Магия чувств (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 71
– А не будь я магом разума?
– Не будь я полудемоном?
– Вы все равно останетесь королем.
– И Дарий им был. Шани, нет смысла гадать, что было бы, если бы. Надо просто жить.
– Вот так – просто?
– А еще получать удовольствие от жизни. Быть счастливой, сделать счастливыми других людей…
– С последним у меня плохо.
– Почему?
– Магия разума не делает никого счастливым. Наоборот.
– Ошибаешься, Шани. Люди не сразу это понимают, но поверь, жить во лжи – тяжко и больно. Без нее лучше. Ты помогаешь людям увидеть тяжелую, но очень необходимую правду. Тебя не благодарят, ну так и лекаря ругают за горькие лекарства. Ничего, выздоровеют – поймут.
– Или побьют.
– А ты уворачивайся. Хочешь, устрою тебе уроки самообороны?
– Хочу!
– Договорились. Сходи тогда к Анри, а я пока подумаю.
Я кивнула и попрощалась.
Самооборона?
Да, и она тоже.
А еще история, литература, этикет, чистописание и арифметика, и куча всего полезного. Учиться и учиться.
Не потому, что я себя чувствую недостойной Алекса. А чтобы ему было со мной интересно.
И потому что мне интересно. Раньше я думала, что мир маленький. А оказалось, что он огромный, и красивый, и жестокий, и быть в нем необразованной дурочкой – стыдно.
Я зашла в комнату Анри.
Внешне мальчик ничуть не изменился. Только сейчас он не был прикован к кровати.
Он сидел на ковре, рядом с ним сидел Томми и с небывалым терпением подавал Анри ярко раскрашенные кубики. А тот медленно, высунув язык, строил их один на другой. И глаза у него были умные и веселые. Хорошие такие глаза.
Нормального ребенка. Только маленького пока. Зато живые, веселые и умненькие.
Я села рядом.
– Как вы тут?
– Учимся, – отозвался Томми. – Здорово получается, он просто не по дням, а по часам растет.
Я улыбнулась. И тоже протянула Анри кубик.
Мальчик с подозрением покосился на меня, но кубик был красивым, ярко-желтым, и он решился. Взял его, приладил на одному ему ведомое место, улыбнулся.
– Кубик!
Я улыбнулась в ответ.
– Молодец. А какого цвета?
– Лёный…
– Цвета мы пока не знаем, – вздохнул Томми. – Не все сразу. Даже говорит пока плоховато.
– Поправим, – кивнула я.
И попробовала воздействовать своей магией. Легонько, совсем чуть-чуть, чтобы не навредить…
Моя магия сделала из Анри нормального ребенка, но теперь ему надо десять лет наверстывать. Ускорить?
Сильно не получится, но помочь немножко…
Разум ребенка очень легко и быстро воспринимает любые знания, он ведь чистый, словно лист. Ему все надо, все интересно, все любопытно…
Если чуть-чуть подтолкнуть его развитие, просто помочь…
Только надо очень осторожно. Ненадолго, может, на полчаса все ускорить, а потом сделать, как было. Попробовать поработать в связке с малышом, подтолкнуть его разум – своим…
Я могу это сделать.
Томми не мешал, когда я брала малыша за руку. Он чуть напрягся, почувствовав мою магию, но и только. Я не причиню вреда, он понимал это.
Шаг, другой… так детей учат ходить.
Осторожно, малыш, держись пока за мою руку. Ты еще маленький, и ножки заплетаются, тебе сложно, ты готов упасть, и отвлекаешься быстро, и не все тебе интересно. Но я рядом.
И моя рука подхватит тебя, не давая разбить нос.
Пойдем, я покажу тебе то, что вижу сама и расскажу о цветах, о красках мира… Это – для начала. А потом будет что-то еще.
Мы будем учиться вместе, малыш. И все у нас будет хорошо.
Когда я вышла из транса, Анри прилаживал на место следующий кубик.
Томми подмигнул мне.
– Какого цвета кубик?
– Фио-е-то-во-го.
Анри произнес сложное слово четко и ясно, подумаешь, чуть-чуть смазал. А кубик и правда был фиолетовым, как лепестки фиалки.
– Здорово! – высказался Томми. – Шани, ты еще придешь?
– Конечно. Завтра или послезавтра.
– Вот и отлично! Я страже скажу, и дяде Эрику, и маме…
Я улыбнулась. Потерла висок.
Головной боли не было. Это хорошо.
Да, надо навещать малыша. И помогать надо. И о работе забывать не стоит…
Жизнь постепенно возвращалась в прежнюю колею.
Расследователи, которые чуть не задушили меня на радостях.
Суд. Там меня тоже мечтали задушить, но уже не от счастья.
Лечебница. Помочь я могла не всем, но сколько ж у нас людей уходят в сумерки своего искалеченного сознания? Люди иногда просто не могут выдержать давления этого мира, оказываются слабыми – и спасаются, как могут.
Ничего. Справимся.
Душу исцелю я, а для остального есть закон. Это Раденор, тут он для всех одинаков.
И раз в два дня, чаще не стоило, я наведывалась поиграть с малышом Анри. В результате он освоил счет и алфавит, примерялся к кисточкам для рисования и пробовал писать.
Эрик был доволен.
А я…
Я чувствовала, что я – дома. И счастлива.
– Поздравляю, у вас сын.
Мама приняла на руки маленький пищащий комочек. И улыбнулась.
Отец подошел сзади и обнял ее.
Пусть это чужой ребенок!
А все равно – мамин, значит – наш.
Вета деликатно вышла, в дверь просунулся нос Корса.
– Как тут?
– Будешь братца учить стрелять из рогатки, – хмыкнула я.
– Брат? Отлично! А то была б еще одна Шанька…
Я прищурилась на Корса, прикидывая, что с ним сделать. Подзатыльник бы дать, да тянуться лень. Или подушкой кинуть? А стирать потом кому? И мелкий, опять же, рядом, напугаем еще, разорется… Ладно, расквитаемся.
Вместо нотаций я прищурилась на малыша.
Опа!
– Мам, пап, вам с ним интересно жить будет.
– Шани? – мама поняла, но верить ей еще не хотелось.
– Да, мам. У него тот же дар, что и у меня.
Отец едва не застонал. Я улыбнулась.
– Ничего страшно. Блокиратор я не потеряла, отдам. С малышом справимся все вместе. Учить будем, воспитывать…
Разве плохо? Еще один маг разума в семье!
Чудовище?
Сами вы… три дня не умывались! Сила – как лопата, можно человека закопать, можно землю вскопать. А уж куда ты ее применишь – дело твое.
Я себя нашла, мне нравится. Глядишь, со временем и еще что приложится.
– Не похож он что-то на мага разума, – Корс склонял голову то к правому, то к левому плечу, смотрел с сомнением.
– А на кого он похож?
– На червяка, – приговорил братец. – Такой же противный.
– Ты такой же был, – рассмеялась мама. – Один в один.
– Не верю! Ты меня просто стыдишь, – заявило маме это чудовище.
Я все-таки не удержалась. Прежде, чем Корс успел понять, что происходит, его левая рука взлетела вверх, и сильно дернула братца за ухо.
– Цыц, охламон!
– Унижают! Оскорбляют! Развели тут магов разума!
Но вопил братец больше из вредности. И не громко, чтобы малыша, который сейчас крепко присосался к маминой груди, не напугать.
– Бойся тише, завидуй громче, – посоветовала я.
Корс показал мне язык.
И так это было уютно, по-домашнему…
Стоило пройти через все испытания, чтобы осознать ценность того, что у меня было.
Родные, близкие, любимые…
Что еще-то надо?
Да ничего.
Или все-таки надо?
Я задумалась.
Кстати, его величество сильно обрадуется известию о новом маге разума.
Во дворце на меня хоть и косятся, но не нарываются. Хотя прихожу я, как есть.
Ни богатого платья, ни шелков, ни бархата. Сукно, хотя и добротное, никаких украшений. Одежда зажиточной горожанки, даже не купеческой дочки – те на себя больше золота и камней навешивают.
Но придворные даже не заговаривают.
Я их понимаю.
Сплетни летают быстрее птицы, кто-то сказал, кто-то подумал…
Откуда известно стало?
А ветром надуло. Им не только детей, но и мысли надувает, как известно.
Маг разума.
Монстр, чудовище, и вообще… разум-то у всех есть. А что там, внутри?