Плохое поведение (СИ) - Шатен Галина. Страница 27

Хмыкаю себе под нос. Как я вечно ввязываюсь в какую-нибудь херню, кто мне скажет? Главное, сам еще не до конца понял, что мы собираемся делать.

Бабушкина комната огромная и светлая, в ней как полагается большая кровать. В дальнем углу расположился парень огромных габаритов с планшетом в руке. Он поднимает глаза, когда мы заходим.

— Добрый день, — кивает ему Каролина. Он ей приветливо улыбается, а потом наши взгляды встречаются. А меня как-то напрягает мысль о его присутствие в доме рядом с ней. Надеюсь, он ночует в доме. — Привет, бабуль!

— Привет, Вишенка, — проговаривает голос с кровати. Ее не видно за подушками, поэтому я немного выглядываю из-за плеча Каролины. Бабушка выглядит приятной пожилой и ухоженной женщиной. Ее волосы, выкрашенные в каштан и уложены волосок к волоску. Глаза того же цвета что и у Каролины фокусируются на мне. — А ты кто?

— Захар, — с готовностью произношу, — и я пришел вас похищать. Правда, я не ожидал встретить такую красотку.

— О, — вытягивает губы старая женщина и многозначительно смотрит на внучку, одобрительно качнув головой, затем сбавляет голос до шепота, — тот самый?

— Бабушка перестань, — слегка краснея, просит Каролина. А мне до чертиков интересно, о чем девушка рассказывала, что я оказался «ткм самым»

— Елизавета Григорьевна, — представляется пожилая женщина, — а теперь, молодежь, от любезностей к делу. Что происходит? И что имеет в виду этот юноша?

— Бабушка, — Каролина смотрит на парня в углу, — Владимир, можно нас оставить одних? Пока как раз отдохните.

— Без проблем, — отзывается громила и уже через минуту покидает комнату с абсолютно безразличным лицом.

— Бабуль, только не переживай, — проговаривает Каролина, ласково касаясь плеча женщины. И в этот момент, клянусь, я хочу, что б когда-нибудь ее глаза посмотрели на меня с такой же нежностью, — мама хочет, чтоб я закрыла глаза на поступок Яна, чтоб об этом никто не узнал, и я вновь бы сошлась с ним, а потом и замуж вышла. Или она пообещала, что отправит тебя. Но у нее ничего не выйдет. Я тебя увезу на то время, пока папа не вернулся.

Вот это поворот. Ее мать шантажирует бабушкой или я что-то не понял или здесь слышен скрип чей-то съехавшей крыши

— Боже мой, — выдыхает Елизавета Григорьевна, — милая, милая моя… Куда же ты меня увезешь?

— У Захара есть друг, у него фургон, он уже совсем скоро приедет. Мы возьмем номер в гостинице, и отсидимся там.

— Ты думаешь Милочка и Володя согласятся? Им платит твоя мать. А ты ведь знаешь, что мне требуется уход, — отзывается женщина.

— Я, я позабочусь о тебе! Если нужно я их уговорю. Бабушка, пожалуйста!

— Нет, Каролина, — неожиданно твердо проговаривает Елизавета Григорьевна, — ты этого еще не знаешь, но я тебе скажу одну большую тайную. Каждой матери дается тот ребенок, который по силам именно ей. Как испытание. Понимаешь? Что бы ни было, твоя мама — моя дочь. Чтобы ни было, я люблю ее. И верю, что настанет тот момент, когда она однажды осознает, что действительно ценно в этой жизни. И бояться, а тем более бежать от своего ребенка, большей глупости я не слышала. Так что перестань. Пусть этот милый мальчик попросит своего друга не беспокоиться. Я никуда не поеду.

— Бабушка…

— И еще, пока мой ум не ушел от меня, послушай, — Елизавета серьезно посмотрела на свою внучку, — никто не в праве тебе диктовать, что делать. Это твоя жизнь и ты решаешь абсолютно все.

Бля, где бы мне такую бабушку для своего отца найди, чтобы он мог это понять?

Каролина беспомощно смотрит на меня, затем вновь на свою бабушку.

— Она увезет тебя, — тихо роняет девушка.

— Если даже и так, будешь меня навещать. В конце концов, это не конец света. Ты любишь парить горячку, будь сдержанней. Я растила свою дочь. Она так не поступит. Она просто решила тебя припугнуть. Сама ухаживать она, конечно, не будет, но мой уход оплатить. А мне большего и не надо.

— Бабуль…

— Все, милая, иди. Я утомилась. Иди напои юношу чаем, — взгляд женщины перемещается на меня, — не часто в нашем доме твои друзья. А-ну дай мне шепнуть парню пару слов.

— Бабуль, не надо…

— Иди, говорю.

Каролина с беспокойством смотрит на меня.

— Я справлюсь, — усмехаюсь.

Девушка медлит, но все же отходит к двери.

— Иди ко мне поближе, наклонись, — просит старая женщина. Послушно наклоняю голову.

— Если посмеешь ее обидеть, я найду способ надрать твою задницу, — обещает мне женщина и так смотрит, что я ей верю.

— О`кей, — отзываюсь, — вы на редкость приятный человек, Елизавета Григорьевна.

— Да, милый. Расскажи мне то, чего я не знаю.

Ну и ну. А я думал моя семья сумасшедшая.

— Что? Что она тебе сказала? — спрашивает Каролина, когда мы выходим.

— Это наш секрет, — проговариваю, доставая телефон.

— Исаев.

— Одну минуту, Каролина Александровна, у меня важный звонок.

Звоню Темке, парню с фургоном и даю отбой.

— Мне очень неловко что все так вышло, — проговаривает девушка, — давай я заплачу как за перевозку твоему знакомому.

— Он переживет, — уверяю. Наступает тишина, ни она, ни я не двигаемся: она стоит у перил, я облокотившись о стену.

— Твоя мама действительно хочет, чтоб ты вышла за него? — спрашиваю, внимательно разглядывая красивые черты. Каролина выдыхает.

— Я не знаю, что ей движет. Просто… Просто нас с Яном многое объединяет. Его отец мало того что мой крестный, он еще партнер папы. У них все пополам. И наш брак…

— Выгодный, — добавляю. В основном для Яна, рассчитывающего получить огромную империю в одни руки. Молодец, парень не промах.

Каролина слегка пожимает плечами и выглядит как загнанный зверек.

— Я устала, — говорит она, — я просто хочу жить, не думая ни о чем. А у меня никак не получается, я везде и каждому должна.

— Эй, — преодолеваю расстояние между нами, заставляя ее смотреть только на меня, — мне ты ничего не должна.

Она долго смотрит в мои глаза и касается руки. И это вибрацией отдает по коже. Черт, ни от одного девчачьего касания такого не было. Что же в ней такого, черт возьми?

— Спасибо. Не понимаю, почему ты так добр ко мне, — проговаривает девушка.

Бля, самому интересно, почему я неожиданно стал ведомый, словно в ее кармане магнит, который притягивает меня и не отпускает. Не дает сделать шаг назад.

— Ну, — слегка пожимаю плечами и опускаю глаза на ее губы, — мне нравится тебя целовать.

Ее губы грустно улыбаются мне.

— Мне кажется, Исаев, ты, в принципе, любишь это делать, неважно с кем, — Каролина выставляет руку на мою грудную клетку, оставляя между нами расстояние. Сердце начинает ускорять темп от ее маленькой ладони, прожигающую ткань футболки. Черт.

— Каролина Александровна, — произношу, чуть наклонив голову, чтоб заглянуть в ее глаза, — это только кажется.

И как только ее глаза расширяются, дыхание прерывается — я не теряю и секунды, касаюсь ее губ. Их мягкость сводить с ума, и то, как она нежно отвечает на мои ласки. Контролировать себя с ней крайне сложно, хотя я стараюсь держать все под контролем. Но ее запах, ее дыхание, касание ее руки, даже через ткань, заставляют воспламениться мою кровь и потечь по венам с удвоенным ускорением. Удобно располагаю одну руку на ее ягодице, притягивая к себе. Блять, идеальная задница, сдавливаю пятерню, и это чувствуется хорошо. Второй рукой накрываю ее грудь, обтянутую блузкой. Чертово белье мешает… Перемещаю руку и начинаю расстегивать пуговицы: одна, вторая, третья… ее рука накрывает мою и она прерывает охреннено крутой поцелуй.

— Что… что ты делаешь? — шепчет Каролина, пытаясь восстановить дыхание, потому что четорвски хорошо не давал ей нормально дышать.

— Я, — мой взгляд опускается ей в декольте, открывающем полную грудь обхваченную в синие кружева. Сгладываю. Такое белье нужно запретить. Каролина соединяет края рубашки, и смотрит на меня, ожидая ответа. Так, что там за вопрос был? — Я тебя поцеловал, а потом, мне помешала твоя одежда и я…