Любовь (не) прилагается (СИ) - Горская Ева. Страница 47

— Нет! — солгу, если скажу, что подобный ответ был полной неожиданностью. Я много думала о тех мерах наказания, которые может применить ко мне Исаев, если поймает. Мне очень повезет, если он не накажет меня, как провинившихся волков. Например, плетьми. Обещал ведь сам не трогать.

«Если придется, у меня для этого достаточно людей», — так кажется, сказал оборотень, когда мы обсуждали в полицейском участке мое возможное избиение. Стало не по себе. Ведь Егор действительно мог избить меня в профилактических целях. Для пользы дела, совмещая это с наказанием.

— Акса, что случилось? — внезапно спросил мужчина.

— Ничего.

— Не ври мне! Я чувствую твой страх.

— Я думала о том, будешь ли ты меня наказывать? Ты поэтому мне запрещаешь ходить к психологу?

— И поэтому тоже. Я подыщу для тебя кого-нибудь другого. Эта, детка, дурно на тебя влияет. Это она посоветовала меня стимулировать и вывести на нужную для тебя реакцию с помощью побега?

— Нет! — открестилась я. Не была совсем уверена, что оборотень не предпримет каких-либо действий по отношению к ни в чем неповинной женщине. — Это была моя идея! Я тебе говорила, что для меня невыносимо делить любимого мужчину с кем-то, — в очередной раз произнесла то, что, вероятно, хотел услышать оборотень. Кажется, находилась на верном пути. Снова поймала в зеркале заднего вида самодовольную улыбку. Наверное, мое поведение… мой побег даже польстили Исаеву… как же, непослушная девчонка не хочет его делить с сестрой. Жалкая и забитая Ася решилась на радикальные для нее действия… Решилась и совершила от отчаяния побег. Даже если Исаев не думал так, поняла, что неплохо бы внушить подобные мысли. Только вот я абсолютно не умела манипулировать мужчинами. Более того, мне не хотелось этому учиться. Я считала это бесчестным. Неправильным. Мне хотелось, что ко мне испытывали доверие. Верили мне. А какое доверие, когда ты манипулируешь близкими? — Ты меня будешь наказывать, Егор?

— Хорошо уже то, что ты понимаешь, что виновата.

— Я очень виновата, — подтвердила. — Но поступила бы точно также, если можно было бы все изменить. Я тебе говорила месяц назад, что не буду терпеть другую рядом с тобой.

— Это не тебе решать, девочка! — зло произнес мужчина. — Я — альфа. Я — мужчина. А ты всего лишь жалкая самка, даже пока не сука. Так что твой удел — послушание, Акса. Я всегда готов выслушать. Но решения касаемо нашей жизни буду принимать всегда я. Единолично. Твоя забота, милая, это кухня, дети и внешность. Поняла меня?

— Да, — Луна! Я и прежде слышала от этого мужчины подобные речи, но никогда прежде мне в голову не приходило, что Исаев — махровый шовинист. Нет, для оборотней было нормальным, чтобы самка слушалась. Но вот не прислушиваться и не слышать собственную пару — удел болванов. И я абсолютно не против подчиняться требованиям мужчины. Но только в том случае, если эти требования разумны.

— Что касается наказания, малыш… — протянул оборотень. — Я подумаю. Но однозначно покидать территорию поселка не позволю, по крайней мере до тех пор, пока не сделаю своей.

Я лишь вздохнула. Это было плохо. Очень плохо. Но я искренне надеялась, что Егор изменит решение.

— Егор, а почему меня обвиняли в попытке убийства? — решила сменить тему.

— В попытке убийства говоришь? — Исаев ухмыльнулся. — Я не знал.

— Как не знал?

— Я приказал тебя задержать, повод был неважен, — подозревала в причастности Егора… но не была уверена до конца. Наивная. Должна была понимать, что со связями Исаева, ситуация с задержанием была полностью подстроена.

— А почему ты не приехал раньше?

— Зачем?

— Ну… — и, правда, зачем?

— Во-первых, тебе надо было подумать. Во-вторых, у меня была брачная ночь.

— И как? — я просто не удержалась. Огрызнулась.

— Ты хочешь знать подробности? — Исаеву явно не понравилась интонация, с которой была произнесена последняя фраза. Напомнила себе, что мне необходимо быть осторожнее. Ласковее с ним. Нежнее.

— Нет, Егор, — действительно, мне подробности интимной жизни Исаева знать было ни к чему. — Прости, что подняла эту тему. Просто мне очень больно от этого, — добавила, пытаясь сгладить впечатление. Мы уже почти приехали. Еще каких-то пара минут и будет поворот с трассы на поселок оборотней.

— Ладно, Акса, — смиловался мужчина и ухмыльнулся. — Я тебя понимаю. Надеюсь, ты хорошо понимаешь, девочка, что Ксении пока не стоит знать о том, что я собираюсь признать тебя? — кивнула. Это я понимала действительно отлично, прекрасно осознавая, что будет в ином случае.

— А если она почувствует волчицу?

— Тебе не надо ни о чем беспокоиться, детка, — начал оборотень. — Придет время, и я сам с ней поговорю. Поняла?

— Да. Спасибо, что беспокоишься обо мне.

— Это само собой, — довольно произнес Исаев. — Ты ведь моя пара.

«Пара!», — мысленно простонала я. Когда-то я думала, что встретить пару — это благословение небес, Егор же оказался моим испытанием.

Глава 17

Егор больше не приставал с вопросами, не задавала их и я. Мне, собственно, нечего было узнавать у этого мужчины. Меня интересовало исключительно мое будущее, которое пока озвучено было весьма туманно. Непонятное наказание, если последует… Временная жизнь втроем…

Машина въехала на территорию поселка, затормозив ненадолго у ворот. Я посмотрела на охранника, который вышел встретить своего альфу, пока автоматические ворота медленно разъезжались. Кажется, смогла уловить на лице мужчины какую-то ухмылку, когда его взгляд на долю секунды задержался на мне. Возможно, мне просто это показалось. Ведь прошедший день был для меня морально очень тяжелым. Сначала у меня появилась надежда на избавление от Исаева, потом эти странные, непонятные и выматывающие разговоры с Фомиными, затем… Когда я думала, что все плохое осталось позади, моя жизнь снова сделала вираж, отравляя меня на изначальную точку, но уже с другими исходными данными.

Прошло менее суток, как я покинула территорию коттеджного поселка в обществе Ивана Васильевича, а мне казалось, что прошла целая жизнь. Я возвращалась, но чувствовала, что возвращалась другая я. Другая, которая по-настоящему хочет изменить свою жизнь. Хочет и может. Решительная. Более жесткая. Более целеустремленная.

Если бы я не была измучена бессонной ночью, уже в тот момент поняла бы, что во мне что-то надломилось… сломалось… оборвалось и той забитой, вечно чего-то боящейся, все прощающей и понимающей Аси больше не существует. Я еще даже не догадывалась, что во мне зародилось какое-то горькое отчаяние от возникшей безысходности, которое готово будет подтолкнуть меня на самые решительные меры. На то, о чем я даже не смогла раньше без содрогания думать. Но все это будет не сейчас… А пока я привычно открыла дверь припарковавшейся машины и бросила взгляд на такой уютный с виду особняк. Может, он и внутри был таким… но я не могла ощущать физический комфорт там, где не чувствовала душевного.

— Вот ты и вернулась, — Исаев выбрался из машины и неожиданно прижал меня к только что закрывшейся двери. Он, буквально, впечатал меня в автомобильный кузов, вдавливая своим мощным телом. — Акса, знала бы ты, как я тебя хочу, — он провел костяшками пальцев по моей щеке и склонился, чтобы поцеловать. Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не оттолкнуть оборотня или хотя бы не отвернуть голову, избегая нежелательного поцелуя. Так вдруг противно стало.

«Ты должна показать, как скучала и любишь! Ты должна!», — пыталась убедить себя. Как ни странно, самовнушение помогло, и я даже смогла улыбнуться.

Губы оборотня затормозили в сантиметре от моих. Услышала, как мужчина протяжно втянул в себя воздух, а потом отпрыгнул, словно… словно, он боялся запачкаться или брезговал. Впрочем, так в каком-то смысле и было.

Исаев сплюнул на землю.

— Хочу тебя до невозможности, — процедил оборотень. — Но целовать тебя все равно, что мужика. Какого хрена ты натворила, Аксинья?! — простонал оборотень. Отчаянно простонал. Мне показалось, что Исаев вдруг приоткрылся. Будто бы, с него слетела наносная шелуха, обнажая истинные чувства. Я даже вздрогнула. Ни разу за три месяца мужчина не был столь открыт. Но наваждение длилось всего лишь жалких пару секунд. Альфа очень быстро сумел взять себя в руки. И вот передо мной снова стоял уверенный и самодовольный мужчина.