Пара для дракона, или Просто добавь воды (СИ) - Чернышова Алиса. Страница 7

— Это радует, — невозмутимо кивнул Ос и повернулся к Мике, — На ваш вкус, что из блюд и напитков к ним мне тут стоит заказать?

Сказать, кто опешил больше — Мика или подавальщица — было непросто. Ос же, игнорируя последнюю, смотрел на Мику и явно ждал ответа.

— Э… жаркое? Которое с сушёными сливами и острыми приправами.

— И к ним?.. — он продолжал проникновенно смотреть.

— Ну, цветочная настойка тут ничего так, но это как мне кажется.

— Да, вы слышали, — повернулся Ос к девушке, — Будьте добры принести перечисленное для меня и госпожи. Заказанные сладости упакуйте, пожалуйста, с собой.

Девица пару раз хлопнула глазами и молча ушла.

— Это… что было? — уточнила Мика, когда дар речи к ней вернулся, — Ты чего командуешь?

Ос вздохнул и проникновенно заявил:

— Простите за своеволие, просто завтракать сладостями вредно. К тому же, мне будет очень приятно, если вы продегустируете вместе со мной местные блюда. Вы же не откажете мне в такой ерунде, правда?

Мика открыла рот, снова не нашла слов — и задумалась.

Раньше аристократят сблизи она видала только в академии, и их хваленая воспитанность, которой они так кичились, была просто способом показать миру: смотрите, подавитесь, мы лучше вас! Эта лощеность тут же слетала, стоило им оказаться вне зорких глаз этого их "общества". И уж точно ни для кого из них эти вежливые обороты не были оружием и бронёй, как для Оса. Он умел молоть языком, надо отдать ему должное, и делал это так, что отказать или возразить, не выставив себя идиотом, было сложно. Мика поневоле задумалась: а не для такого ли на самом деле придуманы все эти странные реверансы? Дело во власти, а вежливость — просто маска, как всегда?

— Хотел бы я знать, о чём вы думаете, глядя на жаркое с таким серьёзным лицом. Я проверил, но оно, правда, не отравлено, — голос Оса ворвался в её размышления.

Вот, вот об этом дерьме она и думала. Как это у него получается?

— Так, ну хватит, — сказала Мика, — Во-первых, давай на "ты", идёт? Во-вторых, не надо всего этого. Я не "госпожа", у драконов это все равно что знатная дама, а я уж точно не она! И ты не слепой, да и на дурака, уж прости, не похож, хотя и косишь под него зачем-то. Так чего ты хочешь? Зачем таскаешься за мной, как хвост?

Он хмыкнул и отпил немного настойки.

— Ты права, совсем недурно на вкус. А ответ на твой вопрос: я хочу узнать тебя поближе, и, быть может, понравиться тебе. Позволишь?

— На кой я тебе? — уточнила Мика хмуро, — Ты что, из этих? Или поспорил с кем-то?

— Из кого — этих? — спросил он.

— Ну, извращенцы, которые тащатся от шрамов и увечий?

На секунду на его лицо исказилось, будто все зубы разом заныли. На извращенца обиделся, что ли?..

— Нет, и близко ничего подобного. Просто наше знакомство началось немного не с той ноги, не думаешь? Ты принесла шкатулку, которую невозможно открыть, а я её открыл, не подумав. Мы квиты, верно? Так может, нам стоит поближе узнать друг друга? Шу рассказывала о тебе много хорошего, мне любопытно. Она, к слову, просила передать тебе свои наилучшие пожелания.

Мика искренне улыбнулась, вспомнив Лисявку.

— Как она там? Не обижает её серый да усатый?

— Какой дракон обидит свою пару? Она хорошо себя чувствует, насколько я могу судить. А ты, значит, видела Ара в драконьем обличьи?

— Ага, — усмехнулась Мика, — Вот ненавижу драконов, правда, но даже на мой вкус потясающе красивая тварь: усищи, грива, а уж эти его крылья — вообще загляденье.

— Ну да, крылья… — проятнул Ос каким-то странным тоном, и снова Мике показалось, что она видит промельк чувств под этой маской, только каких — не разобрать, — А почему ты так негативно настроена по отношению к драконам?

— Это не твои проблемы, — отрезала Мика, чувствуя, что этот аттракцион невиданной щедрости пора прекращать, — И давай договоримся: не будем узнавать друг друга поближе. Я неинтересная, и ты мне не нравишься. Точка. Так что, оставь меня в покое.

— Нет, — как так и надо ответил Ос, — Я не оставлю тебя в покое.

К такому жизнь Мику не готовила.

— Ты тупой или глухой? Я сказала, ты мне не нравишься!

— Знаю, — улыбнулся он, — Но ты передумаешь.

И Мике ничего не оставалось, кроме как молча уйти, кипя раздражением. Ну, Шу, ну, удружила! Правда, лучше бы он бабочек коллекционировал…

Уже в комнате, рухнув на кровать, Мика вытаращилась в потолок. Все было дерьмово, и даже хуже, потому что этот Ос был просто худшим сочетанием: с ним рядом она хотела быть красивей, но знала, что уродлива. И тем сильнее она злилась на себя за то, что слова *Я не оставлю тебя в покое* не хотели покидать черепушку и крутились там каруселью, вызывали в груди диверсионную активность. Мика покачала головой: следующая стадия — расплыться розовой лужицей соплей и заглядывать ему в глаза — плавали, знаем. Легко поднявшись с кровати, колдунья подошла к зеркалу и уставилась на своё лицо.

— Тебе не светит, — заметила она, — От тебя сбежал даже Дики. Смирись.

Довольным отражение не выглядело, но мысль уловило.

5

***

Дорога плыла вдаль, а Мика сидела меж улиточьих рогов и мрачно поедала сладости. Ребята, видя выражение её лица, приближаться не рисковали, ибо, как пишут на аквариумах с электрическими угрями, не влезай — убьет. Натан сделал несколько попыток подвалить с вопросами, но предсказуемо огрёб. Ничуть не обиделся, правда, буркнул "Ясно, бабье", с чем успокоился и укатился к парням.

Причина Микиного настроения, успевшая за три дня пути до Бакатты достать колдунью до кровавых мух перед глазами, посиживала на внешнем кольце улиточьего панциря, как-то странно переплетя ноги, и таращилась в небо. Как несложно догадаться, звали причину Ос.

Притом попроси Мику кто объяснить, что не так — прдъявить наглому полукровке ей было бы нечего. Сласти, правда, таскал регулярно — необычные, ни на что не похожие, когда только успел купить? — но тут колдунья даже разозлиться толком и выкинуть сделанную в форме водных лилий красотень не могла: невесть из чего слепленные белоснежные лепестки буквально таяли во рту, и избавиться от них рука не поднималась. В остальном, казалось бы, Ос вёл себя спокойно и прилично, просто ненавязчиво заботился: то укроет её чарами, позволяя поспать подольше на движущейся улитке, то поднесёт еду, чтобы не вставала, то поставит вместо неё защитный контур — роскошное плетение, она проверила. Мика возмущалась, фыркала, а он все улыбался и смотрел этими своими глазищами — от этого взгляда Мике хотелось не то лезть на стену, не то хорошенько поколдовать, не то… хм. Да, именно то, с чувством, настроением и оттяжечкой.

Она вздохнула и уставилась на город на горизонте. Бакатта Мике нравилась: эдакая большая помойка, громкая, яркая и грязная. В этом чудо-городке вечно кто-то толкался, орал, спорил на пяти языках и что-то воровал. Если там и были местные жители кроме торговцев, шлюх, воров, трактирщиков и пограничников, то Мика таковых в упор не наблюдала — они или прятались, или вымерли. Она бы не удивилась.

Их жёлтая улитка ползла себе вперёд, вливаясь в поток своих товарок и прочего разномастного траспорта. Мика обожала этих тварюшек: обходятся, заразы, дорого, зато в остальном — идеальные грузовые животные, во многих смыслах получше новомодных самоходных машин. Парочка этих горе-агрегатов как раз столкнулись дальше по дороге, и флегматичные моллюски огибали их по дуге, проламывая растущие у дороги чахлые кусты. Среди замедливших на подъездах к городу ход транспортов сновали торговки, то тут, то там раздавались выкрики вроде "Пироги", "Самогон", "Листья вахаби". Мика только головой покачала: покупать что-то втридорога у этих ребят могли или новички на тракте, или полные идиоты. Ни тех, ни других не жалко.

Стражники на въезде, как всегда, устроили шоу с взаимными подколами. Договаривался с ними Натан, а Мика только глазами посверкивала да небольшим зелёным хлыстом поигрывала: вырастит из земли, щёлкнет в миллиметре от ноги стражника, спрячет. Работу мысли, так сказать, ускоряла.