Руна на ладони (СИ) - Федорова Екатерина. Страница 21

На этом он и сыграет.

Весь неполный хирд «Черного волка» — тридцать восемь человек вместо сорока семи — уже высыпал на палубу. Люди занимали свои места вдоль бортов.

Вышел даже Торгейр, отлеживавшийся после полученных ран. Его тут же отправили к носу, где в бою было безопаснее всего — и куда ставили неопытных. Йотуны первым делом постараются повредить корму, чтобы корабль, оставшись без правила, начал болтаться по волнам. А на палубу будут запрыгивать поближе к мачте, там, где борта расходятся шире всего. Чтобы не перелететь и не угодить в воду…

Четверо воинов бегали туда-сюда, вынося из оружейной каюты щиты — темные пластины в половину человеческого роста, отражавшие как ледяные клинки инеистых, так и стрелы из белого пламени, оружие огненных. Тащили мечи, тут же раздавали все это остальным.

От люка притопал Викар, неся меч Ульфа. Не тот, с которым он спускался на берег, обычный, из простого железа — а для настоящего боя. Длинное широкое лезвие, сделанное, как и щиты, из темно-серого металла, маслянисто лоснившегося на солнце…

Этот клинок темные альвы создали не для людской плоти — но для тел йотунов.

Ульф перехватил рукоять, скользнул к правому борту. Струги огненных уже поворачивали к острову вслед за ними. Пенные буруны, расходившиеся из-под носов, с одной стороны стали длиннее, и виднелись яснее.

Сыграем, снова подумал оборотень. По телу хлестнуло дурманящим холодком — и голова слегка закружилась от ожидания и предчувствия боя.

Тут мое место, мелькнула у него шальная и почти радостная мысль. Тут, в драке — а не в душных залах крепости конунга, не в тишине дома в Ульфхольме.

Он цапнул когтистой рукой планширь драккара, бросил:

— Неулайхт скеула мин.

Под палубой, в чреве драккара, сейчас намертво закрылась дверь его каюты. Так что Свейтлан уже не выскочит из люка посереди боя — женщины на такое способны. Они способны и не на такое, если вдуматься…

Но волку, который в нем проснулся, было уже не до мыслей о бабах. Ульф жадно уставился на растущие вдали черные метки стругов. Втянул ноздрями воздух, сморщил нос.

Огненные ещё далеко, но над морем уже потянуло едким, совсем не древесным дымком — легко, едва заметно. Значит, сыны Муспельсхейма, как называют огненных, разогревались, готовясь к бою.

Хотят разлить огонь по волнам вокруг корабля, подумал Ульф. Чтобы у людей не было возможности спастись, сбежав с драккара. Бортам «Черного волка» это не повредит — но на лодке уже не уплыть.

Снова подбежал Викар, неся в одной руке шлем, а в другой кожаный доспех, на который чешуей были нашиты бляхи темного металла. Ульф, прислонив меч к планширю, натянул доспех. Выложил поверх него гривну.

И наконец отпустил себя. Челюсти тут же радостно хрустнули, удлиняясь, скулы, обросшие подпушком, перестали ощущать ветер…

Он принял шлем, сделанный под волчью, не под человеческую голову. И рявкнул:

— Гудбъёрн! С мерилом на нос! Опускай, подтягивай и снова опускай — замеряй без остановки! Я собираюсь пройтись впритирку к берегу! Как только под килем окажется меньше пяти наших осадок, кричи!

Следом Ульф снова схватился за борт, бросил:

— Хради мегалтали!

И застыл, глядя на черные струги, заметно подросшие в размерах. «Черный волк» понемногу замедлял скорость, идя по-прежнему к острову.

***

Света проснулась, когда драккар резко повернул — и она, перекатившись по постели, плечом врезалась в переборку.

За дверью гудели ступени лестницы, ведущей на палубу, кто-то непрестанно топал по ним, бегая вверх-вниз. Там что-то переносили, в шум шагов вплеталось глухое громыхание.

А ещё она уловила обрывок разговора:

— Сразу три корабля огненных… нам не…

От этих слов Света похолодела. И вскочила с постели, на ходу вытаскивая из-под неё нож. Кинулась к выходу, выбежала из каюты…

Сзади странно клацнула дверь, закрываясь.

Но по лесенке перед ней бегали мужчины, облаченные в странные доспехи, неся наверх пластины из темно-серого металла, мечи из него же — и Света не обратила на звук никакого внимания. Лишь молча прижалась спиной к двери, чтобы не мешать людям.

Как только перестанут бегать, пойду посмотрю, что там, мелькнуло у неё в уме.

Беготня по лесенке наконец прекратилась. Последним наверх поднялся мужчина, несший подобие рубахи, усаженной бляхами из металла. И шлем, с невысоким гребнем наверху, с передней пластиной, очертаниями напоминавшей звериную морду.

Этот последний, со шлемом, угрюмо покосился на неё. Но ничего не сказал.

Света, немного выждав, поднялась по лесенке. Выглянула из проема люка, стараясь сильно не высовываться — на корабле, похоже, готовились к бою, раз наверх выносили мечи. И вряд ли Ульф обрадуется, если увидит её.

Но и сидеть внизу, пока на корабле что-то происходит, было выше слабых Светиных сил. К тому же слова про три корабля огненных, услышанные ещё в каюте, наводили на самые мрачные мысли…

Люди стояли в ряд вдоль всего правого борта — у левого, ближе к корме, замерло лишь несколько человек. Все были облачены в доспехи, усаженные темными бляхами, на головах шлемы.

Но Света, как ни пыталась, так и не смогла разглядеть среди них Ульфа. Мужчины стояли к люку спиной.

Чей-то голос вдруг крикнул:

— Пять наших осадок, ярл!

Один из воинов, замерших у правого борта, тут же повернул голову, бросил взгляд в сторону кормы. Света едва успела вжать голову в плечи и присесть на лесенке, чтобы её не заметили. Порадовалась, что люк располагался между кормой и мачтой — пусть та и без парусов, но хоть как-то прикрывает…

Сверху донеслась пара непонятных слов, потом знакомый голос крикнул:

— Сигвард! Положи правило на пол-ладони влево, веди драккар вдоль берега! Гудбъёрн, крикнешь, когда под нами будет полторы осадки! Кто-нибудь, прикройте ему спину! Ещё двое — к Сигварду!

Это Ульф, уверенно подумала Света. Хорошо, что он её не заметил, иначе погнал бы в каюту…

Она снова выглянула наружу.

Что-то вдруг взревело — неживой, воющий звук походил на паровозный гудок. Корабль мощно тряхнуло. К небу и справа и слева взметнулись клубы блеклого дыма. На доспехах и шлемах людей, выстроившихся у бортов, тут же заплясали рыжие отсветы. В нос Свете ударила едкая вонь.

Горит что-то, лихорадочно подумала она.

Но люди вдоль бортов стояли спокойно, неподвижно, так что Света тоже затаилась на лесенке. Хотя так и подмывало выскочить, подбежать к Ульфу — и подождать, пока он объяснит, что происходит…

Вот только момент для объяснений был не самым подходящим.

Её вдруг резко качнуло влево. Света едва успела вцепиться в ступеньки крутой, почти вертикальной лесенки, на которой стояла. Корабль разворачивался.

Потом пришлось опять пригнуться и присесть на ступеньках, потому что люди с левой стороны корабля кинулись к правому борту. Сами, без команды.

***

Струги огненных йотунов теперь держались у него за кормой. И прежде чем «Черный волк» начал разворачиваться, чтобы пройтись вдоль скалистого острова, выкинули по струе белого пламени.

Черные борта драккара, сработанного темными альвами, отразили огонь. По волнам разлилось горящее озеро. Пламя потекло по воде, огненной лавой расходясь во все стороны…

Струги уже разворачивались, идя следом за драккаром. Один из них вырвался вперед, поравнялся с кормой «Черного волка» — держась в стороне, не пытаясь пройти впритирку. По правому борту, по щитам защелкали стрелы белого пламени.

Ульф, вцепившись в планширь, бросил:

— Фютх тафтюр!

Магия темных альвов, водная прядь, толкавшая драккар вперед, мгновенно сменила направление — и корабль рвануло назад. Нос черного струга поравнялся с носом «Черного волка». Ульф торопливо рявкнул:

— Верк фатн!

Голова змея на носу развернулась, словно резная деревянная шея, облитая темным составом, внезапно стала упругой и гибкой. Слепо посмотрела деревянными глазами на струг огненных, теперь оказавшийся рядом.