На другом берегу осени (СИ) - Никонов Андрей. Страница 47

Пришлось подождать еще с полчаса, пока участники операции возмездия умылись, убрали приборы и полуфабрикаты на место, спустили жертве кровь, вскрыв вены на ногах, аккуратно рассекли суставы. Переоделись и ушли. Артур не торопился, подождал немного – и точно, минут через пять после ухода основного состава на сцене появился новый персонаж, в робе и тяжелых ботинках.

Он нажал на клавишу, из стены выехала ванна, куда мужик вылил жидкость из двух больших бидонов, включил вытяжку, покидал части тела в емкость, и начал отмывать пол. Над ванной появился дымок, вытяжка справлялась со своей работой хорошо, все испарения уходили в воздуховод. Вода с моющим средством легко растворяла кровь, уходя через дренажные отверстия в полу. Уборщик собрал грязную одежду – как жертвы, так и мучителей, сбросил в черный мешок, и только собирался отмыть анатомический стол, как Артур спрыгнул вниз.

- Привет, - сказал он.

Уборщик отшатнулся, подскользнулся на мокрой плитке, упал. Замычал, наблюдая, как к нему подходит смутно знакомый парень, вроде бы из реанимации.

- А я тебя узнал, - Артур улыбнулся. – Ты ведь Слава, санитаром в морге работаешь. Немой, да?

Уборщик закивал.

- Так я тебя вылечу, - Артур наклонился над сьежившимся санитаром, приложил ладонь к горлу. Тот даже не пытался сопротивляться, только ногами отталкивался, будто собираясь убежать. Потом вдруг засипел.

- Не надо.

- О, заговорил, - Артур поднялся, огляделся. – Ну что же, ты тут все убрал, молодец. Небось всю жизнь мечтал заговорить?

Уборщик привычно замычал, закивал головой.

- Ну и отлично. Умрешь счастливым, - пообещал Артур и легонько ткнул санитара носком кроссовка.

Тот уронил голову на пол, из уголка рта на плитку побежала струйка слюны.

- Резкое нарушение мозгового кровообращения, - авторитетно заявил Артур, отходя от тела. – Спекся на работе. А все потому, что нарушал режим труда и отдыха, ночные смены, незаконная трудовая деятельность. Да и я хорош, прогульщик, меня небось давно в отделении ищут.

Артур подошел к анатомическому столу, поводил рукой над линиями, потом достал кристалл, приблизил его к центру паутины, сантиметрах в двадцати выше.

Паутина зашевелилась, линии задрожали, начали скручиваться в более толстые нити, стягиваться к центру. Через минуту под кристаллом образовался шарик меньше сантиметра в диаметре. Артур скептически оглядел результат, проследил, чтобы струйка синего дыма, оторвавшаяся от шарика, входила точно в кристалл, подождал, пока весь шарик не исчезнет. Сжал кристалл в кулаке, поднял глаза к потолку.

- Да. Это сколько же их надо вот так разделать, чтобы хотя бы на десятую долю зарядить. Тысячу? Полторы?

Артур прижал кристалл к предплечью, тот исчез прямо через одежду. Парень прислушался – тихо, никто не шел проверять работу Славы, значит, доверяют санитару. Это хорошо. И ему пора, только тем же путем не пойдет, лучше через действующий морг, заодно и бумаги по девушке заберет, вон Марина Валентиновна, динамщица, до сих пор небось ждет их.

Глава 22

Незамеченным в отделение проскользнуть не удалось.

- Ты где был? – Марина Валентиновна, дежурившая за старшую, бдила. Выспалась в ординаторской, насколько это возможно за сорок минут, и теперь срывала злость от недосыпа на окружающих.

Артур пожал плечами и спокойно прошел мимо.

- А ну стой, - хирург подскочила сзади, схватила за плечо, развернула к себе. – Ты что тут о себе возомнил? Можешь шляться где хочешь? Что это такое?

- Документы по вчерашней девушке. Заходил в морг, забрал.

- А, ну ладно, - Марина схватила документы, пробежала глазами. Вроде все нормально, умерла от естественных причин. А то вдруг врачебная ошибка, с родственников станется заявление написать. А ей еще за ипотеку платить.

Блин, вот только забыла, и опять вспомнила, Марина от злости аж зашипела. И еще от того, что этот мелкий мерзавец стоит, лыбится, а должен давно уже покалеченный лежать. Покалеченный. Марине пришла в голову мысль.

- Слушай, - она подошла к Артуру поближе, ухватила его за край халата, потянула к себе, прошептала на ухо, - а ты себя тоже можешь лечить?

- Еще как, - подтвердил Артур. Показал на глаз, - представляешь, недели две назад какие-то хулиганы пытались меня избить, еле сбежал от них. Такой фингал был под глазом, на пол лица. Так за час его свел, правда, потом голова целый день болела…

- Ах ты мой умничка, - Марина погладила его пальцем по щеке. Она уже знала, как все обьяснит Максиму, и попробует тот что-то насчет долга сказать. Правда, придется способности парня раскрыть, а этот козырь она пока придерживала. Но все равно, правда вскроется, вон Машка - на работу выйдет, только слепой не увидит, как у нее быстро все зажило. Тут же вспомнила, что уже намекнула Вовчику на предстоящее мероприятие, надо будет что-то придумать, может быть в шутку перевести.

Артур высвободился из цепких пальцев хирурга.

- Что-то еще, Марина Валентиновна? Мне еще гипсовать двоих.

- Нет, иди.

Посмотрела вслед. Точно парень где-то спал, такой бодрый и веселый в пять утра, когда все как сонные мухи ползают на остатках кофейного топлива.

Таким же бодрым Артур был, когда выезжал с парковки на мотоцикле. Рванул по просыпающейся Москве, по еще пустынным улицам, с появившимися трамваями и троллебусами, уже полными маршрутками. Мимо газонов, покрытых сверкающим в свете фонарей инеем, светящихся окон домов. Утро четверга – отличное время. Предпоследний рабочий день, вроде бы и не последний, но почти. А потом выходные, правда, не для всех.

Домой он приехал вовремя – чтобы увидеть, как хлопает дверь на его лестничной площадке, и из Пашкиной квартиры выскакивает Маша, злая, невыспавшаяся, с большой клетчатой сумкой, пиная ее ногами.

- Пошел в жопу, козел, - заорала девушка в полуоткрытую входную дверь, захлопнула ее, от удара дверь снова распахнулась, в проеме показался Павел – в майке и семейниках.

- Маш, погоди.

- Что еще?

- Вот, - он протянул ей зубную щетку. – Ты забыла.

Девушка аж задохнулась от злости.

- Засунь ее себе знаешь куда, - заорала она. – Урод, гандон сушеный. Чтоб ты сдох!

Паша помахал Артуру рукой, аккуратно прикрыл дверь.

- Маша, - позвал девушку парень.

- Тебе что еще надо, - красная как помидор брюнетка изо всех сил ткнула пальцем в кнопку лифта, посмотрела на палец, села у стены и заплакала.

- Ноготь сломала, - пожаловалась она Артуру.

- Знаешь что, мать, пойдем-ка ко мне, - тот ухватил девушку за руку, поднял ее, - кофейку попьем, о делах наших скорбных покалякаем. А ты спать иди, - крикнул он в сторону Пашиной двери, чуть приоткрытой. Послышался вздох и щелчок замка.

- Родственные обязанности – самые тягостные, - пожаловался Маше парень, забрасывая ее сумку в прихожую и закрывая дверь. – Вроде бы друзья, дарованные природой, а толку от этой дружбы никакой, только беспокойства. Тебе капучино, латте?

Маша воткнула взгляд в кофеварку, подошла, молча поколдовала над ней и сделала две чашки отличного эспрессо.

- Слушай, у тебя талант, - попробовав кофе, признал Артур. – Я когда делаю, вот те же кнопки нажимаю, а не получается так. Почему?

Ответ на этот вопрос он выслушивал минут пять. За это время Артур успел выпить свой кофе, кофе Маши, приготовить два тоста с камамбером и сушеной вишней, достать пачку эклеров – только они смогли заткнуть на время фонтан красноречия.

Суть ответа была проста – Паша не хотел жениться.

Мария, вживаясь в роль будущей хранительницы домашнего очага, готовила, стирала и убирала, предоставив потенциальному мужу возможность смотреть на все это счастливыми глазами. Она создавала маленькие кулинарные шедевры, островки чистоты и уюта, а после этого по ночам, и не только, доказывала, что другие женщины ему, Павлу, нужны не будут от слова совсем. И даже уже наметила дату бракосочетания – на март.