений. Карина никогда не бросает слова на ветер.

Во-вторых, там же в сновидческих чертогах состоялся еще один разговор уже после собрания, но о котором не знала ни одна живая душа. Когда председательский молоточек трижды ударил о столешницу, возвещая об окончании собрания Сорока Восьми, и правители стали исчезать из зала снов, возвращаясь в свои плотные тела, Верес остался в призрачном теле сновидца и переместился в иное закрытое пространство сна, выглядевшее как богатый шатер торговца, где его дожидался принц Бонифан, правитель черепах.

Земли черепах, населяющих острова далекого юга, и земли волчьего племени на севере отстояли друг от друга столь далеко, что, пожалуй, даже самый знающий и прозорливый человек не смог бы вот так сходу предположить, какие общие дела могут найтись у их правителей. И, тем не менее, и Верес и Бонифан делали на свой скрытый союз чуть ли не главную ставку, держа его в строжайшей тайне даже от собственных самых доверенных людей.

— У меня плохие новости, принц, — сказал Верес прямиком, входя в шатер, — Мой посланец с камнем убит.

Глаза на полном лице Бонифана округлились.

— А камень? Камень не пропал?

— Камень забрали.

— Но как такое возможно?! — голос черепашьего принца задрожал.

— Вот и мне очень хочется знать, принц. Как такое возможно? — холодно вернул принцу его же вопрос Верес.

— Да, вы что… Вы что, князь, допускаете, что я проговорился? Да, вы хотя бы знаете, что будет, если это всплывет? Конец! Крах всей моей репутации. Я торговец, Верес, а не воин. Все держится на моем слове!

— Успокойтесь, Бонифан. Я ведь не утверждал, что подозреваю вас. — Верес смягчился, но взгляд его желтых зрачков оставался острым как бритва, — Это могло быть случайным совпадением.

— Успокоиться? Вы предлагаете мне успокоиться, князь?

Верес впервые видел, чтобы чье-то сновидческое тело тряслось от страха.

— Я послал по следу лучших людей. Они уже выяснили, что это сделали Лисы.

— Я хочу знать мельчайшие подробности расследования, — Бонифан пытался взять себя в руки.

— Разумеется, принц. Я буду вас первым ставить в известность.

— Так, вы говорите, это сделали Лисы?

— Да, я в этом уверен.

— Может, следует надавить на барона?

— Это будет преждевременно. К тому же даст ненужную нам огласку.

— Да, князь, вы правы. Надеюсь, ваши люди найдут камень, — принц черепах шумно выдохнул.

— Даже не сомневайтесь, — князь не стал дожидаться дальнейших расспросов и оставил принца.

Верес внимательно посмотрел на посла мангустов, заканчивающего сверять опись ценностей в обозе. Могут ли все эти неприятности оказаться взаимосвязаны, думал он? Кто стоит за ними? А может в это вовлечен и сам Азум?

Его отвлек шум в дальнем конце замкового двора. Князь посмотрел туда, где одноглазый Клим обучал детей клинковому бою. Причиной шума, как ни странно, оказалась не детвора, а один из вересовых наукарей. Он что-то неистово доказывал старому воину и при этом размахивал черным клинком.

Наукарями Верес называл ученых и изобретательных людей, которых собирал везде, где мог. Предоставлял им жилье и стол в своем замке и возможность заниматься научными изысканиями. К сожалению, большая часть их изобретений оказывалась не применимой или бесполезной. Но пыл этих увлеченных людей не угасал, а Вереса это устраивало, он умел ждать терпеливо.

Он окликнул спорящих. Клим повернулся на оклик, понял, что его зовет сам князь, и направился к нему с решительной угрюмостью. Наукарь бежал следом, не переставая что-то быстро говорить. Когда они подошли ближе Верес начал различать его слова.

— Почему опять бесполезно? Как так бесполезно?.. — изобретатель так взволнованно размахивал оружием, что князь забеспокоился, как бы тот не повредил сам себя.

— Ну, что у вас там? — Верес добавил в голос строгости.

Подойдя к князю, Клим поморщился так, будто у него заболели все зубы разом.

— Опять он лезет со своими советами, — Клим раздраженно покосился на наукаря.

— Да не с советами! А с изобретением! Вот, извольте, князь, — наукарь протянул Вересу самый обычный на вид черный куреневый клинок. Князь принял меч и с любопытством осмотрел. Сработан добротно, но качество довольно среднее. Да и рукоять чуть тяжеловата и толще обычного.