Прицельная дальность - Валетов Ян. Страница 21

И чем больше он говорил, тем спокойнее и увереннее себя чувствовал, ему казалось, что между ним и Сергеем протягивается тоненькая ниточка сопричастности. Как будто бы Савенко, услышав подробности плана, сможет оценить его не как жертва, а как профессионал, с точки зрения логики и красоты замысла, и качества исполнения задуманного. Впрочем, ожидать, что-либо другое, например, что-то вроде раскаяния, от человека считающего мораль производной от политической необходимости, и не приходилось.

Наблюдая, как с каждой произнесенной фразой из жалкого обделавшегося человечка вылупляется тот самый супермен с тремя рыжими волосинками на беспородном носу, наделенный правом казнить и миловать по своему разумению, да по приказу своих хозяев, Сергей вдруг понял, что у их разговора будет только один финал. Финал безрадостный для обоих, но фатальный только для одного из них.

Он даже прослушал начало рассказа Алекса — в принципе, в несколько укороченном варианте Алекс все это уже излагал, и включился только когда тот, ухмыльнувшись здоровой частью лица, сказал:

— В каком-то смысле ты скорректировал наш план. Найди мы того, кого искали, и никто бы не стал огород городить. Твой донор, Сергей Савенко, и биографию имел попроще, и был, не в обиду покойнику сказано, человек попримитивнее. Но ясный был человек. Дали бы ему денег чуток, пригрозили бы творческой биографией — и все. Спекся бы Серега, как баклажан на гриле — до полного размягчения. И отстрелялся бы с превеликим удовольствием.

— И помер бы там же, на чердаке, — поддержал монолог Савенко. — Так, ведь? А, Алекс?

— Да чего уж тут скрывать — помер бы, — согласился Алекс. — И мир бы не зарыдал, уж поверь.

— Так он бы и по мне — не зарыдал бы. Миру, в общем-то, плевать.

— Здраво мыслишь! — подтвердил Алекс. Щепка в его щеке уже смотрелась естественно, как будто бы всю жизнь там и торчала. Капля крови, выступившая вокруг нее, загустела и начала присыхать. — Ты пойми меня, Сергей Савельевич, на мой вкус — ты мужик правильный, я бы с тобой водки бы выпил. И в разведку бы пошел!

Савенко на секунду утратил контроль над собой — брови удивленно взлетели вверх.

— Но не судьба. Когда ты всплыл — планы пришлось менять. Так сказать, с оглядкой на личность и биографию. Как по мне — так я бы искал другого снайпера — ты мне сразу показался, ну, как тебе сказать, слишком сложным, что ли? И опыта маловато, и выскочил ты оттуда, откуда выскочить был не должен. А ведь тогда на тебе такие люди висели — о них теперь только в учебниках писать будут. Можно сказать, основатели новой школы!

— Не сомневаюсь, — сказал Савенко. — Действительно, школа была новая, совместная — чекисты и бандиты в одном классе! Подкупает новизной, просто таки!

— Брось, — если бы руки у Алекса не были скручены за спиной, он бы отмахнулся от Савенко, как от назойливой мухи. — Ты тоже свой начальный капитал не у бабушки под подушкой нашел!

— Точно, — согласился Сергей, — но и утюгом бабушку не гладил, и доверительного фонда на ее «гробовые» не организовывал. Но ты от темы уходишь…

— Так время есть, спешить, вроде, уже некуда…

— Да, пожалуй…

— Эх, — сказал Алекс, тоскливо, — мне бы тогда настоять на смене кандидата! Знал бы, чем обернется — из штанов бы выпрыгнул. Не послушали. Смотри, ты — россиянин с криминальным прошлым, живущий в Украине по поддельным документам. Твой бизнес — однозначно завязан на властные структуры и достаточно коррумпирован. В последний год у вас сложности, несмотря на то, что вы поддержали оранжевую революцию. Вашего визави убрали от корыта, и ты имеешь все основания быть недовольным новой властью, потому, что и твое пребывание у корыта теперь под вопросом! Плюс ко всему, если подумать, то твой удачный побег из России может иметь еще и другие корни.

Он выдержал небольшую паузу, обозначив важность момента.

— Агентурные, например. Это можно объявить не сразу, чуть погодя, но звучит это здорово! Русский агент, снайпер в Афгане, с преступным прошлым, завербованный российскими спецслужбами, стреляет в Премьер-министра Украины, неприязненные отношения которой с российскими силовиками и российской властью стали притчей во языцах!

— Бред! — отрезал Савенко. — Плод больного воображения!

— Несомненно! Но кого это волнует!? Правда скучна и бессмысленна. Психопат, убивающий Премьера Швеции ножом, на выходе из кинотеатра — лучше, что ли? А тут — античная трагедия! И куда не ткни — мотив! Если даже все отпадет — запутанно так, что не докопаешься.

— А Ксана-то вам зачем? Дети?

— Послушание твое обеспечить хотел. Каюсь. Ну, и для убедительности, так сказать. Для того чтобы явить миру настоящую морду сотрудника вражеских спецслужб.

— Это-то Россия тебе враг?

— Ну, и не друг, если разобраться! Да не парься ты, Савенко! Мне, если честно, по хер, — пожал плечами Алекс, — кого шефы назовут — тот и враг! Скажут, что америкосы — враги, будут они. Скажут немцы — будут немцы. Скажут удмурты — будем изобличать удмуртов. Политика, Сергей Савельевич. Как там, у Черчилля — есть только вечные интересы?

— Где вас таких растят? — спросил Савенко с неподдельным удивлением. — Для этого же специальный инкубатор нужен, для цыплят с генетическими уродствами.

— Ошибаешься. Не нужен. Нужно было просто родиться во время перестройки — и все, приехали. Нет идеалов. Это вас, дурачков, идеологически обрабатывали. А нас бесполезно. Я, Сергей Савельевич, человек меркантильный. Я бабки люблю, а на идеологию мне нас…ть! Из-за этого я и попал с тобой, как кур в ощип! Классные лавэ мне за исполнение давали. Не деньги — деньжищи! Просто кайф! Но не сложилось. Обхитрил ты меня.

— А откуда ты, Алекс? Контора твоя как называется? А то документов с собой у тебя нет…

Савенко вспомнил, что удостоверение группе захвата на чердаке показывал Андреевич. А его он не обыскал! Но это ничего, сейчас и обыщем!

— Да тебе моя контора без надобности. Мирная контора. А по основному образованию — я, вообще, социолог.

— А это, — Савенко показал глазами на «Глок» с глушителем, который он держал в руках, — инструмент социологических исследований?

— Издержки.

— А ведь я выстрелю, Алекс.

— Да я правду говорю! Работаю я…

— Где — это второй вопрос. На кого? Какие погоны таскаешь?

— Да что это тебе даст?

— Ничего, — согласился Сергей. — Я ведь понимаю, что дотянуться до твоих шефов не просто тяжело — невозможно. Но я узнаю, кто они — даже если придется настругать тебя на суши.

— Ну, хорошо! Раньше я был сотрудником службы безопасности.

— А теперь?

— Я же говорил. Социолог. Работаю на частных лиц. Да не смотри ты так, я не вру! Считай, что я политтехнолог, но немножко нестандартный.

— Политтехнолог со смещенным центром тяжести.

— Шутишь? Уважаю! Но, в сравнении с Глебом Павловским — я просто дите на качелях. Его же ты не воспитываешь?

— Так я и тебя не воспитываю. Знаешь, что мне удивительно — лежишь ты передо мной, жидко обосравшись, вонючий и жалкий. И до смерти тебе — даже не полшага, а просто мое короткое движение. Тебе бы покаяться: не как в церкви, а перед собой, тебе бы о вечном подумать. А ты, как опростался, так и гнешь свою линию — со мной, которого ты вместе с семьей приговорил, обсуждаешь красоту своего замысла. И смерти, ведь, боишься, но побороть себя не можешь… М-да…

— Да не мой это был замысел!

— Ну, да! Ты не причем! Просто — погулять вышел! А это кто? Кого это я разделал?

Алекс оглянулся на Андреевича, лежащего, по-прежнему, без движения. Только слегка приподнимающаяся грудь говорила о том, что он еще жив. Но, судя по луже натекшей крови, быть ему в этом состоянии оставалось не долго. Савенко уже и успел забыть, что в человеке так много крови.

— Это ты, конечно, учудил. Это, знаешь ли, чудо… Словно болонка волка порвала…

— А если без красивостей?..

— Эх, — вздохнул Алекс, — все равно хуже не будет… Бывшая «девятка», ныне управление государственной охраны. Из старых сотрудников. Из тех, кто перековался.