Любовь по инструкции (СИ) - "Zzika Nata". Страница 46

Волчица была старше его на… существенно старше, прямо скажем — ровесница его матери. Но у оборотней судить о возрасте по внешности — дело неблагодарное, они долго сохраняют здоровье и красоту. В их клане одиночка появилась полгода назад, приехала откуда-то издалека, кажется, даже из другой страны. Да, он припоминает, что у Гели был небольшой акцент, который придавал ей еще больше шарма. Ее хотели все свободные волки, но поощряла она только двоих — Кирилла и первого бету отца — Максима. Демин вспомнил, как осторожно пыталась с ним поговорить мать.

— Кир, я понимаю, гормоны, молодость, но, все-таки, лучше присмотрись к свободным волчицам из клана. Через месяц Гон, ты наверняка, найдешь более подходящую самку.

— Почему? — набычился парень. — Зачем мне другая, если Ангелина мне нравится, и она не против. Мы ничего не нарушаем!

— Против твой зверь, верно? Зверь обманывать, придумывать или лукавить не будет. Подумай.

Да, Грис был против. Нет, спать с отзывчивой и безотказной самкой он Кириллу не мешал. Но когда Геля, перекинувшись, пригласила его спариться в звериной ипостаси, волк неожиданно взбрыкнул и отказался. Дошло до того, что Кир не смог обернуться!

Удивленный, встревоженный и растерянный парень, долго извинялся и краснел перед женщиной.

— Геля, я… мой волк, он не хочет. И я не могу перекинуться, — уши Кирилла полыхали, как маков цвет.

Луна, стыдно-то как признаваться этой потрясающей самке, что не можешь ее удовлетворить так, как она хочет…

Волчица показательно потянулась, перетекая в человеческую ипостась, и на траве оказалась обнаженная женщина. Ангелина облизнулась и мурлыкнула:

— Плохой волчок! Почему ты позволяешь зверю руководить собой?

— Но, — растерялся Кир, — он и есть — я!

— С чего ты это взял? — прищурилась самка. — Разве ты не хочешь меня? — она откинулась назад, упираясь в землю локтями и провокационно раздвинув ноги.

Переярок задохнулся, ощущая, как его, и до этого возбужденный орган, становится еще крепче и больше.

— Ты меня хочешь, — констатировала женщина, — а твой зверь — нет. Если бы вы были одним целым, то ваши желания совпадали бы. Чтобы твоя жизнь была беспроблемной, кто-то один должен взять ответственность на себя и думать за двоих. Думай, кто из вас главный — ты или он. У зверя только инстинкты, а у тебя есть еще разум.

Как можно думать, если перед ним — стоит только руку протянуть — приглашающая разделить с ней удовольствие самка? Если Грис не хочет, это его проблемы.

И с того дня переярок незаметно для себя принялся давить на зверя, подчеркивать, что именно он, Кирилл, из них двоих — главный, именно он, Кирилл, делает выводы и принимает решения.

А Геля поддерживала его стремление подчинить волка, и время от времени, высмеивала при Кирилле неудачников.

— Наверное, Борис ведомый, что его зверь ему велит, то и делает, а откуда зверю знать, как лучше? Вот, послушался волка, купил рассохшуюся лодку, конопать — не конопать, все равно — течет.

— Смотри, Васильева перевели с должности помощника Владимира в обычные сотрудники. Наверное, тоже не сам думал, а волка спрашивал, вот и не справился с работой.

Капля камень долбит, а тут еще гормоны, плотские радости — повелся, поверил, запомнил.

Чем для молодого волка закончились бы эти отношения, сказать сложно. Но во время Гона произошло несчастье. Почему Максим и Ангелина ушли за пределы территории клана, никто не знает. Старшие говорили, что от страсти волки потеряли бдительность. Оба погибли от пуль обычных охотников — бегали волками и нарвались на облаву. Трагическая случайность.

После смерти оборотень остается таким, в каком виде умер. Иными словами, если он гибнет в человеческой ипостаси, все видят умершего человека. Если в звериной — волка.

О гибели сородичей стало известно быстро, отец Кира тогда выложил охотникам баснословную сумму за два волчьих тела.

— Да, ты, мужик, шкуры сними и забирай только их, — советовал ловкий стрелок. — Зачем ты все-то тащишь? Хочешь, помогу освежевать?

Волки охраны дружно двинулись, воздух дрогнул от еле сдерживаемой ярости.

— Тише, — Роман остановил мужчин, и пояснил охотнику. — Нам целиком надо, дома снимем шкуры.

— А, так, вы фотографироваться хотите, типа, трофеи! — просиял мужик. — Возьмите еще нескольких, несолидно как-то — всего два.

— Нам хватит, — сдержанно ответил альфа, кивнув своим, чтобы тела забирали.

— Так-то, да, — легко согласился охотник. — Эти два — матерые, волк килограмм за семьдесят тянет, волчица больше полтинника. А остальные — мелочь, килограмм по тридцать пять — сорок пять всего. Первый раз вижу таких огромных!

Мужчина потряс головой, отгоняя воспоминания. Тот Гон Кирилл пропустил, но, постепенно, жизнь вошла в свою колею. Вот только привычка все решать самому и не давать Грису воли и права слова, так и осталась. Привычка переросла в правило, зверь признал приоритет человека, и из подчинения вырвался за все время только один раз — когда сбежал к волчице Татьяны.

Стояла глубокая ночь, альфа его будет ждать часов в восемь-девять. Время еще есть и, вместе с тем, его катастрофически мало.

Мужчина встал, прошел в ванную, сполоснул лицо, мельком глянув в зеркало на свою помятую физиономию.

В любимой людьми игре — футболе — есть такое понятие: автогол. Это когда игрок команды забивает гол в свои собственные ворота. А он, Кирилл Романович Демин, умудрился устроить себе автонокдаун.

Но нокдаун, это еще не нокаут.

Он оглушен, но не повержен. Он связан, но не убит.

Мужчина вернулся в спальню, постоял у кресла, потом решительно подошел к кровати и принялся раздеваться.

Он устал, так устал, что качает, а завтра, вернее, сегодня, ему предстоит схватка с сильным соперником. Сильным, хитрым, коварным и он, этот соперник, не должен ничего заподозрить. Надо поспать хотя бы два или три часа, а там и Грис придет в себя.

Он понял, теперь он все понял: Ангелина или сама заблуждалась, или преднамеренно ввела его, тогда глупого мальчишку, в заблуждение. Ему так хотелось выглядеть в ее глазах достойным, что Кир принимал на веру все, что говорила его первая женщина. За свою жизнь он не раз сталкивался, что услышанное в юности или детстве слово, сведение, правило намертво закрепляются в голове, и переубедить, что это неверно, почти невозможно. Столько раз пытался помочь другим, но даже в голову не приходило, что он сам — такой же. И пока Амиро не прижал его к стенке, до Кирилла не доходила простая истина.

Они с Грисом, на самом деле — одно целое, им не из-за чего спорить или ссориться, не надо выяснять, кто — главный, а кто — подчиненный. Человек и его зверь — это две стороны одной души. Человек — разум, знания, опыт. Волк — чувства, инстинкт, наследие предков.

Отвергнув Гриса, он лишил себя важнейшей части жизни, превратил себя в духовного инвалида.

Может быть, у него еще не все потеряно, но сначала, сначала он должен разобраться с канадской проблемой.

Медленно светлело небо, постепенно разгорался восток, ночь таяла, уступая дню.

Грис очнулся, и, как от толчка, сразу открыл глаза Кирилл.

Волк замотал башкой, попытался вскочить, его шатало, лапы разъезжались, не слушались, тело заносило. Зверь упорно собирал ноги в кучу, но они разъезжались вновь, и он плюхался на брюхо. Но, наконец, тело начало слушаться, и Грис смог встать и замереть. Наклонил голову и заскулил, посылая непонимание и обиду.

«Привет! Досталось тебе? — мысленно обратился к нему Кирилл. — Нас опоили сон-травой».

Волк замер, потом осторожно сел.

«Ты прости меня, Грис, я обращался с тобой безобразно, — Кирилл вздохнул. — Почти всю жизнь воспринимал тебя, как соперника, представляешь? Ты поможешь мне научиться жить в согласии?»

Волк наклонил голову набок: — «Слушал бы, и слушал!»

«Да, я понимаю, что за пять минут не смогу перестроиться, уже привык решать все единолично, махом это не изменишь. Но я буду стараться. Подумать только — столько лет сам себя обделял, каким же я был идиотом!»