Пальмовое сердце (СИ) - Гусев Роман Витальевич "Jormungand". Страница 9

«Чёрт возьми, что это за хрень…», – думал он в такие моменты.

Как оказалось, племя не терпит чужаков, и именно поэтому у них крайне плохие отношения с соседними деревнями, с туристами и людьми из города.

– Вождь Оном, скажи, что за еду Вы даёте, когда мне становится плохо?

– Ничего необычного. И я тебе уже говорил, чтобы ты называл меня просто вождём. Моё имя не надо говорить.

– Хорошо, с именем покончено. И всё же? Мне интересно ведь, чем меня кормят.

– Самое главное, что кормят, – вздохнул вождь.

– Я с Вами полностью согласен…это же какой-то плод?

– Да, он очень полезен и для моего племени это священный плод.

«Так, вот это уже интересно. Плод, за которым каждый раз вождь уходит лично, а когда приходит, то раздаёт всем понемногу. Хотя, я ни разу не видел, чтобы кому-то здесь было плохо, как мне».

– А покажешь, где растёт?

– Нет.

– Почему же нет-то? Я просто хочу увидеть, что это и на чём растёт.

– Запрещено. Священный плод никто не должен видеть, кроме меня, – крайне резко ответил вождь и закрыл эту тему.

«В этот раз я хотя бы что-то узнал».

Вождь всегда следил за своим племенем, когда был в нём, но каждые два дня он уходил на охоту с мужчинами, на которую Уильяма не брали. Не потому, что он чужой, а в силу его лёгкой инвалидности. Хромой человек на охоте вряд ли кому-то нужен, к тому же, который вечно опирается на палку и в случае чего даже копьё не сможет взять и при этом не упасть. Стоит сказать, что хромоногий Уильям совсем не переживал и не расстраивался по этому поводу, ведь в эти моменты он активно общался с дочерью вождя, которая была весьма хороша собой. Ей было около восемнадцати или девятнадцати лет, так что в случае чего, у парня проблем с законом бы не возникло. Но здесь закон не был так важен, как вождь, который понятия не имел об их общении, так как при нём они даже близко не находились.

– Аиша, ты не переживаешь по поводу отца?

– О том, что он узнает о нас?

– Да.

– Нет, я надеюсь, что когда ты полностью залечишь свои раны, тогда отец отпустит меня с тобой, и мы уедем к тебе на родину.

– Я тоже на это надеюсь, – кивнул он, обнимая её за талию.

«Ага, конечно, поехать с ней в Бруклин было бы полнейшим провалом всей моей жизни…»

После ещё двух недель уговоров вождя о том, чтобы тот показал ему плод, случилось то, чего Уильям совсем не ожидал.

– Ты уходишь, – резко заявил вождь.

– Но…почему? Почему сейчас?

– Я так захотел. Мне не нравится то, что ты постоянно ищешь святыню нашего племени. Ты не часть племени, ты не имеешь к ней никакого отношения. Ты никто. Я тебя спас от смерти, хотя не должен был этого делать. Сейчас я даю тебе свободу и отправляю тебя в путь. Сегодня я дам тебе в последний раз священный плод, но после этого ты больше никогда не увидишь его и не почувствуешь его вкус во рту.

– Но в таком случае я ведь умру через…

– Семь дней…

– Вождь…

– Я принял решение, ты уходишь. Ещё одно слово и последний плод не получишь, и тогда жить тебе останется три дня.

«Ублюдок, решил убить меня, но не своими руками…мы ещё посмотрим, кто из нас выживет в этой игре…»

Этим вечером Уильям вкусил плод в последний раз в этом племени, после чего лёг спать, ведь утром он должен был отправляться в путь. Как сказал вождь, ему следует в последний раз увидеться с семьёй и со всеми попрощаться, ведь самое главное в этой жизни – семья.

«Как же, семья…ну, как говорят копы: «Всё, что Вы скажете, может быть использовано против Вас в суде», уж я-то использую каждое твоё слово, вождь».

Утро оказалось довольно жарким, поэтому Уильям хотел добраться до ближайшего населённого пункта как можно скорее. Проблема заключалась как раз в том, что быстрее он и не мог, поскольку сильно хромал. В общем-то, в одежде племени, в которой он ходил вот уже почти три месяца, было не так жарко, как было бы в вещах «цивилизации». Так сказать, костюм из коллекции «Солома от Онома».

– Я желаю тебе добраться живым до своей семьи и прожить с ними ещё немного времени.

– Спасибо, – уныло произнёс Уильям. – А что если на меня нападут дикие звери?

– Ничего страшного, значит, такова твоя судьба, – сказал он, пытаясь сделать ободряющую интонацию, и при этом хлопнул его по плечу.

Перед уходом Уильям ещё раз взглянул на Аишу, которая с трудом сдерживала слёзы, но по ней было видно, что девушка буквально мечется между двумя сторонами. С одной стороны отец и племя, а с другой стороны парень и жизнь в цивилизации. Но всё-таки, боязнь отца и чего-то нового сыграли решающую роль, девушка осталась стоять на месте.

«Да уж…Такого исхода я не ожидал, когда меня спасали».

И вот, одинокий, хромающий парень шёл по саванне, в указанном вождём направлении, чтобы выйти к последнему населённому пункту, где он был. К его глубочайшему сожалению, топать пришлось до самого вечера, причём в относительно быстром, для хромого, темпе. По пути ему не встретился ни один зверь, кроме сурикатов, тушканчиков, газелей. Что было весьма удивительно, но от этого не менее приятно для Уильяма. Конечно, при желании и эти звери могли бы причинить вред парню, но всё же, до деревушки он добрался цел и невредим.

– Где я могу найти охрану? – спросил он у первого же человека, которого встретил.

Сначала человек обомлел, когда увидел «модную» одежду Уильяма, но когда пораскинул мозгами, видимо, понял, что язык английский и не совсем соответствует аборигенам. Как оказалось, его и тут не понимают.

«Что ж, снова жесты».

После долгого и мучительного кривляния, позирования и жестикулирования, житель деревни отвёл его в нужном направлении.

– О, какие люди, так сказать, в Голливуде, – засмеялся тот самый чернокожий, который предлагал охрану Уильяму почти три месяца назад. – Вижу, потрепала тебя местная фауна. Да и с местными ты познакомился, даже их одежду напялил.

– Если ты считаешь, что ситуация смешная, тогда ты сильно ошибаешься.

– Почему же ошибаюсь? Поверь, я-то помню свои слова, и что говорил тебе на счёт жадности. Я не думаю, что мои услуги стоят дороже, чем кусок твоей ноги, руки, и скорее всего ещё множества шрамов, которые я просто не вижу сейчас.

– Возможно…но я пришёл не за сочувствием и жалостью, а за твоими услугами.

– Интересно. Потеряв парочку частей своего тела, ты решил потратиться на защиту?

– Скорее, на атаку.

– Атаку? – с сомнением переспросил «предприниматель».

– Я хочу, чтобы ты и твои парни помогли мне расправиться с племенем, – опираясь на палку всё сильнее, сказал Уильям.

После этих слов сразу стало заметно, как занервничал «предприниматель», и, тем не менее, на его лице исказилась кривая ухмылка, означающая лишь одно.

– Ты же сейчас не шутишь?

– А похоже на то, что мне хочется пошутить?

– И за что же?

– Разве тебе нужна причина, чтобы выполнить работу? Если тебе будет легче, тогда я тебя найму в качестве своей охраны, а ты будешь меня защищать от племени, которое попытается меня убить, но если мы нападём внезапно, жертв соответственно будет минимальное количество и всё произойдёт куда быстрее.

– А деньги-то у тебя есть?

– У меня нет, но если отвезёшь в город, тогда они появятся. Сколько ты хочешь за эту работу?

– Пять тысяч, – сказал он с таким пафосом, будто говорил о миллионе.

– Пять тысяч? – переспросил Уильям.

– Если не потянешь такую сумму, тогда я не возьмусь, – откидываясь на спинку кресла, сказал «предприниматель».

– Хорошо, тогда прямо сейчас вези меня в город. У меня очень мало времени.

Они довольно быстро оказались в столице, примерно через два часа, где практически сразу нашли банкомат.

– Дай телефон, – сказал Уильям.

– Кому ты тут собрался звонить?

– Я себе на родину позвоню, другу. Он перекинет деньги на карту и всё.

Телефон оказался в руке Уильяма, но хозяин «технологического прогресса» пристально следил за ним.