Любовь (не) прилагается (СИ) - Горская Ева. Страница 57

К еще большему удивлению, отрастила коготь на указательном пальце и полоснула себя по ладони:

— Я клянусь Луной, что никогда не попытаюсь убить тебя, — поднесла окровавленную ладонь к моей щеке. Щеке, которую тут же закололо. Было несколько противно, но прекрасно знала, что от крови через несколько секунд не останется даже следа. Когда оборотень приносил клятву другому оборотню, достаточно было просто дотронуться до любого участка обнаженной кожи. Сестра вполне могла просто сжать мою ладонь… Но… Что сделано, то сделано…

Хотела ее поправить. Меня интересовала несколько другая формулировка. Потому что кроме убить… можно придумать много чего интересного, что по сравнению со смертью покажется адом. И раз уж драгоценная сестрица пошла на убийство, что ей мешало по-другому испортить мне жизнь? А потом решила, что не буду. Ксения итак сделала больше, чем я от нее рассчитывала получить. Думала, что максимум, чего добьюсь от нее, так это помощи в побеге. Признаться, если мне удастся побег, я не собиралась добровольно возвращаться к Исаеву. Значит, была велика вероятность, что сегодня мы видимся с Ксенией в последний раз.

— Твоя очередь, — деловито произнесла девушка.

— Моя?! — была удивлена.

— Поклянись, что никто никогда не узнает от тебя правды.

— Нет! — вот уж чего точно делать не собиралась.

— Ася! — возмущенно вскрикнула Ксения.

— Я сказала: «Нет!» С какой стати, я должна это делать? — внимательно посмотрела на девушку. — Знаешь, Ксю, — знала, что сестра не переносила этого сокращения своего имени. Сейчас с удовольствием наблюдала, как холеное, до одури прехорошенькое личико скривилось. Самое интересное то, что сестра даже не посмела возразить, — ты уже должна быть мне благодарна за то, что до сих пор жива!

— Я… — вспыхнула сестра и замолчала. После некоторой задержки, девушка продолжила:

— В чем состоит твой план? — сдалась она. Все же, Ксения не смогла до конца скрыть презрение, сквозившее в ее голосе. Презрение ко мне. К той, которую два дня назад она пыталась убить.

Я рассказала…

Говорили мы долго, больше часа. Я благодарила свою наблюдательность. Ведь знала, что скорее всего мой паспорт хранился в сейфе Исаева. Документ он мне так и не вернул. За ту неполную неделю, что я провела запертой в его особняке, успела обыскать его кабинет полностью. Обычно отвечала на вопрос мужчины:

— Что ты делала в моем кабинете?

— Наслаждалась твоим запахом. Он там наиболее силен. Я бы и к тебе в спальню зашла, но не уверена, что супруга оценит, — откровенно издевалась. Но, кажется, оборотень принимал мой небольшой оправдательный монолог за чистую монету.

Ксения сообщила, что моих документов в их с Егором спальне не было точно. Она собиралась, она знает.

Я очень рассчитывала, что именно в домашний сейф, находящийся в личном кабинете, Исаев убрал мой паспорт. Иначе, моя затея с побегом не имела особого смысла. Я могла бы, конечно, попробовать восстановить документы с помощью свидетельства о рождении. Свидетельства о рождении, которое было у меня на руках. Но это был долгий и нудный процесс.

Вставал вопрос, как залезть в сейф? Ни я, ни Ксения кода от него не знали. Зато я отлично помнила, как несколько раз Родищев пользовался им. Значит, знал код от сейфа. Рассудила, что он не откажет в такой малости своей сообщнице, раз помогал избавиться от меня.

Как показало время, я оказалась права и в том, и в том. Мой паспорт оказался в сейфе. Родищев ей не отказал.

— Как я объясню свое возвращение в дом к Исаеву? — поинтересовалась сестра, когда мы успели обсудить основные моменты планирующегося побега. К тому моменту я уже поднялась с постели и медленно ходила по палате. Чувствовала себя на ногах не слишком уверенно. Но одна мысль, что я могу избавиться от ненужного мне мужчины, придавала сил. Волчица была со мной категорически не согласна. Но я ее предпочитала не замечать. Если в предыдущие дни я с ней мысленно разговаривала, то сейчас просто игнорировала. Она периодически недовольно порыкивала и горестно подвывала в такт моим словам. Но, кажется, до нее дошло, что ее мнение в расчет браться на этот раз точно не будет. Поняла и исчезла. Не совсем. Я чувствовала ее. Просто моя девочка затаилась.

— Я просила Исаева хотя бы на пару дней оставить меня в покое. Сказала, что не хочу видеть. Обвинила, что это он — причина моей попытки самоубийства, — призналась сестре. Чем больше откровенничала, тем больше глаза драгоценной родственницы лезли на лоб, рискуя затеряться в волосах. — Поэтому ты можешь сказать, что я попросила тебя привезти мне кое-что из личных вещей. Возьмешь две сумки, надеюсь, помнишь. Одну для меня оставишь в машине. Другую принесешь в больницу.

— Помню я, — отмахнулась сестрица. — А ты стерва! — с восхищением произнесла она. Кажется, впервые в ее взгляде промелькнуло что-то отдаленно напоминающее уважением. Хмыкнула. Не ожидала от Ксении получить такой сомнительный комплимент. — Никогда бы не подумала, что ты способна на такое, — у меня на миг сложилось впечатление, что, возможно… только, возможно, при других обстоятельствах мы могли бы попытаться наладить отношения. Даже, может, подружиться. Я всего лишь на долю секунды задумалась о том, что стоило бы рассказать сестре о вероятном родстве с Верховным, но быстро отбросила эту мысль. Отбросила за ненужность. Фомин должен был уже сообщить Оленьеву о моем и, следовательно, Ксении существовании. Только почему тот еще не появился? Выжидал чего-то? — Всегда считала тебя тряпкой…

— А ты не знаешь, что с Иваном Васильевичем? — естественно, у Исаева спросить этого не решилась. Но и особо удобного случая не представилось. То он со мной не желал разговаривать, то у меня этого желания не возникало.

— Кто такой Иван Васильевич? — сестра проявила свойственное почти всему женскому полу любопытство.

— Фомин. На мне его метка любовницы. Он, кажется, возглавляет юридическую службу Верховного.

— Нет, — девушка покачала головой. — Я думаю, он вернулся к Верховному, — глубокомысленно произнесла она и поднялась.

Эпилог

Больше четырех часов пришлось ждать милую сестрицу. Честно говоря, я уже не надеялась, что она вернется. Давно наступил вечер. Уже начало темнеть. Нет, ночь

— отличное время для побега… но вот я не была вовсе уверена, что Ксения руководствовалась именно этими мотивами. Вероятно, что-то пошло не так. Возможно, она просто не смогла найти мой паспорт. Возможно, просто испугалась последствий и передумала. Хотя, рассчитывать на то, что сестра чего-то боялась, не приходилось. Ведь не уехала из города, когда выяснилось, что попытка убийства провалилась, а жертва осталась жива.

Я успела поужинать и довести себя до довольно нервного состояния, затем успела успокоиться и смириться с неизбежностью. Пять минут назад, когда умывалась перед подготовкой ко сну, обнаружила, что метка Фомина почти исчезла. Не удивилась бы, что завтра с утра на месте укуса обнаружу чистую кожу без каких-либо следов. Значит, здравствуй, парность с Исаевым… При последних мыслях захотелось разреветься, но поступила иначе. Запустила пустым стаканом в стену.

— Чего буянишь, дорогая сестра? — в этот самый момент дверь в палату распахнулась и на пороге появилась довольная собой Ксения.

— Пришла, — растянула губы в улыбке, скорее напоминающей оскал. Заметила, как девушка невольно дернулась. Я улыбнулась лишь шире. Мне в данный момент хотелось соскочить с больничной койки и повиснуть у нее на шее. Отчаяние быстро переквалифицировалось в безумную, ничем пока не подтвержденную радость. Но решила ограничиться улыбками, не стращать бедную родственницу. Лишь уточнила:

— Получилось?

Ксения лишь кивнула в ответ.

— Я ужинала с мужем, — зачем-то произнесла она.

— И?

— Он принес документы на развод, — она достала из сумки стопку бумаг, потрясла ими и снова засунула в дизайнерский аксессуар.

— И зачем ты мне об этом говоришь?