Удел безруких (СИ) - Бобров Михаил Григорьевич. Страница 29

Но вот разгром Третьего Флота… Политики могли курлыкать с трибун что угодно — адмиралы понимали, что пришелец их именно задерживал. Не суть важно, применил гость мины или супердальноходные самонаводящиеся торпеды. Важно, что не топил корабли, пытался минимизировать ущерб. А что получилось не очень-то мягко, тут уж ничего не поделаешь: злое дело война…

Впрочем, адмиралы флота относились к войне, как к работе. Команда троечников неизменно побеждает разобщенную толпу гениев. Что бы ни случилось, необходимо работать по процедуре — и противник окажется просто перемолот. Никакая доблесть не играет против экономики половины мира.

И потому штаб тихоокеанских сил США в Сан-Диего бестрепетно наводил на единственный Алый Линкор и три авианосные группы Седьмого Флота, куда срочно стянули все, оказавшееся под рукой, даже “Китти-Хоук”, CV-63, вытащили из японской Йокосуки — и одну Четвертого, в которой служил еще легендарный “Мидуэй”, CV-41, успевший восемь лет поплавать аж при Дядюшке Джо.

Японский флот: четыре громадных якобы эсминца, на вид чистой воды вертолетоносцы, а с ними полсотни эсминцев обычных, пяти или шести самоновейших серий — назначили охранять место действия от советских, китайских, северо-корейских подводных лодок.

Южно-корейские корветы, числом шесть штук, назначили сопровождением к трем австралийским крейсерам. Штаб помнил, что во Вьетнаме оззи и “Столичные тигры” из Сеула показали себя совсем неплохо. Со времен того же Вьетнама флотам не приходилось стрелять по настоящему противнику; пора бы это исправить. Не то и правда, не успеешь опомниться, как окажешься в kolkhoz.

И пусть здешние коммунисты заодно посмотрят на мощь Америки. Подумаешь, флот утопили. У Америки еще семь флотов, не считая Резервного! Четвертый на юге Тихого океана, Пятый в океане Индийском, Второй и Шестой в Атлантике, Восьмой в Средиземном море. Искорежили четыре авианосца? Ну да, неприятно. Только на базах консервации авианосцев еще больше пятидесяти. Отмоют от смазки, добавят новую электронику, подкрепят палубы. Да, не будет сто машин в авиагруппе — двадцати штук на каждой палубе достаточно. Помнится, самурайскому супер-линкору “Ямато” хватило вполне.

И вообще, что коммунисты? Прислали недокрейсер-переэсминец, бывший противолодочник; ну и с ним два настоящих эсминца. Да, выглядят лихо — так ведь внешность не стреляет. Три вымпела! Ни промежуточных баз, ни авиагруппы… Любая АУГ легко их шапкой накроет.

Впрочем, здешние коммунисты давно уползли к Индонезии, где у них имелись какие-то контакты со времен Сухарто. Ну, и надо же свой эсминец подобрать — он так спешил доставить отчет о посольстве и вошедший в легенду краденый стакан, что порвал турбины и теперь болтался без хода в необозримых просторах Тихого Океана где-то севернее Новой Гвинеи, вопя о помощи. Тихий-то Океан ураганами славен, при двенадцатибальном шторме от хижин туземцев остаются только пеньки-столбики.

Великий Пол Маккартни, до которого тоже дошла история со стаканом, написал-таки очередной сингл: “Чужое серебро”. Угар моды прошел, да и на Третьем Флоте Миротворец уже оставил за собой тысячи погибших. Так что сингл не порвал хит-парады и не стал гимном гверильерос. Но многие миллионы людей читающих, привыкших думать на пару ходов наперед, узнавали друг друга по первым его аккордам — как хиппи узнавали друг друга по “Желтой субмарине”, “Вчера” или “Пересекая Вселенную”.

Нездешний коммунист пересек экватор в день солнцеворота: он тоже путешествовал на удивление неспешно, иногда на двадцати узлах, иногда снижая ход почти до дрейфа. Заходил к атоллам, покупал бананы — уже никого не удивляло, что на берег сходил один-единственный моряк. Он даже находил время валяться на пляже, где несколько раз попал на фотоснимки — вылитый человек, возрастом и здоровьем вполне соответствующий военному флоту. Прямо не поход боевой, а шикарный круиз; вот разве что бабу ему подложить никто не успел — ни всемогущее ЦРУ, ни вездесущее КГБ. А что сам он, разрушая стереотип о вернувшихся с моря матросах, по девкам не бегал, то списали на его синтетическо-роботическую природу.

Но, наконец, звезды сошлись, и громадные боевые ордера Четвертого и Седьмого флотов увидели друг дружку на радарах самолетов дальнего радиолокационного обнаружения, сокращенно ДРЛО. Самолеты эти выбрасываются на полтораста миль от ядра ударной группы. Милях в двадцати-тридцати за ними крутятся истребители прикрытия; но им эти двадцать миль — тридцать шесть километров — на минуту-две лета. Успеют, если что. За ними, милях в ста от ядра, противника встречают эсминцы радиолокационного дозора, подпертые со спины крейсером с управляемым ракетами, так и называется: крейсер УРО.

Потом движется ложный ордер, корабли-приманки, фонящие и вопящие на всех диапазонах, вызывающие на себя ракеты и авиацию, и готовые ее встретить. Здесь, как правило, крейсера ПВО, утыканные зенитками ствольными и ракетными, до полного ежеподобия. Сердцем ложного построения назначается небольшой эскортный авианосец, обсаженный истребителями не хуже, чем те крейсера зенитками. Если эскортника нет, в ложный ордер направляется танкер. С высоты его легко спутать с настоящим авианосцем: один большой корабль в окружении мелких. Конечно, жаль, если топливо разбомбят, но самолеты все-таки ценнее.

Чуть в стороне от ложного ордера движется настоящий: “его величество король авианосец” с парой-тройкой тяжелых ракетных крейсеров, с маленьким противолодочным авианосцем, на котором все больше вертолеты, вокруг барьер фрегатов-противолодочников; а внизу, под АУГ, нарезает круги универсальная подводная лодка-охотник.

Еще миль сто в сторону, чтобы не попасть под удар — транспорта, плавмастерская, госпиталь, океанский буксир-спасатель. Плавучий тыл, тоже прикрытый мелочью, от случайных самолетов и подводных лодок. Ну и арьергардный дозор: крейсер для мощности, эсминцы для радиолокаторов, самолеты ДРЛО для того же; истребители для их прикрытия. В море окопов нет, и в спину зайти могут запросто.

Итого, внутри развернутого боевого ордера АУГ целиком поместится какая-нибудь Бельгия. А уж Лихтенштейнов с Монако и Ватиканом туда можно напихать чуть не два десятка.

На войне все это дублировано и резервировано. Не один ряд эсминцев дозора, а две-три гребенки. Не один крейсер УРО, а четыре-пять. Малый авианосец тоже не один, а пара: первый с вертолетами, подводные лодки кошмарить, а второй чисто истребительный, прикрывает ударную палубу. И так далее, и тому подобное.

Но сейчас войны нет, а великие маневры на страх большевикам еще только запланированы. И поэтому крейсер УРО единственный, крейсер ПЛО единственный, эсминцев только дивизион, восемь вымпелов. Эскортных авианосцев нет вообще.

Зато ударный авианосец в каждой АУГ настоящий. И штурмовики на нем настоящие. Их подают из ангара на лифты-подъемники; машины с лифтов перекатывают уже на палубу, оттаскивают желтыми низкими тягачами в определенную зону ожидания, где уже и снаряжают.

А зоны эти на авианосцах нарисованы именно что кровью — опытом Второй Мировой и всех локальных войн, где отметились разносчики демократии.

Итак, от правого угла кормы по диагонали к левому борту размечена угловая посадочная полоса, на ней ничего стоять не должно, иначе сесть некуда. Треугольный кармашек на самой корме справа от посадочной полосы — зона “PATIO”, “внутренний дворик”. Там сейчас гнездятся спасательные вертолеты “Си Кинг”. Потом здоровенный квадрат лифта, сразу на две машины. Потом зона-самолетоприемник “JUNK YARD”, “хоздвор” куда оттаскивают удачно севшие машины и откуда сталкивают в воду безнадежные. Потом вдоль правого борта высокая узкая надстройка-”Остров”, где остекленная рубка диспетчера, мостики и радары, зенитки, антенны и трубы, и опять радары, антенны, лампы приводной светосигнальной системы.

За островом по правому борту — сразу два главных лифта. Между лифтами зона “CORRAL”, “загон для скота”. Два самолета или четыре вертолета, если авианосец новый. На старом дай бог впихнуть что-нибудь одно.