Волшебство не вызывает привыкания - 2 (СИ) - Текшин Антон. Страница 5

Рослый настоятель, мешающий раствор в старой детской ванночке, был облачён в промасленную клетчатую рубаху и растянутые спортивные штаны, став похожим на обычного работягу. Увидев нас, он разогнулся и приветливо помахал рукой. Мы и так мимо бы не прошли, а теперь и вовсе пристали к нему с расспросами.

— Библиотека? – мужчина усмехнулся куда-то вглубь бороды. – Да практически уже дошли. От памятника пятый дом будет, по той же стороне.

Он кивнул в сторону небольшого мемориала, окружённого аккуратным синеньким штакетником, который венчала советская пятиконечная звезда. С первого взгляда на него было понятно, что он посвящён участникам Великой Отечественной, не оставившей в стороне ни один населённый пункт нашей необъятной страны.

– А кто вам так здание помял? — поинтересовалась Эльга, внимательно оглядывая повреждения.

— Да тварь одна, хаоситская, — ответил отец Сергий, возвращаясь к перемешиванию раствора. – Тянет их к святым местам, давно уже заметил.

– А зачем? -- озадаченно нахмурился Павел.

– Осквернить хотела, не иначе. Я видел то, что они сотворили с храмом в Ново-Троицком – там камня на камне не осталось, до земли сравняли.

– А что будет, если я войду внутрь вашей церкви? – не удержался я от вопроса.

Священник окинул меня строгим взглядом.

– Не церковь это, а храм святого Василия. Не смотри на стены – внешняя оболочка порой сильно искажает истину. Вот прямо как с тобой.

– Со мной?

– На первый взгляд – ты послушник Хаоса, без пяти минут пособник сил тьмы. Но с другой – люди, пришедшие сюда поставить свечи за упокой усопших родственников, отзывались о тебе крайне положительно. Почти все в один голос утверждают, что обязаны тебе жизнью.

– Ну, это сильно преувеличено, – скромно возразил я. – Большую часть мертвяков укокошили «Твиксы», включая их предводителя – мага крови.

– А кто их туда привёл, напомни? – улыбнулся мужчина.

Мне не оставалось ничего другого, как признаться:

– Я.

– Тимофей, здесь человека судят не по его предрасположенности, а по его делам. Реальным. Так что, буду рад увидеть тебя на службе, и всех твоих друзей тоже. Веду я её, может быть, не совсем по канону, но время слепых молитв кануло в прошлое.

– Подождите, вы разве не…

– Я бывший преподаватель, работал в Арзамасе, пока жену не схоронил. Детей у нас так и не получилось, поэтому переехал в родительский домик сюда, в Романиху. Не хотел никого видеть из прошлых знакомых, а по субботам сюда приходил, когда приезжал настоятель. Настоящий. Когда все началось, я с удивлением узнал, что являюсь жрецом Порядка. Пришёл к храму, будто в тумане, а двери отворились сами собой, хотя настоятель их точно запирал. С тех пор они открыты всегда, даже во время самых тяжёлых нападений здесь люди спасались. Сейчас вот стало поспокойней, и я решил, наконец, стену в порядок привести. Нехорошо храму с такой пробоиной стоять – того и гляди, сырость пойдёт.

– Может, вам помощь нужна? – с широко раскрытыми глазами поинтересовалась сердобольная Полина.

– Нет, это сугубо наше с храмом дело, – покачал головой отец Сергий. – Пусть и криво, но заделать всё должен я сам. Идите, вас там Лариса Денисовна наверняка заждалась уже…

Попрощавшись со священником-самоучкой, мы отправились дальше. От услышанного даже проклятый голос перестал морочить мне голову.

Посиделки в центре профессора Кирсанского до сих пор аукались моему душевному здоровью. То, что в тамошних стенах творили со мной, было настолько ужасно, что моя личность разбилась вдребезги, оставив после себя лишь разрозненные осколки. На месте настоящего Тимофея Бухлина остался некто безымянный, безропотно терпящий все пытки и медикаментозные приходы. А вот после объединения его со Сциндапсусом, уже получился я-нынешний. С амнезией, невозможностью сделать осознанный выбор, атрофированным чувством страха и обострением сарказма. Тот ещё наборчик.

Теперь осталось понять – как присоединить к себе очередной кусочек личности, который, кажется, наслаждается обретённой самостоятельностью? Мне этот Билли Миллиган в голове даром не дался, но он здорово отвлекает. Сейчас такое время, что каждая лишняя секунда промедления может стать последней, и эту проблему нужно решить во что бы то ни стало. Вот только, как…

Погружённый в размышления, я и не заметил, как мы добрались до старинного кирпичного здания, на котором красовалась потемневшая от времени деревянная вывеска:

«Библиотека им. В.И. Ленина»

Название едва читалось из-за частично облупившейся краски, но в целом домик выглядел добротно. Внутренний двор, прижатый с обоих сторон соседями, был чисто выметен от калитки и до порога. Кое-где росли непритязательные цветочки, но в основном постройку окружал стриженный газон и несколько небольших берёзок.

Стоило только нам громыхнуть низенькой калиткой, как на пороге показалась Пифия. Женщина обрадованно всплеснула руками, и поманила нас внутрь.

– Наконец-то, вы там не завтракали, надеюсь?

– Пирог покинул нас ещё вчера, – честно признался я.

– Всё, супер, давайте заходите. Не разувайтесь! Будет немного покалывать – не бойтесь. Это домовой, он безобидный.

– Домовой?! – хором выдали мы.

– Ну да. А вы как думали – здесь за порядком разве уследишь…

Сразу же за крохотной верандой начинались внутренние помещения, сплошь заставленные высокими книжными стеллажами. Ходить здесь получалось лишь бочком, стараясь ничего по пути не задеть. У нас это получалось, а вот Паша пару раз что-то умудрился своротить могучими плечами, но книги не успевали даже долететь до линолеума, зависая в воздухе и поднимаясь обратно.

Ответка от невидимого помощника библиотекарши не заставила себя долго ждать.

– Да ёп… – десантник вовремя захлопнул рот под укоряющим взглядом сестры, не успев ругнуться. – А где колоть-то должно?!

– Филимон! – грозно прикрикнула Терёхина. – А ну перестань!

– С-спасибо, – с явным облегчением выдохнул повелитель ветра. – Я ж не специально…

– Он ко всем новеньким строго, а так Филька – сущность вполне мирная и полезная. Он обитал здесь давным-давно, но его раньше было почти не слышно. Это сейчас он томик Пушкина играючи поднимает, а раньше он лишь по углам скребся, да конфеты воровал…

В полном афигении мы прошли мимо всех рядов стеллажей, из комнаты в комнату, пока не оказались в крохотном подсобном помещении. Один угол занимал покосившийся шкаф, другой – весьма грубый топчан, застеленный вязанным покрывалом, а между ними располагался столик, на котором нас поджидали пять расписных кружек и вскипевший электрочайник. Чего-чего, а традиция вести важные переговоры за чаем в здешних местах была воистину неистребима. На закуску нам были предложены слегка чёрствые вафли с баранками, явно добытые сталкерами в одной из вылазок.