Смерть во имя Империи (СИ) - Чудинов Халег. Страница 34

— Хва-тит! — по слогам и с чувством безграничного возмущения сказала Собун.

Веер, украшенный маками, чувствительно ударил по губам Цесаревича, открыв красивое лицо с правильными чертами принцессы. Вантхэджа даже закусила нижнюю губу от рвущегося наружу возмущения, острые звериные клыки опасно впились в нежную кожу, грозя пронзить ее. Однако Огнеслав лишь со смехом отстранил от лица веер и примирительно произнес:

— Суть от обертки не меняется, ты все та же юная бунтарка.

Яростное выражение тут же сошло с лица Собун, сменившись на простое легкое недовольство.

— ВА… ВАШЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЫСОЧЕСТВО-О-О!!! — внезапно раздался на весь театр звонкий голос, отвлекая собеседников от разговора.

Едва заметно вздрогнув от неожиданности, Анариэль обратила свой взор на сцену, откуда на нее смотрела полная восхищения и обожания белокурая солистка альвийского рода. Хотя, на самом деле, ее вниманием, конечно же, полностью завладел Огнеслав. По рядам зрителей пробежала волна недоуменных возгласов, медленно стихла музыка.

Цесаревич невозмутимо поднял руки в приветствии и жестами показал, мол, продолжайте, не обращайте внимания.

— О, прошу прощения за мою несдержанность, — даже из отдельной ложи было видно, как заалели щеки певицы. — Но это большая честь, видеть вас здесь на нашем выступлении! Для вас мы исполним новую песню из нашего будущего альбома. Это будет первое публичное выступление с данной композицией! Песня называется… Пламя!!!

Аудитория взорвалась ликующими криками и одобрительными возгласами.

— А для меня даже самой старой песни не исполнили, — с наигранным возмущением заметила Собун, пряча улыбку за веером. — Какая досада… Принцессой не той станы я родилась. К сожалению, в нашем государстве преобладает другой стиль музыки. Я бы даже сказала, совершенно иная концепция представлений. С предпринимательской направленностью.

— Нашу гостью и вовсе не заметили, — сказал Огнеслав.

— Ты затмеваешь все вокруг, Государь Наследник Цесаревич и Великий Князь, — отвела взгляд в сторону Собун, произнося эти слова. — Ваше сиятельство, вы ведь не против перейти к более неформальному общению? Признаться честно, меня немного угнетают эти титулы и прочая помпа. Хочется хотя бы в узком кругу, не на публике, обойтись без них.

— С радостью, Собун вантхэджа, — радостно улыбнулась Анариэль, увидев в собеседнице единомышленника. — Вы даже не представляете, как надоедает соблюдение всех аспектов эльфийского Этикета. Мы уже нарушили целые главы этого устава, так что ничего не стоит отбросить и остальные.

— Можешь поверить, с этикетом нашей державы дело обстоит ровно так же, — принцесса напустила на себя вид безысходной печали, пряча улыбку в углах нежных губ. — Ваша нация не из нашего мира? У тебя необычный аромат.

— Да, мы пришли, когда наши маги нашли такую возможность. В родном мире нам осталось слишком мало места, поэтому небольшая часть молодежи Мглистой долины решила перейти в иной мир.

— Не лучшее место вы нашли, — со вздохом заметила Собун. — Здесь места для еще одной расы и того меньше. Хотя в России все уживаются, но какой ценой…

— А что с ценой? — удивленно спросил Огнеслав.

— Карающие и витязи! Они обеспечивают полный и безграничный контроль над народами для Императора. Это истинная абсолютная монархия. А Земский собор, Государственное вече и Высокая дума — лишь прикрытие и инструменты в руках Царя. Твой батюшка повелевает всеми помыслами подданных, даже их душами с помощью этих двух тарикатов. И при этом Император уподобляется Царю Вселенскому, считается главой Церкви и проводником Воли Божией. А карающие тогда кто? Псы Господни. Незримые, но вездесущие. Может, даже он карающий! — сложенный веер обличающе указывал на нового певца, выходящего на сцену, солиста приглашенной группы, которую объявили только что. — В общем, хорошая система. Мне по душе.

Цесаревич лишь усмехался, удобно устраиваясь в кресле и слушая тираду Собун. Эта девушка иногда имела склонность к таким театральным монологам. И, кроме всего прочего, обладала рациональным мышлением и воспитанием правителя Империи. Она прекрасно понимала плюсы и минусы системы правления в России, но опасаться карающих не переставала.

— Иначе как еще управлять столь большой Империей, населенной такими разными народами, и привести их всех к процветанию? Непросто угождать и Нутэт-Ныкиритину, и Ариану, и Заречью, и Ирию одновременно. Кстати, Собун, скоро в Санкт-Петербурге состоится торжество, посвященное присоединению Альфхейма и юбилейному выпуску Санкт-Петербургского университета. Я должен присутствовать там. Приглашаю и тебя. Ты, Анариэль, так же будешь там присутствовать. Ирий — довольно интересное место, которое стоит показать, — высказав это предложение, Огнеслав настороженно замер, неотрывно глядя на готовящегося к выступлению певца.

К счастью, ни Собун, ни Анариэль не заметили его странного поведения. Первая списала его на ожидание ответа на, фактически, предложение продолжить знакомство и укрепить связь друг с другом и пыталась понять, как теперь реагировать, учитывая, что на первую встречу Цесаревич привел с собой девушку. Вантхэджа с самого начала не питала никаких иллюзий насчет дружеской встречи. В Империи она не собиралась надолго задерживаться, быстро оценив повзрослевшего Огнеслава и перейдя к другим кандидатам на Сливовый престол, а уже потом выбирать из них лучшего. Сейчас сложилась такая ситуация, что на рынке багрянородных невест образовался дефицит, и упускать такую возможность принцессе не хотелось. Она желала для своей державы самого лучшего правителя, при этом не поставив под угрозу ее суверенитет, что в случае с Цесаревичем было практически невозможно. Но сейчас еще больше она хотела понять, что на уме у Огнеслава. Как расценивать присутствие здесь княжны Анариэль? И предложение встретиться в небесной столице. Снова втроем? Какой смысл?

Сама Анариэль пока не особо вслушивалась в беседы старых друзей и интересовалась больше не Цесаревичем, а необычным окружением.

А Огнеслав тем временем все с большим удивлением вглядывался в лица музыкантов и солиста, выходящих на сцену. И чем дольше он смотрел, тем больше не понимал, что происходит.

— Здравствуй, Нескучный! Здравия желаю, Ваше Императорское Высочество! Мы группа новая, так что простите, если что. Ха-ха-ха, — глубокий и сильный голос раздался со сцены. — Сегодня для таких уважаемых гостей мы исполним лучшие свои песни. Первая из них «Вперед, Империя»!!!

Музыканты спокойно настраивали инструменты и одаривали всех приветливыми улыбками. Невысокий и белоглазый сиртя-солист с недлинной окладистой бородкой естественно приветствовал публику. И ничто в нем не выдавало командира тайного конвоя Его Императорского Высочества Великого Князя и Цесаревича, принадлежащего к Охраной службе МГБ карающего в чине судьи.

Глава 9. Допрос и домыслы

— Ну, рассказывай, мил друг, что тебя привело в наши края? — мягко спросила Катерина, опускаясь на жесткое кресло.

Обращалась она к сидящему напротив нее, прикованному к черному железному трону существу. В полумраке подвала Московского отделения Карающего тариката оказался заключен невинного вида светловолосый альв. Взгляд его голубых глаз метался по тесной комнате, уши нервно дергались, реагируя на любой шорох, лицо полно отчаяния и непонимания происходящего.

— Я… Я н-не понимаю, почему Вы задержали меня, ва-ваше высокопревосходительство, — проблеял заключенный. — Я просто певец. Родился в Альфхеймском княжестве в триста восемьдесят девятом году, уроженец Империи! Моя хорошая знакомая, Алена Роднина, солистка группы Седьмой Голос, пригласила наш коллектив на свой концерт в Нескучном театре, проходящий сегодня, прямо сейчас. Я не понимаю, почему нахожусь здесь…