Огненная кровь. Том 2 (СИ) - Зелинская Ляна. Страница 5

Альберт повернулся к ней: пухлые губы с капризным изгибом, слишком откровенное алое платье, белокурые локоны спадают каскадом на плечо, россыпь бриллиантов на груди и шее, и духи, окутывающие её загадочным шлейфом. Слишком яркая, почти до вульгарности, слишком соблазнительная и уверенная в своей красоте, и глупая — такой она казалась со стороны, если бы не взгляд, полный синего льда. Альберту вдруг подумалось, что Боги, видимо, посмеялись над ней при рождении, поменяв их души с братом местами — в теле Драгояра эта женщина чувствовала бы себя гораздо комфортнее, и каждый из них был бы на своём месте.

— За всяким успешным мужчиной всегда стоит умная женщина, — произнёс он, погружаясь в хищную голубизну этих холодных глаз, — ты столько лет играла роль красивой дурочки, почему вдруг она перестала тебя устраивать?

— К красивым дурочкам наш отец всегда был снисходителен, и меня никогда не били кнутом за мои проделки. Вернее, за мои проделки кнутом били тебя, надеюсь, ты помнишь, — она пригубила вино и стала разглядывать толпу.

— Значит, смерть Салавара уничтожила наш милый семейный театр? Теперь притворяться больше не нужно и каждый может быть собой, — Альберт отвернулся и снова нашёл глазами Иррис.

Себастьян всё ещё держал её за талию, то и дело, наклоняясь к уху и что-то шепча — по всей видимости, рассказывал о гостях. Она всем улыбалась и подавала руку для приветственного поцелуя, а рядом ей вторила Таисса, стараясь выступать чуть вперёд, чтобы первыми гости подходили к ней.

— Ты забыла кое о чём, моя коварная сестрица. У Себастьяна есть ещё один козырь — Иррис. Или ты думаешь, что дым над горой — это пастухи от нечего делать жгут свои костры, а мы тут собрались просто вина попить?

— С этой горой не всё так просто.

— Да? И откуда ты это знаешь? — прищурился он, разглядывая красивый профиль сестры.

— В этом доме у меня много ушей, — улыбнулась самодовольно Милена, — а уж Хейда не зря носит титул главной сплетницы. Хоть какая-то от неё польза. Эта глупая курица, став вдовой, нацелилась на моего брата, так что мы теперь лучшие подруги. Пока что. И я знаю то, что знает она, а она знает всё, что знают слуги. А слуги вообще знают всё.

— Так что не так с горой?

— Хочешь узнать? Жду ответ на моё предложение к завтрашнему утру. Или ты можешь сказать мне своё «да» уже сейчас? — хитро спросила Милена.

— Не так быстро, сестрёнка. Мне надо подумать и не просчитаться. Ты же догадываешься, что ты не одна пришла ко мне с такими предложениями?

— Даже не сомневалась. Назови их цену — я не останусь в долгу. И помни, что их стая гораздо больше нашей, только вот и сожрёт она тоже больше.

— Я подумаю, — ответил он задумчиво.

Хотя предложение Милены было неожиданным, интересным и рассматривать его стоило всерьёз, но вот только все его мысли сейчас были заняты хрупкой фигуркой в голубом, а вовсе не семейными делами. Он следил за тем, как пальцы Себастьяна поправили локон на плече Иррис, как близко он склонился к её лицу, и внутри у Альберта нарастало глухое раздражение. На самодовольную Милену, мнящую себя коварной интриганкой, на тщеславную Таиссу, на Драгояра у которого на сгибе локтя висела Хейда и ещё какая-то дальняя родственница, имени которой он не помнил. Но на самом деле его сводило с ума то, что за всё это время Иррис ни разу не посмотрела на него, а ведь он стоял почти напротив. Между ними лишь несколько шагов выложенного гладкой плиткой двора, снующие с подносами слуги и прогуливающиеся гости — но разве это слишком много для одного взгляда? Всего лишь одного, короткого, хотя бы мимолётного…

— Не затягивай с этим, мне бы не хотелось использовать другие… методы убеждения, — подытожила Милена их разговор

— Змей, например? — спросил Альберт холодно.

Посмотри на меня. Ну же, Иррис! Посмотри…

— О, поверь, змеи остались в прошлом. С тех пор, как моя Леда укусила тебя, я узнала множество других способов получать желаемое. Жду ответ завтра.

С этими словами Милена, подхватив платье одной рукой, направилась к церемониальной арке, и дальше разыгралось представление с фальшивыми поцелуями и восторгами, и издали показалось, что алая тафта Милены закрыла Иррис, как кровавое облако.

Посмотри на меня… Хотя бы один раз…

Но облако ушло, а Иррис так и осталась стоять вполоборота, улыбаясь Себастьяну, подавая гостям руку для поцелуя и глядя куда угодно, только не на него.

Значит, вот как! Может быть, он слишком напугал её сегодняшним утром? Может, ему снова стоит попросить прощения? Он бы попросил. За что? Да всё равно, лишь бы она не была такой холодной…

Он взял ещё бокал вина.

«С этой горой не всё так просто».

Сегодня он тоже сложил два и два. Вспомнив, как ожила гора на помолвке, и в тот момент, когда в обсерватории он был так близок к тому, чтобы разнести и библиотеку, и башню, и весь дворец после слов Иррис о том, что для него надежды нет. В нём бушевала такая ярость, такое разочарование, что гора откликнулась — забирая их себе.

Он весь день искал ответы, поговорил с Хранителем, читал книги, и понял только одно — эта сила, проснувшаяся в нём внезапно, определённо связана с Иррис. Она — Поток, и каким-то странным образом он соединился с ней и с этим Потоком. Он может черпать из него силу. Только как такое возможно, он не понимал. Для этого нужен ритуал, нужен Заклинатель, умеющий связывать силу, и желание обеих сторон быть соединёнными. Но ведь между ними ничего такого не было. Что же это тогда?

Но сила росла с каждым днём и становилась разрушительной. И вот сейчас он чувствовал, как она снова пробуждается и ворочается в нём, как дикий зверь в берлоге, и единственное, что могло её усмирить — этот взгляд, которого он так жаждал.

Посмотри на меня…

Он допил второй бокал, сунул его проходящему слуге и, проведя по волосам рукой, направился к церемониальной арке, нацепив на лицо маску скучающего безразличия.

Она решила его не замечать? Что же, он умеет привлекать внимание.

— Таисса, — он чуть кивнул сестре, взял её руку и, склонившись, поцеловал медленно и торжественно, — эта арка идёт тебе даже больше, чем это, несомненно, изумительное платье. И если ты никому не отдала первый танец, я с удовольствием бы забрал его себе, надеюсь, ты не против, учитывая, что Себастьян занят?

— Открыть этот бал с тобой? — левая бровь Таиссы чуть поднялась, и это была крайняя степень изумления, которую она могла себе позволить. — Ты сегодня чудо как любезен, Альберт, и не стоит упускать такое редкое явление. Этот танец твой.

— Себастьян, — он церемонно поклонился брату, — я даже завидую тебе немного, быть в окружении таких прекрасных цветов! Поздравляю ещё раз!

— Хорошего вечера, Альберт, и спасибо, — Себастьян ответил вежливым поклоном, но было видно, что он тоже немного удивлён.

Альберт шагнул дальше и остановился напротив Иррис. Она стояла натянутой струной, бабочкой, наколотой на булавку, и лишь на шее пульсировала жилка, показывая, что она жива, но лицо застыло маской, и дышала она неглубоко и часто.

Она снова не смотрела ему в глаза, а куда-то мимо, в одну точку вверх, на галерею и оркестр.

— Леди Иррис, — он склонился для поцелуя, волосы соскользнули с плеча, укрыв этот жест от посторонних глаз.

И её рука снова была ледяной, как тогда на помолвке, и почти безжизненной. Он удержал её, перевернул, проведя большим пальцем по запястью, и поцеловал в середину ладони, прижавшись обжигающе-жарким поцелуем и вложив в него всю силу своего огня. Почувствовал, как она вздрогнула, отзываясь вихрем и желанием, и отдёргивая руку, случайно провела пальцами по его щеке и губам.

Однажды, он сможет целовать эти руки не таясь. И тогда они точно не будут такими холодными!

В её глазах не осталось синевы, они были почти чёрными. Взгляд заметался пойманной птицей, прячась среди цветочных корзин, и щёки у Иррис вспыхнули алым румянцем…

А он смотрел, жадно впитывая её смущение и ощущая, как сердце откликается на это волнение и трепет и падает в какую-то бездну.