Око воды (СИ) - Зелинская Ляна. Страница 33

Джарт Ланс Ингрэм рассказал эту историю Хранителю, который её записал. А значит, он должен был знать судьбу её отца. И скорее всего джарт Ингрэм ещё жив, хотя… что она вообще слышала о прайде Реки? Ничего. Но их земли граничат со Скандрой, и мэтр Альд наверняка знает что-то о них! Она завтра же поговорит с ним об этом.

Лея скатала карту и снова взялась за книгу, перевернула страницу и разгладила её ладонью.

"Год Белого Журавля. 875 год Огненного тригона.

Принц Рэндольф в этот год стал королём и впервые из всех королей Коринтии был приглашён на совет в Малый круг прайдов в качестве гостя.

Впервые верховные джарты слушали кахоле и готовы были обсуждать совместное будущее. С помощью блестящего дипломата и его друга князя Людвига Рингарда, король добился встреч со многими верховными джартами и заключил торговые союзы…"

Лея читала жадно, удерживая страницу ладонью, чтобы буквы проступали ярко. Хранитель подробно описывал события, предшествующие восстанию, но в них было слишком много политики, а Лея плохо в ней разбиралась. Она не поняла описанного противостояние Старших домов, которое уходило корнями в далёкое прошлое, но поняла, что у короля Рэндольфа с прайдами сложились хорошие отношения. Хорошие настолько, что он собирался ратовать за внесение послаблений в Канон, которые бы разрешили людям использовать айяаррскую магию. Но, как гласили записи Хранителя, у короля Рэндольфа были свои причины на то, чтобы так поступить. Король был влюблён в айяаррскую девушку. Вот только жениться на ней ему запрещал Канон. Именно поэтому он и хотел его изменить.

У Хранителя был прекрасный почерк, и Лея читала быстро, жадно переворачивая страницы.

«Многие дома были против, но король был упрям и непреклонен в своём решении.

«Я могу изменить судьбу любого человека, я же король, так почему же не могу изменить свою?!» — воскликнул он на совете.

Это решение и эта любовь медленно и верно вели страну прямиком к войне. Все дома Коринтии разделились на тех, кто был за и тех, кто против. Служители Богов и Ирдион, и даже прайды, все видели в этом начало изменений. Кто хороших, а кто плохих. Ведь если король женится на девушке из прайда, если изменит Канон, всему старому мироустройству придёт конец. Падёт Орден, люди перестанут ходить в Храмы и каждый займётся богомерзким колдовством… Так считали люди.

Но главным противником этого брака стал Дом Сивертов. Он стоял к трону ближе всех, он снабжал короля золотом из своих рудников и их дочь, леди Камиллу прочили в невесты новому королю. Об этом договорился ещё его отец, и отказ от этого брака дом Сивертов воспринял очень болезненно. И когда окончательно стало ясно, что король не изменит своего решения, лорд Сиверт решил обратиться к тёмным силам, чтобы помешать грядущему браку с айяаррской девушкой.

В Нижнем городе Рокны, в самом сердце Рыбацкого квартала он нашёл ашуманскую колдунью, о которой говорили, что она умеет разбивать влюблённые пары…»

«Неизвестно, что обещал князь Сиверт колдунье, но то, что она сделала, помогло. Если в ту осень король много времени проводил в прайде Реки, то к зиме он покинул северные земли, вернулся в Рокну, и много занимался государственными делами. Он стал рассеян и угрюм, погрузился в чёрную меланхолию, но больше не вспоминал об айяаррской девушке Мирейе Ингрэм и не говорил о ней при посторонних. А когда пришла весна меланхолия короля стала столь очевидной, что стала бросаться в глаза даже иностранным послам. Он похудел и мало бывал на воздухе, и при дворе всерьёз заговорили о его болезни. Кто-то сказал, что во всём виноваты айяарры, кто-то грешил на скандрийские болота, среди которых король провёл много времени прошлым летом, и только Ланс Ингрэм знал правду. Он знал, что это было ашуманское колдовство.

Князь Сиверт надеялся, что забыв своё увлечение айяаррской девушкой, король обратит взгляд на его дочь Камиллу, но короля больше ничто не радовало. Он забросил охоту, музыку и прогулки. Он не смотрел на Камиллу Сиверт, он даже не смог вспомнить на приёме, как её зовут. Старшие дома Коринтии обеспокоились здоровьем короля, и князь Сиверт принялся всеми силами исправлять то, что сделал. Он искал ашуманскую колдунью, но, как сказали очевидцы, её сожгли на костре рыцари Ирдиона той же осенью. И её колдовство теперь обратить было некому.

Тогда князь Сиверт занялся организацией большого весеннего карнавала, надеясь, что хотя бы это развлечёт короля и даст возможность его дочери Камилле побыть с ним рядом и попытаться его увлечь. Он желал породниться с королевской семьёй больше всего на свете.

Карнавал и в самом деле развеселил короля. Но король увлёкся вовсе не дочерью князя Сиверта, а иноземной красавицей, которая прибыла на карнавал тайно…»

Лея открыла следующую страницу, разгладила её рукой. Исчезли строчки, повествующие о битве в проливе Арф, но новые так и не появились. Зато на чистом листе отчётливо проступал рисунок: извилистые линии медленно наливались чернилами, свиваясь в причудливый узор и закручиваясь в спираль… И каково же было изумление Леи, когда рисунок появился полностью и она поняла, что смотрит на изображение того самого кулона, который потеряла в Суре. Изящное веретено, свитое из серебряных нитей, спрятанный внутри каплевидный камень — кулон был нарисован очень красиво, тончайшим пером и казался почти настоящим. Чёрный вертикальный зрачок смотрел прямо на Лею, и подпись внизу гласила, что дальше прочесть можно только приложив этот ключ.

— О нет! Нет! Нет…

Она почти простонала от разочарования. Лея листала страницы, разглаживала их ладонями, подносила ближе к свету, но это было бесполезно. Старый текст исчезал, но новый так и не появлялся. И в этот момент она впервые пожалела о том, что кулон бесследно исчез в реке.

Утром Лея чувствовала себя уставшей и разбитой. Болела рука и плечо от падения в Хранилище и события вчерашнего дня казались сейчас пугающими и нереальными. Но реальность пугала ещё сильнее. При свете дня ей казалось, что все вокруг знают, что вчера ночью в Хранилище это была она. От понимания того, что кто-то мог заметить их с Рут ночью и узнать, ей становилось дурно. И только мысль, что она увидит мэтра Альда и сможет поговорить с ним о Лансе Ингрэме и прайде Реки, заставила её идти в университет.

Но мэтр Альд в этот день не пришёл. Может быть потому, что посторонних людей внутрь не пускали. На воротах стояла охрана, библиотека была закрыта и в коридоре Лея встретила человека в сером плаще Тайной стражи. Парифик Сирд пробежал мимо, всклокоченный и красный и Лее стало очень стыдно за своё ночное вторжение. Но, с другой стороны, она ведь не собиралась ничего уносить из Хранилища, только прочесть…

Она прошла мимо не чувствуя под собой ног и когда оказалась в лекторий всё перед глазами было как в тумане. Её не отпускало ощущение того, что вот-вот появится Тайная стража, назовёт её воровкой и на глазах у всех уведёт в тюрьму. А ещё хуже, что Тайная стража узнает какую именно книгу она украла. И только когда она услышала рассказ Джеммы о том, что ночью в Хранилище залезли воры, чтобы украсть инкрустированные золотом книги и айяаррские светильники, у неё немного отлегло от сердца.

Из Хранилища действительно пропали ценные старинные книги, так что сейчас Тайная стража ищет настоящих воров, и Лея успокаивала себя тем, что на неё никто не подумает. Она взяла-то всего одну книгу. Не особенно ценную, с точки зрения воровства…

Хотя, кто-то же там её спрятал? Интересно, кто?

— И что это были за воры? — спросила она у Джеммы, как бы невзначай.

— Видели двоих мужчин, которые убегали, — горячо прошептала Джемма, — ночной сторож говорил, что это были зафаринцы, но, как оказалось, он был пьян, потому что стража никаких зафаринцев не видела! Зато видела двоих, один из которых здоровяк с мешком, и одет он был обычным вором! Он раскидал этим мешком стражу, как котят, и догнать его так и не смогли. Сказали, что он очень большой и сильный. Воры взломали окно в библиотеке, а ещё откуда-то у них был ключ. Теперь подозревают всех, кто имел доступ в Хранилище.