Чардаш заводных игрушек (СИ) - Архонтова Вероника. Страница 29

— Кроме отражений? Можешь поискать. С другой стороны, если ты не будешь двигаться, то не заблудишься.

Она развернулась и вошла в ближайшее зеркало, сливаясь со своим отражением. Миг — и их обеих, а также все копии поглотила сингулярность. Дэн остался в одиночестве. Если не считать...

— Шеф, гляньте — я вампир!

Ни одно из зеркал не отражало его секретаршу.

— Прямо-таки граф Дракула, — усмехнулся Кармайкл, подходя к одному из зеркал и касаясь его рукой. — Нарциссизм? Как думаешь?

Холодная гладкая поверхность.

Миллионы отражений проделали то же самое.

— Графиня Батори подходит лучше. — Фрэн зашелестела юбками. — Не знаю, шеф. Я бы в подобном месте не наслаждалась. Голова кругом идет...

Как всегда, в этом она оказалась права. Зеркальный лабиринт на то и был зеркальным лабиринтом, чтобы сбивать с толку.

— Ну... я не люблю лабиринты, знаешь ли. Предпочитаю прямую дорогу. — Он размахнулся и ударил ногой в стекло.

Дзин-н-нь!

Достаточно сильный удар каблука разнес стекло на осколки — сразу, без всяких трещин. Осколки отразились в других зеркалах, отражения осколков отразились в осколках и вновь отразились...

— Мы будем бить их все? — со скептическим видом огляделась Фрэн.

— Просто пойдем вперед. — Дэн сделал шаг и ударил ногой в следующее зеркало перед собой.

Дзин-н-нь!

От отражаемого разлетающимся стеклом света рябило в глазах.

— Возможно, мне стоило бы разбить их все разом, — предположил Дэн. — Но пока я надеюсь обойтись без столь радикальных методов. — Следующий удар. — Может быть, в какой-то момент мы найдем что-то. Должно же тут быть хоть что-то, кроме меня, нее и зеркал.

Дзин-н-нь!

— А возможно, и нет.

Кармайкл понимал, что зеркальный лабиринт вполне может оказаться бесконечным.

Дзин-нь!

Не исключено, что его действия были продиктованы необходимостью делать хоть что-то, пусть это и будет бессмысленно.

Дзин-нь!

Глаза болели все сильнее, а разлетающиеся осколки норовили поранить руки.

Дзин-нь!

Более того, разбитые зеркала, которые он уже миновал, снова вырастали, заполняя рамы стеклом, словно воском.

ДЗИН-Н-НЬ!

Но в итоге он оказался прав.

Одно из зеркал отражало уже не его.

А Ану Сторм.

Колючая проволока впивалась в ее ступни, бедра, лоно, была намотана над и под грудью, фиксировала руки за спиной, обхватывала шею, впивалась в рот и глаза. Кровь медленно, по капельке вытекала из ран, оставляемых шипами, расчертив обнаженное идеальное тело алыми бороздами.

— Во-о-от как... — Дэн остановился напротив зеркала. — Ты прекрасна, спору нет, но... Как там дальше?

— Но царевна всех милее, всех... — Ана повела головой, освобождаясь от проволоки, стянувшей ее лицо, и шагнула вперед, оставляя за собой кровавые следы.

Два шага — и она добралась до разделяющей миры стеклянной преграды. И исчезла.

— ...румяней и белее, — раздался голос Китти из-за его спины. — Ах ты, мерзкое стекло...

Проволока, стягивающая ее тело, шевелилась, змеей обвиваясь вокруг ее плоти, продолжая вспарывать кожу.

— ...это врешь ты мне назло. Но вот только... ведь нет.

— Ох! — Он повернулся к ней. — И что дальше? Она ведь мертва, ты в курсе?

— Я знаю. — Китти ухмыльнулась, выгибаясь дугой, скользящая по телу проволока взрезала ее промежность, породив очередной фонтан кровавых брызг. — О, да, я... знаю! Она...

Китти сделала шаг назад, опершись на зеркало, которое сейчас ничего не отражало и стремительно приобретало матовый оттенок.

— ...не будет больше...

Жуткий, режущий слух скрип — шипы проволоки скользили по стеклу, пока ее тело медленно сползало вниз, подрагивая в конвульсиях.

— ...стоять между мной и...

Проволока затянулась, обхватив ее тело сильнее, входя глубже в нанесенные раны.

— ...моей...

Ногти впились в ладони, пальчики ног поджались, Китти запрокинула голову, глядя вверх, на свое истекающее кровью отражение в потолке зеркального коридора.

— ...жизнью!

— Ты убила ее? Чтобы освободиться? Но это не очень-то помогло, так?

— А-а-ах! — стон, прозвучавший в ответ, отразился от стекол, заставив их мелодично задребезжать.

Зеркало, которое сейчас показывало лишь черноту, внезапно расступилось за спиной Китти, поглотив ее агонизирующее тело.

— Эй! Ты куда? Ты арестована! — звонко вскричала Фрэн, протянув к стеклу руку.

— Так, а теперь самая интересная часть. — И Дэн попытался войти в зеркало вслед за ней.

Зеркало послушно расступилось вновь, обдав его с ног до головы потоком тьмы.

Это странное ощущение, когда ты ныряешь в сон, будучи во сне.

— Освободиться?

Видимо, зеркало выплюнуло его слишком резко — он теперь лежал на полу, откуда смотрел на носки туфель Китти...

— Сломанное не сломается, мистер.

...на затянутые в ажурные чулочки ножки Китти, подол платья и характерный передничек французской горничной.

— Я не хочу свободы. Именно она причиняет боль.

Ее глаза смотрели без выражения. Ее лицо оставалось неподвижным.

— Освободившись, ты становишься никому не нужна.

С тихим жужжанием сервомоторов она присела рядом с ним на корточки.

— И тебе остаются только отражения.

— Тогда чем тебе мешала Ана? Зачем ты убила ее?

Он начал подниматься на ноги.

Вж-ж-жк! — она поднялась вместе с ним.

Зазеркальная комната оказалась квартирой Марицы Джулиска. Сама Графиня сидела на полу практически в той же позе, как и тогда, когда он посещал реальный аналог комнаты; она держала на коленях хлыст для верховой езды.

— Не хочу быть в отражении. Я могу быть отражением — я никто без них. Но я не могу довольствоваться отражениями.

— Без кого — «без них»?

— Без права застыть под хозяйской рукой.

Кукла-Китти прошла мимо неподвижной Марицы, не удостоив ту взглядом, и встала у окна.

— Без того, чтобы принадлежать.

— Хорошо, допустим. Но как Ана мешала тебе принадлежать? Как это вообще связано?

Китти не ответила. Она стояла спиной к нему, уставившись в одну точку за стеклом.

— Она не слышит или не понимает меня, да? — поинтересовался он у Фрэн. — Повернись ко мне лицом и отвечай! — Дэн сомневался, что это поможет, но... мало ли.

— Похоже, она сломалась. — Фрэн сощурила глазки, приглядываясь, и стала осторожно приближаться к кукле, будто бы ожидая, что та может в любой момент взорваться.

— Возможно... — Он двинулся следом, в обход, пытаясь посмотреть на Китти сбоку.

Любая отражающая поверхность здесь была зеркалом.

Любое зеркало здесь было окном, порталом и проходом.

Через окно пентхауса виднелась другая комната.

А в ней — мужчина, сидящий в кресле, и девушка, которая стояла на коленях у его ног, подставив голову ему под руку.

Девушка была Аной.

Или Китти?

Они все же были похожи...

— Через некоторые зеркала нельзя пройти, знаешь? — Механическая рука со скрипом поднялась, упершись ладонью в стекло.

— Кто он?

— Мастер... — шевельнулись губы Китти. — Она выгнала меня в зазеркалье. Теперь я отражение и она — отражение.

— Выгнала? Как? Что произошло?

— Перестала быть нужной ему.

— Ты переста... — Он замолк. — Как его зовут?

— Бессознательное не выдает имена, шеф, — напомнила ему Фрэн. — Но мы с этим человеком не встречались.

— Ты убила ее? Скажи мне, Китти. Ты убила ее?

Кукла повернулась к нему; ее искусственные глаза ничего не выражали.

— Ясно... — вздохнул Дэниэл. — Думаю, нам пора, Фрэн. Выходим.

И он закрыл глаза, выныривая.

Глава 15. Отец. Янтарь памяти

— ...ничего не знаешь обо мне! — процедила Китти. — Кто дал тебе право...

— Ох! Черт... — прошипел Дэниэл. — Так. — Он встал. — У меня для тебя три новости. Одна хорошая, одна плохая, одна... как сама посчитаешь. С какой начать? Картошку можешь себе оставить, кстати. — Несмотря на привычную головную боль после процесса, он выглядел теперь куда бодрее и дружелюбнее, чем до сеанса.