Серое братство (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович. Страница 111

— Я не маленькая, — Нисла вздернула подбородок, — и представляю ту опасность, которая окружает тебя. Только знай: за себя постоять я могу. Понял?

— Дело ведь не только в этом, — попытался смягчить разговор Егерь и отвернулся от окна. — У нас не игры, а настоящая война. Все воюют против всех. Патриканцы рвутся на наши территории, не считая, сколько людей уничтожено в их желании овладеть Фобером или Готой. Да ладно бы это… У каждого есть своя война. Личная. А она страшнее всего. Так вот: это моя война. Ты не должна здесь присутствовать.

— Егерь, я все понимаю, — тихо ответила Нисла, — и все же буду с тобой рядом. В этом проклятом месте нужно сделать выбор: или ты овца, которую рано или поздно прирежут, как бы она не пряталась, или — воин. Я хочу умереть с оружием в руках. Патриканцы — еще те ублюдки. Знаешь, сколько их прошло через Красные Холмы? Они были похожи на загнанных зверей, отупевших от страха. Их не убили, но они уже были мертвы. Ты представляешь меня такой? Или втайне мечтаешь, чтобы меня поскорее изнасиловали в канаве и распороли брюхо?

— У тебя все же был шанс уйти вглубь Земель, — Егерь избегал смотреть в глаза своей попутчице. Убеждать ее было бессмысленно. — Там безопаснее.

— Пока — да, — кивнула девушка. — Но для меня нет безопасного места, когда идет война. Если не убьют одни подонки — достанут другие. Так какой у меня выбор?

— Наверное, в чем-то ты права, — сдался фарогар. — Вот мои условия: ты слушаешься только меня. Делаешь то, что я скажу тебе. Даже если огнепоклонники будут резать Егеря на куски — ты не бросишься спасать его.

— Договорились, — Нисла протянула узкую ладошку и Егерь осторожно сжал ее своими огрубевшими ладонями.

После разговора он опять надолго приник к окну. Нисле казалось, что день так и пройдет, унылый и скучный, когда Егерь довольно хмыкнул. Ткнул пальцем в замутненное стекло:

— А вот и наш знакомый! Судя по его виду, он давненько отирается здесь, только хорошо прятался.

Нисла уже догадалась, о ком идет речь. Сухарь изрядно надоел им за вчерашний день, и до сих пор не оставил попыток услужить Егерю. Да уж слишком назойливо, что не понять истину мог только дурак. Как будто ему дано задание вцепиться в новых гостей Лебена и выудить ценную информацию.

— Сухарь что, шпион? — Нисла перешла на полушепот.

— Он — соглядатай храмовников. Я в этом уверен.

— Позволь мне поговорить с ним, — Нисла встала рядом с Егерем. — Чертов карлик действует на меня как ягоды «волчьей ярости». Готова убить его.

— Зачем? Пусть живет. Храмовники думают, что перехитрили Егеря. Я не буду их разочаровывать.

Даже слишком неторопливо для ситуации Егерь собрался деловито и спокойно. Нож — в сапог, два ножа — за пояс, меч в ножнах за спиной. Узкую прочную цепочку намотал на торс. Когда-то именно она спасла его в крупной заварушке в Паунсе, и с тех пор эта недвусмысленная вещица всегда присутствовала в арсенале опытного бойца. И это несмотря на едкие насмешки друзей.

… Двое вышли из харчевни, окунувшись в промозглую сырость улиц, и направились неспешно за согнутой спиной карлика. Оба сосредоточены и серьезны.

Фарогар обратил внимание, что за прошедшую ночь солдат в Лебене стало гораздо больше. Кроме пехотных частей с ярко-малиновыми нашивками на мундирах, мелькали грязно-серые камзолы пластунских отрядов; только еще вчера они занимали важные стратегические позиции между Лебеном и Байтом. Их появление могло означать только одно: Байт и Гуарда сданы патриканцам, или готовятся быть отданными. С генералов, держащих оборону в «Треугольнике» [42] могло статься бросить все к дьяволу и открыть путь на Красные Холмы. Егерь представлял, чем грозило такое отступление. Патриканцы таким образом разрезали пополам оставшиеся территории противника. Для Егеря, ведущего долгую охоту за Магваном, такой расклад, вообще-то был глубоко безразличен. Ведь Магван нырнул в затхлые улицы Лебена не для шпионских целей. Да и Лебедь здесь объявился не для пожертвований бедноте.

— Пошли в «Штос», — Егерь круто свернул с главной улицы в полуразрушенный переулок. Таким образом он надеялся срезать часть пути и тщательнее проследить путь карлика.

Карлик, еле передвигавший ноги, до сих пор не мог поверить, что за ним следят. Он постоянно оглядывался, цепким взором охватывал улицу, почему-то качал головой и продолжал путь. Настороженность постепенно покидала его, уступая место благодушию. Но как только он шагнул в сторону от главной улицы — как острое железо кинжала нацелилось ему в ямку под кадыком. Сухарь замер.

— А теперь выкладывай все, что знаешь, — Егерь немигающее уставился на съежившегося карлика. — На кого работаешь?

Карлик раскололся сразу.

— Я их не знаю, — сглотнул слюну Сухарь. — Они заплатили мне хорошие деньги. Ты бы отказался?

— Нет.

— Вот видишь! — обрадовался карлик, не теряя надежды вырваться на свободу.

— Гляжу, ты хорошо пристроился. Пора и по счетам платить. Давай, говори: это был Лебедь?

— Нет. Они нездешние. Интересуются, как пройти к Зубам. Им нужен проводник. А заодно следят и за Лебедем.

— Обо мне знают?

— О тебе знает Лебедь, охотник. Он давно следит за тобой, и весьма интересуется, куда исчез парень по имени Философ. Всем известно, что он встречался с Ронгаром на острове.

— Заткнись! Говори по существу! Ты еще и у храмовников на побегушках?

— Жить-то надо!

— Ладно! Ответь мне: Лебедю нужен лишь Философ?

— Да. Они и пришли сюда, чтобы познакомиться с ним поближе. Ты в любом случае выведешь на своего дружка.

— Разбежались! — ухмыльнулся Егерь. — Чем же он заинтересовал храмовников? А я разве не пригожусь?

— Философ — центровая фигура на поле. С его помощью многие хотят переделать мир. А храмовники и вовсе желают быть первыми в этой партии.

— Так уж он и опасен? — Егерь усилил нажим кинжала, и карлик зашипел от боли. — Он простой адепт Ордена.

— Ха! Наивный! Высшие жрецы в панике. Корона Мира скоро обретет своего хозяина. А Философ — Претендент.

Егерь ожидал чего-то подобного. Не мог Гай быть простым лесным мальчишкой, учитывая, как тщательно Брюнхильда пестовала операцию, в целях которой мало кто мог разобраться. В ней задействованы такие силы Серого Братства, чего не было уже лет сто. Ради пресловутого восстановления лишенного статуса не раскидывают сети по всему Континенту. Егерю стало казаться, что старуха заранее просчитала появление Магвана и поставила его на игровое поле. А Серое Братство не почуяло подвоха.

— Только Философ — конкурент?

— Храмовники имеют своего Претендента, но в их планы не входит рисковать им до определенного момента. Главная роль — я уже говорил — отводится твоему дружку.

— Имя конкурента?

— Я не скажу тебе, даже если ты меня проткнешь. Зато смерть будет быстрой. Агведа будет жрать меня по частям — а мучаться я не хочу.

— Значит, тебя не хватятся?

— Они сразу поймут, что со мной случилось, — осмелился улыбнуться карлик. — Только Лебедь больше обрадуется, что маленькая ниточка, одна из многих, которая тянется к храмовникам, будет оборвана.

Егерь медлил с решением, понимая, что не сможет сегодня отправить негодяя на свидание с Единым. Понимал свою ошибку, оставляя Сухаря в живых, но ничего не мог сделать. Это была действительно ниточка, пусть и ненадежная, но все-таки реальная в игре тайных сил.

Нож нырнул в рукав Егеря. Сухарь перевел дух, скосил глаза на Нислу. Девушка не скрывала своего презрения и демонстративно поигрывала стилетом. Уж она бы не задумываясь, вогнала бы узкое жало промеж глаз противного и опасного соглядатая. Однако у Егеря свои интересы, а перечить командиру она не хотела. Нисла отвернулась, но своим взглядом дала понять Сухарю, что не намерена оставлять того без внимания.

— Хочешь работать на меня?

— На Серое Братство? — хмыкнул карлик. — Почему нет? Одним меньше — одним больше. Без разницы.