Бессердечный Босс (ЛП) - Грей Р. С.. Страница 24

Вернувшись к ним, мы выходим есть на улицу. Я все еще не до конца переварила эту жизнь в лесу. Если бы не стройка и не соотношение девушек и парней, можно было бы решить, что все мы в летнем лагере для переростков. Сейчас замечательная для конца весны погода: температура держится в районе двадцати градусов и над головой постоянно светит солнце. Вокруг великолепный пейзаж, а еда так вообще много лучше стряпни, что я готовлю дома. Сейчас мы уплетаем лазанью на шезлонгах под тенью сосен. В нескольких футах от нас парень бренчит на гитаре, которую, должно быть, прихватил из дома. В общем, все не так уж плохо, особенно, когда ты среди друзей.

Я пытаюсь ухватиться за эти мелочи, пока могу, потому что как только Роберт бок о бок заходит в столовую с Итаном, мое настроение сразу портится.

— Он смотрит на тебя, — говорит Джереми, подталкивая меня локтем.

— И что с того? — шиплю я, макая хлебную палочку в соус маринара. Неужели не видно, что я занята?!

— Он идет сюда.

Сердце уходит в пятки. Пожалуйста, господи, только не это! Не перед Джереми и Максом. Не пока у меня в руках тарелка лазаньи. Я бы очень хотела съесть ужин, а не швырнуть его Итану в лицо, когда он скажет что-то грубое, после чего снова слечу с катушек.

— Тейлор, могу я с тобой поговорить? — холодно спрашивает Итан.

Гитарист перестает бренчать, и все в радиусе пяти ярдов оборачиваются и таращатся на меня. Я просто обязана встать.

— Конечно, — бормочу я сквозь стиснутые зубы, ставя тарелку с едой на сиденье и повернувшись к нему. Я хотела уйти подальше от столовой, чтобы не допустить свидетелей нашей дискуссии, но мы отходим всего на несколько шагов. Настолько далеко, чтобы нас не услышали, но все еще видели. Я напрягаюсь и поднимаю глаза на Итана. Теперь никто не сможет обвинить меня в трусости.

Он смотрит на меня, склонив голову и моргнув одним глазом. Затем упирает руки в бока, делает глубокий вдох и говорит:

— Я хотел бы извиниться за то, что сказал сегодня днем.

Звук соскальзывающей с пластинки иглы проигрывателя.

— Что?

— Мой комментарий был неуместен.

От шока моя челюсть ударяется об пол.

— О, ладно. Спасибо. — Я обнимаю себя руками и понимаю, что шаркаю ногами, и немедленно прекращаю это делать. — А ты прости, что бросила твое белье на пол. Оглядываясь назад, я понимаю, что это было довольно глупо.

Он кивает, разворачивается и уходит.

Я стою и наблюдаю, как он заходит внутрь вместе с Робертом.

Вот это да! Все прошло... хорошо?

Джереми и Макс доставали меня расспросами в течение десяти минут на счет этого инцидента. Для них это выглядело непонятным обменом любезностями, а не случайным разговором между работодателем и работником.

— Ты застыла, — замечает Джереми. — Выглядела, как олененок в свете фар.

Макс соглашается.

Серьезно?! Мне-то казалось, что была похожа на задиру. Эй, я даже встретилась с ним взглядом! И подбородок подняла!

— Он тоже не выглядел счастливым, — добавляет Макс. — Хотя, может быть, он всегда такой? Когда он увидел, что я с тобой разговариваю, то вел себя, как придурок.

К счастью, Джереми не просит дальнейших объяснений, и мы, наконец, возвращаемся к лазанье. Мы еще некоторое время сидим возле столовой и болтаем, пока не заходит солнце. Кто-то из ребят ушел в душ или пытается позвонить домой. Кто-то решает поиграть в покер. Однако мы остаемся на месте, слушая цикад и тихое бренчание гитары Майка. Я знаю его имя, потому что мы пригласили его присоединиться к нам. Мы все собрались в большой круг и наслаждаемся его игрой. Кто-то начинает рассказывать «городскую легенду», и мы все слушаем, запрокинув головы и глядя на деревья и Луну в небе. Большинство из нас родились и выросли здесь. Даже если мы не ходили в одни и те же школы и не жили в одних и тех же маленьких городках, у всех нас было одинаковое воспитание. Никто не важничает. Никто не обижается на звук чьего-то плевка или запаха горящей рядом сигареты. Пусть я ничего из этого не делаю, но меня это никак не задевает. Мы все нищеброды. Каждый из нас, и эта мысль заставляет меня улыбнуться.

* * *

Спустя час я забираюсь в свою новую спальню, а-ля пикап Джереми. Всё было бы ничего, будь у него сплошное сиденье от одной двери до другой. Будь это так, я бы давно дрыхла без задних ног.

К сожалению, автомобиль Джереми старше грязи, поэтому посередине установлена огромная коробка переключения передач, которая разбивает сиденье на два, так что я не могу лечь поперек, как на кровати. Мне ничего не остается, кроме как спать на пассажирском сиденье, прислонив голову к окну. Даже с подушкой, зажатой между ухом и дверью, это бесполезно. Утром я похожа на ходячего мертвеца.

Я пытаюсь себя убедить, что сон переоценивают. Молодые родители не спят. Страдающие бессонницей не спят. Люди, которые чтобы избежать босса спят в пикапах, тоже не спят. Я с энтузиазмом приветствую утро и вступаю в день с хорошим настроем, игнорируя боль в шее. Вчера я все испортила. Когда дело касается Итана, я теряю бдительность. Даже после его быстрых извинений за ужином вполне очевидно, что он - бессердечный придурок. Но все в порядке. Теперь я это понимаю и буду начеку. Обязана быть начеку. Возможно, у Итана нет причин быть милым со мной и помогать налаживанию наших непростых отношений, но у меня есть. Мне так нужна эта работа, что я готова проглотить гордость и приступить к задачам, держа себя в руках.

Быстро приняв душ в общей душевой, пока Джереми стоит на страже у двери, я натягиваю джинсы и белую футболку, хмуро поглядывая на свое отражение в зеркале. Вырез далеко не глубокий, но, когда отношения с руководящим составом не характеризуются стабильностью, то ни в коем случае нельзя давать сиськам даже немного свободы. Я натягиваю вырез повыше, а затем расчесываю волосы пальцами, чтобы они просто высохли на свежем воздухе. К работе готова!

Я думаю наперед, поэтому приношу два горячих кофе к месту, где Итан заканчивает встречу с субподрядчиками. Они стоят перед разрушенным конференц-залом. Пиломатериалы разобрали, остался только неровный и каменистый фундамент. Теперь, когда здание исчезло, открылся потрясающий вид на озеро, который захватывает дух. Гораздо красивее, чем вид из-за приборной панели в полчетвертого утра.

Встреча заканчивается через несколько минут после моего появления, и я, пользуясь случаем, бросаюсь вперед. Я напоминаю помощника президента из комедийного сериала. Итан начинает идти, и мне ничего не остается, кроме как семенить за ним, если не хочу отстать.

— Ты любишь кофе? — добродушно спрашиваю я.

— А кто не любит?

— Некоторые люди.

Наш разговор умирает быстрой смертью. Мне необходимо его возродить.

— Ну, так что, будешь?

Я протягиваю ему обе чашки. Из-за того, что мне приходится практически бежать за ним, кофе проливается на мою руку. Итан забирает одну чашку, оставляя мне напиток без сливок и сахара. Вряд ли он сделал это намерено, потому как не любит сладкий кофе. На его идеально отточенных чертах лица написано: «ничего лишнего, просто черный». Должно быть, он просто не обратил на это внимания.

Небольшой кивок – единственная моя полученная благодарность, но я это принимаю и продолжаю идти.

— Может, обсудим, что случилось на прошлой неделе...

Он обрывает меня.

— У меня нет времени.

— Хорошо. Окей. — Пытаюсь соответствовать его без-глупостей-тону. — Давай сосредоточимся на работе. Полностью поддерживаю. На самом деле, я хотела бы узнать как можно больше о строительстве.

И я ни в коем случае сейчас не подлизываюсь. Честно. Вчера Роберт едва затронул процесс. А чтобы быть полезной мне надо знать, что происходит. Я бы хотела смотреть на чертежи и понимать, на что смотрю. Это ванная или лифт? Понятия не имею.

— Не в этом проекте.

Его отказ больно жалит, но я продолжаю. Это называется «проиграть битву, чтобы выиграть войну».