Удачная неудача Солнцеликого (СИ) - Штефан Елена. Страница 4

Картина мира просыпалась кучкой мелких пазлов и восстановлению не подлежала по причине отсутствия первоисточника. По поводу попаданства страдать не получалось, не вполне осознала еще. Даже тускло обрадовалась несмотря на то, что оказалась холодной ночью в неизвестной реальности рядом с пьяной магичкой, весь внешний вид которой, говорил о том, что она — воин. Меч и кинжал наличествуют, одежда на ощупь настолько плотная, что приходит на ум слово «доспех».

Молчим, топаем, каждый шаг отдается болью в затылке и виске. Дорога явно идет в гору. Похоже, что мы поднимаемся от реки, просто раньше это как-то не осознавалось. Сырость, промозглый холод, специфическая вонь стоялой пресной воды. Однозначно река или большое озеро, а наличие низкопробного питейного заведения намекало, что на берегу имеется большая пристань, или даже речной порт. Хорошо, что меня уводят прочь. В голову лезла несусветная чушь: я радовалась, что не придется праздновать юбилей. На работе меня настырно разводили на сабантуй, приходилось отшучиваться, мол, хотите отпраздновать избавление от меня, растакой язвы и зануды, за мой же счет? Обломитесь теперь! Эта мысль необычайно грела душу, просто до эйфории. А уж как я радовалась за своего начальника, которому теперь придется хоронить ненавистную бабу! Глупость какая, несусветная, немыслимая глупость, наверное, защитная реакция на общий шок от происходящего, потому что ни ужаса при мысли о своей смерти, ни трепета перед неизведанным, ни даже неудобств от разрыва шаблона не было. Был страх замерзнуть и так и не узнать, куда я попала и зачем.

Дорога под ногами была ровной, без колдобин, но крутой, поэтому шум кабака уже стих, хотя мы прошли всего ничего. Больше информации для размышлений не было. Значит, попробуем проанализировать ощущения. Итак, что мы имеем, очевидно, что мне досталось молодое и сильное тело, если судить по тому, что я иду себе в гору и иду, не задыхаюсь, да еще немалый груз на плечах несу. Язык понимаю. Это весьма существенный бонус. Остальное приложится, если удастся в ближайшее время не скопытится во второй раз. Или уже в третий?

Резюмируем, главная задача — выжить. А это означает крыша над головой и пропитание. Средств к существованию Ниана, то есть я, лишилась, ее выкинули, как отработанный шлак, без денег, без теплой одежды, да еще и голодную. У девицы должно быть какое-то жилье и какое-то прошлое. Но надо ли мне это? Как тут, собственно, относятся к попаданкам? Вопросы роились и множились, а между тем подъем закончился и укатанная грунтовая дорога сменилась мощеной. Появился серп луны, подсветивший землю мертвенными лучами. Было в этом что-то зловещее.

Брусчатка втекла на какую-то площадь, в центре которой стоял памятник, окруженный невысоким парапетом. Спутница моя явно настроилась туда присесть. Я было воспротивилась, ведь если эта пьянь завалится, мне эту бой-бабу не поднять, а без ее плаща — каюк. Если она заснет, то ей и в плаще — каюк, температура, по ощущениям, очень минусовая, да еще влажно.

Памятник оказался неработающим фонтаном, за парапетом плескалась вода, которой моя спутница явно вознамерилась попить. Да и пусть ее, лишь бы не спала, хотя у меня волосы вставали дыбом от брезгливости. Дождавшись, пока дылда напьется, я решительно вернулась на свое место под плащом, продрогла за полминуты.

— Ты кто? — Смотри-ка, очнулась. Голос хоть и хрипловатый, но вполне приятный и уже без пьяных обертонов. А вот к диалогу подготовиться не додумалась, плохо, Нина, очень плохо.

— Я — твоя измученная совесть! — Зачем я так недружелюбно? Вот характер, бязательно надо надерзить, когда нечего сказать. — Нина я. Меня из-за тебя с работы выгнали. Так что за тобой должок, магичка.

— Как ты смеешь! Да я тебя прибью за такое нахальство! — вяло возмутилась моя спутница. Справедливо возмутилась, согласна, но не убедительно.

— Ну прибьешь, и что дальше? Скажи спасибо, что я тебя от самой таверны волокла. А могла бы бросить и плащ забрать. Это, между прочим, из-за тебя меня в одном платье выкинули.

Жаль, что сидели мы спиной к луне и разглядеть выражение лица собеседницы не удавалось. Длинное молчание разбавлялось дыханием, разогретое подъемом на гору тело стало стремительно мерзнуть без движения и я рискнула заговорить:

— Пошли, что ли, дальше, холодно.

— А некуда дальше, меня тоже с работы выгнали, — последовал вялый ответ.

— А живешь ты где?

— Похоже, нигде. А ты?

Такой простой вопрос и такой сложный на него ответ. Неожиданно для себя самой, я отважилась. Мои спонтанные решения всегда были удачными, всегда! Может, и сейчас повезет? В крайнем случае намекну, что дамочка сильно пьяна и ей пригрезилось.

— Я тоже нигде. Тебя как зовут?

— Кириарнисса. А ты Ниана, я тебя помню.

— Я предпочитаю Нина, а ты, если не возражаешь, Кира. — В темноте права качать не так страшно, усмешка так и лезла на лицо, хорошо, что меня не видно.

— Ты слишком смела для простой подавальщицы из портовой таверны, — угрозы в тоне Киры не чувствовалось.

— А я не Ниана, Кира. И, уж точно, не простая! Я из другого мира.

Судорожный вдох в темноте, минута томительного молчания, и, наконец, магичка выхохнула, на ее пальцах опять полыхнул огонь, осветивший наши лица. Так мы и застыли, глядя друг другу в глаза, меряясь взглядами, сканируя друг друга, пытаясь определиться с отношением к противнику?…соратнику? Одутловатое от пьянства, большеротое лицо особой симпатии не вызывало, но выбора-то все равно нет. Да и спокойная она, если еще не прибила, то, может, и обойдется?

— Так, — прервала патовый поединок взглядов Кира и погасила огонь, темнота сразу стала гуще, лишь слегка белели кисти рук, не укрытые плащом, — так. Погоди-ка чуть-чуть.

Она по особому сложила пальцы на обеих руках, лишь мизинцы торчали. Выпрямила спину, из-за чего одно мое плечо лишилось теплого укрытия, глубоко вздохнула и резко выдохнула облако едва видимого в темноте, но сногсшибательного белесого смрада. Я бы поклялась, что этот перегар можно поджигать, настолько удушающей была вонь. От кашля плащ с плеча сполз еще больше, а эта дылда хрипло хихикнула и зажгла светлячок.

— Заклинание протрезвления. Такой вот побочный эффект, извини. — Она разогнала облако вони рукой, стало легче. — Теперь я способна тебя выслушать, говори. — Приказной тон выбесил мгновенно. На приказы у меня аллергия, деспотичная мамуля постаралась.

— Вот что, Кира. Со мной очень легко договориться, но приказы не исполняю, эффективнее просто попросить. — Пауза, которую мне пришлось взять, чтобы вернуть самоконтроль над вспенившимися эмоциями, придала весомости моему неоправданно смелому заявлению. — Но! Раз начала, все расскажу, только давай устроимся где-нибудь, где тепло.

Кириарнисса глубоко задышала, это было хорошо слышно в ночной тишине, все-таки я ее разозлила, эту амазонку. У нее меч, у нее плащ, без которого мне кранты, и меча не надо, а я тут развяньгалась, как в родной слесарке после пятиминутки, вот дура.

Не знаю, что подействовало на мою потенциальную спасительницу, то ли безапелляционный тон, то ли она не протрезвела до конца и ей были до звезды взбрыки странной служанки, но она заговорила вполне спокойно, даже обреченно как-то.

— Из казармы меня попёрли, а на гостиницу денег не наберется, наверно. — Вот же ж, она такая же бездомная, как и я. И никакой реакции на мою иномирность.

— Долго квасила?

— Что квасила?

— Такое выражение, пьянствовала долго?

— Не знаю, но обязательно узнаю. Встань-ка. В плаще было зашито немного золота. Может, я его не все спустила?

Интересный способ прятать деньги от самой себя, одну монету Кира нашла за меховым подбоем на спине, а вторую — в воротнике. Находка ее явно взбодрила.

— Деньги, это хорошо. Да где их сейчас разменяешь? Ни на одном постоялом дворе мне сдачи не дадут с большого кергона. А вот прирезать могут. — И, видя, что я не понимаю, махнула рукой, — потом объясню, деньги нам сейчас не помогут. Ночь, никто не впустит все равно.