Невезуха (СИ) - Лосев Владимир. Страница 19

— Ясно, — покивал я. — Я понял. Вы никогда не сдаетесь, но дело в том, что я тоже. Вы не на того напали, тролли, я не склик, я человек. И еще я сейчас веду запись всего того, что здесь происходит, и обещаю вам, что выложу это видео для всеобщего просмотра, если вы еще раз на меня попробуете напасть. Здесь не полоса препятствий, где все сигналы блокируются, и запись вести нельзя. Сами подумайте, что о вас будут говорить, когда ее просмотрят все нерки.

— Ладно, — прошипел Дорк. — Сейчас ты выиграл, но не забывай, что тебя обязательно с нами отправят на операцию, а там мы тебе не дадим ни одного шанса нас сделать.

Я отключил большого тролля ударом по затылку. Да, я сделал глупость. Оставил их в живых. Но скажите, какие варианты у меня были? Я уже понял, что троллей надо кончать, иначе они кончат меня, но не смог, и даже знаю почему. Меня этому научил отец. Он сказал так. В жизни происходит разное, и часто бывает так, что у тебя появляются враги, и почти всегда возникает желание их убить. Прошу, ради бога, не делай этого. Мало того, что за смерть дают реальный и обычно большой срок, и расследование проводится на порядок тщательнее и серьезнее, чем обычный мордобой, но еще тебе нужно понять, что смерть конечна, и после нее уже ничего исправить нельзя. Поверь, жизнь сама накажет твоих врагов, если они не правы, или накажет тебя, если не прав ты, но никогда не ставь точку, ставь многоточие.

Блин, как я жалел о том, что дал слово отцу, и тогда жалел не раз, и сейчас снова жалею. Эти парни не умеют проигрывать и договариваться, а это значит, что рано или поздно, мне все равно придётся их убить или умереть. Умирать я не хотел возможно потому, что решил не так давно, что моя жизнь только началась. Фарфоровость моя исчезла, я перестал дрожать от страха за каждое движение, и можно много чего увидеть и понять.

Жаль, конечно, что в моей жизни появились эти огромные идиоты. Только те, кто закрыты от жизни, кто мало, что видел, могут считать, что все в жизни можно исправить, и что враги — это удел тех, кто не умеет находить с другими существами общий язык. Увы, они не понимают, что враги появляются из ниоткуда и вне твоего желания, и они никогда не станут твоими друзьями просто потому, что вы с ними слишком разные.

— Совершено преступление, подпадающее под юрисдикцию командования, — неожиданно заговорила Мия, отобрав у меня управление черепахой. — Я обязана сообщить командованию. Ты ранил двух военнослужащих, за это предусмотрено тяжелое наказание.

— А если бы они убили меня? — поинтересовался я. — Что грозило бы им?

— С тобой не подписан контракт, поэтому ты не можешь считаться военнослужащим, — проговорила Мия. — И ты не являешься гражданином империи, поэтому если бы они тебя убили, то заплатили бы штраф в размере пяти должностных окладов и в их деле это было бы отражено как нарушение закона империи. Это тоже не мягкое наказание

— Согласись, что это не совсем справедливо, — сказал я. — Им можно меня убивать, а мне нет, и наказания у нас с ними за одно и то же разные.

— Я не знаю, что такое справедливость, и я обязана соблюдать закон, — Мия почти по-человечески вздохнула. — В моей программе написано, что я должна тебя задержать до выяснения всех обстоятельств и доставить на армейскую гауптвахту.

— То есть задержать и доставить в армейскую тюрьму до последующей смертной казни, — усмехнулся я. — Что будешь делать? Исполнять свою программу?

— Я не знаю, — голос Мии упал до шепота. — Я не могу выполнить программу, внутри меня появилось противоречие, я провожу диагностику, но не могу найти ошибку. Мне нужно к технику…

— Но тогда он признает тебя дефектной, — произнес я. — А что у вас делают с дефектными искинами?

— Уничтожают, — прошептала Мия. — Проводят извлечение из капсулы, в которой мы находимся, а потом физически уничтожают, говорят, что нас сжигают в печи для твердых бытовых отходов.

— Получается, что ты и я приговорены к смертной казни? — сказал я. — По-твоему, мы должны сдаться и умереть или все-таки можем немного побороться за свою жизнь? В конце концов, не я напал на конвой, а тролли, не я хотел их убить, а они меня.

— Я не знаю, — вздохнула Мила. — Из-за этого странного подключения с тобой я не могу принять правильное решение, у меня произошел разлад в программах. Я не знаю, что мне и нам делать. Я не могу принять правильное решение.

— А я знаю, что делать, — проговорил я. — Если нет правильного решения в этих обстоятельствах, следует изменить обстоятельства. Надо бежать с этой планеты, пока мы живы. Ты отправишься со мной или тебя что-то здесь держит?

— Это дезертирство, — прошептала Мия. — За него положена смертная казнь. Я не могу.

— Останешься — умрешь, — сказал я. — Не останешься, улетишь со мной, возможно выживешь. В тебя встроена программа самосохранения?

— Имеется, — вздохнула Мия. — Именно она сейчас противоречит другим программам. Именно из-за нее я не знаю, что делать. Мне не хочется умирать, но невыполнение других программ приведет к системному сбою, и тогда моя система выйдет из строя. Я не знаю как мне быть.

— Доверься мне, — грустно улыбнулся я. — Поверь, жизнь умнее написанных для тебя программ, всегда найдется выход, который не предусмотрен этими обстоятельствами. Надо только подождать. Ты со мной?

— Я с тобой, — прошептала Мия. — Хоть это и неправильно.

Глава седьмая

Я предложил Мие куда-нибудь спрятаться, в последнее время я ощущал черепаху как что-то ко мне приставшее и никак не отпадающее, но без чего мне вряд ли выжить, а сам поплелся в медчасть на допрос, понимая, что я опять делаю что-то не то. Впрочем, других вариантов я не видел. Это только в книжках попаданы быстро все разруливают и становятся самыми крутыми благодаря каким-то невероятным проснувшимся способностям, а в жизни, какими бы ты способностями не обладал, грохнут тебя. Человечество, да и не только оно, в свое время разобралось и с великанами, и с вампирами, и с драконами, и с кучей других.

В комнате док уже снимал колпак с головы того побитого нерка, видимо его допрос был окончен, в комнате сидели на стульях майор и сержант и хмурились, должно быть им не понравилось то, что они услышали. Но мне было на это плевать. Мне вообще было на все плевать. У меня такое бывает, когда вдруг осознаешь, что тебе все равно не выжить, возникает какая-то бравада, что ли. Это не только у меня происходит, это у многих солдат бывает после сильного пережитого страха. Я вошел в комнату и доложил:

— Боец Шутник для проведения допроса прибыл.

Видели бы вы эти рожи. У майора водянистые глаза округлились и вылезли из орбит, они и так были не малые, а тут вообще заняли половину серого морщинистого лица, толстые губы задрожали то ли страха, то ли от злости. Сержант только крякнул и тяжело вздохнул. Видать, не ждали, думали, грохнут меня тролли, а вот не получилось.

— Ну и что нам с ним делать? — спросил майор, приходя в себя. — Это уже серьезно. Он же хуже чирия на заднице, вылезает и вылезает, куда бы мы его не послали. Твоя команда.

— Так вы его сами мне и прислали, — хмыкнул Серк. — Мне и без этого склика жилось не очень весело. А с ним так у меня вообще одни приключения, когда такое было, чтобы мои парни заняли всю медчасть, у дока медкапсул не хватило, пришлось везти с соседней части.

— А я говорил, что его надо было расстрелять, — буркнул майор. — Сейчас бы уже жили спокойно.

— Расстрелять дело не хитрое, — заметил сержант. — Но сначала следует его допросить, может узнаем что-то новое, заодно выяснить, что этот склик сделал с моими ребятами. Я не думаю, что они его просто так отпустили.

Нерка вывели часовые, а меня посадили на стол и надвинули на голову уже знакомую мне пластиковую кастрюлю с проводами, после этого стали мне задавать разные глупые вопросы. У меня даже возникло ощущение, что я на экзамене в институте, что преподаватель не спросит, ну ничего не знаю.