Закрытое небо (СИ) - Ручей Наталья. Страница 6

— Любительница ролевых игр? — делает он странный вывод, и не дав мне времени опомниться и понять, что это было, наконец выходит из комнаты.

Снизу слышатся голоса, и пока я медлю, раздумывая: спускаться ли мне, мимо комнаты уже стучат каблучки. Понятно: Алина пошла знакомиться. Меня это вдохновляет для того, чтобы выйти из комнаты и тоже присоединиться к гостям.

К счастью, встреча Алины и Кирилла проходит спокойно — она бросает на него равнодушный взгляд и, пока тот не сводит взгляда с ее нагло виднеющихся под полупрозрачной блузкой сосков, плавно дефилирует к худощавому незнакомцу. Видимо, это и есть Николя.

Склонив голову, рассматриваю мужчину: светловолосый, высокий, лицо интересное, на голове творческий беспорядок, который очень ему идет, легкая щетина — да, он вполне во вкусе подруги. И правильно на нее реагирует: в глазах нет восторга, как у мальчишки, увидевшего игрушку, которую давно хочется, на губах вежливая улыбка, не более.

В принципе, если у него имеются деньги, пара может сложиться. Двух недель Алине более чем достаточно, чтобы вскружить голову любому мужчине.

Я так увлекаюсь анализом будущей пары, что не слышу шагов, которые раздаются у меня за спиной. И только когда рядом со мной оказывается Влад, понимаю, что, скорее всего, давно на этом лестничном пролете стою не одна.

— Перестань дурить моего брата, — холодный голос мужчины раздается у самого уха, заставив вздрогнуть и замереть примороженным кроликом. — Еще даже с первым не переспала, а уже другого присматриваешь.

Я возмущенно оборачиваюсь, но он снова не дает мне времени хоть что-либо сказать.

— Или… — прищуривается, а губы так и сочатся отравой. — Ты вовсе не девственница?

— Это не ваше дело! — мне противно даже смотреть на него, но я понимаю, что отвести глаза, даже когда смотреть на серебристую сталь, причиняет невыносимую боль — это слабость.

— Мое, — отрезает мужчина, спокойно проходит мимо меня и спускается вниз.

Гости встречают хозяина радушными восклицаниями — тот просто кивает, приветствует, как чужих, незнакомых. В мою сторону больше не смотрит, да и зачем? Какое дело такому, как он, до червяка, на которого намеренно наступил?

Я больше не хочу оставаться в этом доме, не могу представить, как можно выдержать целых две недели с тем, кому ты противен и кому ты отвечаешь взаимностью? Но ко мне несется счастливый Костя, хватает за руку, ведет к друзьям, обнимает сзади и с гордостью представляет:

— Маша — моя любимая девушка, с которой мы однажды поженимся!

Я разворачиваюсь в его руках — мы никогда не говорили о свадьбе, а он, посмеиваясь, сдувает челку с моего лба, проводит по скулам и удивляется в свою очередь:

— Надеюсь, мы не будет спорить о таком пустяке?

На брата Кости, который стоит в стороне, я даже смотреть не хочу — меня от его взгляда и в объятиях мужчины едва не сдувает. А вот приятели Кости принимают новость с восторгом.

— Да, — Кирилл с улыбкой качает головой, — жаль, что эта девушка выбрала не меня.

— Это я ее выбрал, — в голосе Кости слышится легкое раздражение, но тут же пропадает, когда он видит, как в двери входит еще один мужчина.

— О, Николя, ты не один!

— Уже целых три дня, — махнув рукой, художник подзывает подойти поближе нового гостя.

Парню лет двадцать пять, худощавый, красивый, но даже слишком красивый, когда черты спустя какое-то время кажутся странными.

— Это Рома, мой друг, — представляет его Николя.

Алина теперь расточает улыбки уже на двоих — иди знай, у кого больше денег и перспектив. Кирилл, наблюдая за ее ужимками, потирает верхнюю губу, чтобы не рассмеяться.

— Влад, ты не против, если мы с Ромой займем одну комнату? — интересуется Николя у хозяина дома. — Нам главное — вдохновляющий вид из окна и большая кровать, чтобы было, где развернуться.

И тут я понимаю причину веселья Кирилла. Да, вряд ли Алина вскружит голову этим двоим. Их смело можно вычеркивать из списка ее достижений.

Николя и Рома с чемоданами отправляются исследовать комнату и, судя по тому, что возвращаться они не спешат, уже, под вдохновением пейзажа, пробуют на прочность кровать. Кирилл давно отнес свои вещи и возится на улице с мангалом, Костя и Влад уходят в столовую заниматься мясом, а мы с Алиной сидим в гостиной.

— Ужас, Машунь, — вздыхает она, — ты видела: нормальных мужиков почти не осталось.

— А как тебе Влад? — закидываю удочку, чтобы узнать: совпадает ли наше мнение на счет хозяина дома.

— Мне кажется, он тоже из голубых, — подруга небрежно крутит рукой в воздухе. — Меня словно не замечает, сколько ни пыталась, не могла поймать его взгляд.

Я завистливо вздыхаю: мне бы так. А то куда ни гляну, всюду Влад: и в комнате, и на лестнице.

— И потом, — доверительно шепчет подруга, — ты видела, как на него посматривал Николя? Мне кажется, у них что-то было!

— Да ну? — я не верю, вот просто не верю, да и ничего такого не успела заметить.

— Точно тебе говорю! — стоит на своем Алина.

Дверь дома приоткрывается, чтобы донести распоряжение Кирилла:

— Пусть несут мясо: у меня все готово!

Алина делает вид, что не слышит и смотрит в сторону, но из столовой, похоже, действительно не услышали. Нехотя я поднимаюсь и иду передать хорошие новости. Кстати, есть уже действительно хочется.

Представив, как вкусно будет пахнуть шашлык, и как восхитительно будет есть его на улице, когда вокруг снег и ели, я воодушевляюсь и даже даю себе обещание не обращать внимания на брата Кости. Возможно, нам удастся переключиться из открытой вражды на хотя бы нейтралитет?

Но эти надежды рухнут, когда я слышу голоса из столовой, и один из них с пренебрежением говорит:

— Ты хоть сам понимаешь, кого ты привез? У одной взгляд голодной кошки, у другой — шлюхи! Да и эта, едва ты собьешь ей целку, станет такой же. Яблоня от яблони, сам понимаешь, не зря они лучшие подруги.

— Влад, Маша совсем не такая, — горячо возражает Костя. — За три месяца она ни разу не попросила ни денег, ни о каком-то подарке.

— Значит, умнее подруги. Рассчитывает получить куда больше. Ты ведь уже подумываешь о свадьбе.

— Не подумываю, — отрезает Костя. — Я уже решил, что мы поженимся.

— Идиот, — слышится вздох. — Я понимаю, на что ты запал. Фигура без шансов на исправление, но за грудь можно подергать, а ее большой рот… Такой рот не целуют, такой рот жестко трахают.

В столовой слышится какая-то возня, и это позволяет мне уйти незамеченной. Ноги несут не в гостиную, где сидит Алина — не хочу, чтобы она поняла, в каком ужасном я состоянии. Иду к двери, мне хочется выйти на улицу, в снег, хочется вдохнуть свежего воздуха, хочется просто куда-то уйти. Я даже не задумываюсь о том, чтобы переобуться и найти свой пуховик.

Я уже распахиваю дверь, когда мне на плечи опускается что-то теплое. Недоуменно обернувшись, вижу Петра, и понимаю, что он принес мой пуховик, на полу стоят и мои ботинки.

— Оденьтесь, — говорит отстраненно он, — обида — не повод замерзнуть.

Значит, он слышал.

Щеки полыхают огнем, и чтобы успокоиться, я отвлекаюсь на обувь, одежду, долго не могу попасть бегунком в молнию, но все же застегиваю.

— У Влада с Костей сложные отношения. Они только пытаются их наладить, — доносится вслед.

Но я выхожу, не оглядываясь.

Разве сложные отношения — повод испортить их кому-то другому? Самое лучшее, что можно сделать — это немедля уехать. Я просто не выдержу здесь. Меня трусит от обиды и разочарования, и еще от понимая того, что Влад прав. Да, я могла быть стройнее, будь у меня достаточно силы воли, а так…

— Маш! — обнимают меня сзади сильные руки, разворачивают и заставляют посмотреть в лицо мужчины, который смотрит на меня с обожанием, не просто скользя взглядом, а лаская, отогревая им. — Я когда-нибудь говорил, что у тебя самые красивые в мире глаза?

Качаю головой, борюсь с подступающими слезами и таю снежинкой от сладости поцелуев.