Поцелуй меня, если осмелишься! (СИ) - Лейк Оливия. Страница 8

— М-да… — задумчиво протянул Дэнни и пообещал позже расспросить Марка о происхождении картины. Во-первых, ему не верилось, что в его коллекции могут быть подделки, хотя, вероятней всего, он и сам не знал об этом. А во-вторых, он не сильно доверял Лорен в вопросах искусства и деланно отмахивался от заверений, что ее мама, буквально помешанная на импрессионистах, вбила Лорен на уровне спинного рефлекса основные особенности и приемы как направления в целом, так и почерка определенных авторов. А Моне Кэтрин Вилсон чтила, как великого мэтра и гения в этом направлении искусства.

Лорен уже приготовилась возразить, когда дверь распахнулась и внутрь вошел хозяин дома вместе с братом Дэнни.

— Да, этот проект как раз сейчас у меня, — сказал Марк и энергично направился к широкому письменному столу, совершенно не заметив застывшую в углу пару. Лорен моментально повисла у Дэнни на руке и расплылась в улыбке, когда стальной взгляд Мэтта выхватил их из общей обстановки.

— После обсудим чертежи, у тебя тут гости.

Светловолосая голова Марка оторвалась от кипы бумаг на столе.

— А вы что здесь делаете? — удивленно спросил он.

— Я решил показать Лорен твою коллекцию картин, — придав голосу некоторую загадочность, ответил Дэнни. Завуалированно намекая на то, что они с Лорен просто хотели остаться одни, а чем на самом деле собирались заняться, пусть брат с другом додумают сами.

— Так показывай, чего ты застыл, — устроившись на краешке стола и сложив руки на груди, проговорил Мэтт. Марк, присев в удобное кожаное кресло, откинулся на спинку и с улыбкой начал крутить в руках карандаш.

Дэнни повернулся обратно к стене с полотнами и уткнулся взглядом в яркую абстракцию.

— Лорен, милая, полюбуйся, это, — он указал на полотно, — одна из самых известных картин знаменитого абстракциониста Кандинского называется «Колебание».

— По-моему, мазня какая-то, — отозвалась она и чуть повернулась к молча наблюдавшим за ними мужчинам. Мэтт скривился, будто проглотил вагон лимонов, и Лорен просто не смогла удержаться и подбросила ему еще парочку: — И фамилия дурацкая.

— Русская, — ответил Дэнни.

— Понятно, почему такая фигня получилась.

Они рука об руку продвинулись вглубь и остановились возле большого портрета.

— А это — предки Марка! Он потомок английских аристократов, приехавших осваивать Америку еще в колониальное время, — просвещал Дэнни. Лорен подняла глаза на картину: красивая женщина в шелковом зеленом платье с улыбкой смотрела на мужчину, стоявшего позади изящного кремового диванчика, на котором она сидела вполоборота. Он серьезно смотрел на художника и трепетно держал руку своей дамы. «Красивая пара», — подумала Лорен, а вслух, пожав плечами, произнесла:

— Люди как люди. Они давно умерли, что мне до них. Хотя мужик хорош, жаль, что помер. — Она повернулась к притихшему от такого неуважительного отношения к своим предкам Марку и послала ему лукавую улыбку. — Но и Марк тоже красавчик!

— Согласен, — серьезно подтвердил Дэнни и, прижав к себе Лорен, шепнул: — Сжалься, прошу! — Возможно, с виду, это походило на нежный шепот и заигрывание, но на деле Дэнни буквально трясся от смеха. — Я не хочу умереть раньше времени, да и у Мэтта скоро случится эпилептический удар!

— Ладно, — тихо ответила она и громче добавила: — Дэнни, любимый, хватит смотреть на всякую писанину, пойдем, займемся чем-нибудь более интересным.

Они триумфально под напряжённое тяжелое молчание вышли из кабинета. Лорен повернулась и, не заметив ничего подозрительного, поинтересовалась:

— Твой брат поклонник абстракционизма?

— Ага, обожает Кандинского и Малевича!

— То-то он так скривился, когда я обозвала «Колебание» мазней.

Дэнни засмеялся, обнял псевдоневесту за плечи, и они вместе направились к выходу.

***

Традиционно солнечный Хэмптонс поздним пятничным утром встретил подъехавших к особняку Рейнольдсов Лорен и Дэнни моросящим мелким дождем на земле и мрачными тучами на небе. Да, открытие пляжного сезона временно откладывалось, и они от души надеялись, что ненадолго. Что курорт, обычно благосклонно принимавший всех желающих поплавать в океане, понежиться под ярким солнышком и окунуться в тусовочную ночную жизнь, к лету перекочевавшую из Манхэттена именно сюда, и им откроет свои гостеприимные объятия. А до того Лорен планировала отдохнуть с дороги, разобрать вещи и немножко пораздражать Мэтта.

Досадливо поморщившись от очередной упавшей на нос холодной капли, она наконец-таки призналась самой себе, что полностью втянулась в затеянную Дэнни игру и находит очень увлекательным выводить его брата из себя. Всегда, ну, или почти всегда, такого серьезного, сдержанного и жутко важного. Она с наслаждением наблюдала, как его светлые глаза постепенно темнеют от раздражения, а взгляд наполняется буквально ощутимой тяжестью, которая давила, будто на плечи с силой рухнул неподъемный груз. Но после грубого выпада в их первую встречу, в кафе, Мэтт больше ни разу не сорвался: ни резких замечаний, ни тем более рукоприкладства.

«Рукоприкладства!» — мысленно посмеялась она. Именно в нем Дэнни обвинил брата после того, как узнал об их с Лорен стычке в кофейне. Сказал, что никак не ожидал, что Мэтт будет хватать за руки его любимую девушку.

Передернув плечами в попытке освободиться от назойливых мыслей, она покосилась на Дэнни, разгружавшего багажник, и абсолютно по-женски рассудив, что помощь ему не нужна, быстро побежала на широкое крыльцо, но заходить внутрь не стала. В этом доме Лорен впервые, и уж лучше войти вместе, тем более, Мэтт уже там, а громоотвода в виде Синтии в ближайшее время не предвидится.

Мама братьев Рейнольдс в последний момент объявила, что ей в срочном порядке нужно заняться организацией какого-то благотворительного вечера и сейчас уехать из Нью-Йорка возможным не представлялось. Но, а по секрету Синтия шепнула младшему сыну, что актерский талант Лорен оказался столь велик, что она больше не уверена в своей выдержке. Не уверена, что самообладание не покинет ее в самый неподходящий момент. Возможно, так даже лучше. Лорен и до этого сомневалась в маме Дэнни, а сейчас была убеждена: если бы она приехала, весь разыгранный спектакль потерпел бы сокрушительное фиаско!

— Ну что, готова? — спросил нагруженный вещами Дэнни. Она кивнула, чересчур быстро, как ей показалось, и вошла первая.

— Если так будет продолжаться, — Лорен бросила взгляд в широкое окно, — то ничего из задуманного не получится. Дождь не позволит обзавестись загаром, — пояснила она и тише добавила: — А твой брат постоянно висит на телефоне.

Лорен прислушалась к глубокому, немного тягучему голосу Мэтта, доносившемуся из-за приоткрытой двери небольшой комнаты, примыкавшей к гостиной.

— Он что, избегает общения с твоей любимой невестой?

Дэнни засмеялся.

— Не думаю, но обязательно уточню.

— Уточни, а я пока пойду разберу вещи. — Они одновременно поднялись с дивана и неспешно разбрелись в разных направлениях.

Лорен быстро заполняла полки и вешалки в шкафу, с недоумением посматривая на внушительный чемодан. И на кой-черт ей понадобилось столько одежды? «Положено!» — всплыл в памяти веселый голос Дэнни. Они мало того что прикупили несколько весьма и весьма спорных нарядов для нее, так еще и в гардеробе самой Лорен отобрали все самое обтягивающее, короткое и яркое. А сейчас она скептически осматривала груду пестрого тряпья, обилие которого поражало, и невесело скривилась, представляя себя то ли клоуном, то ли девушкой по вызову. Но вспомнив где-то услышанное выражение, ответственно заявлявшее, что женщина всенепременно должна уметь из ничего сделать три вещи: прическу, салат и скандал, решила, что не все потеряно. Что и из этого жуткого многообразия можно будет создать более-менее приемлемый образ, если, конечно, ей это понадобится.

В дверь постучали, прерывая творческие раздумья новоиспеченной актрисы неизвестного жанра.

— Войдите! — крикнула Лорен и, посмотрев на Дэнни, поняла, что произошло что-то непредвиденное.