Руна на ладони (СИ) - Федорова Екатерина. Страница 33

Ульф, не переставая двигаться, лизнул её горло. Когти одной руки придавили Свете поясницу, когти другой скользнули по лопаткам.

И что-то уже дрожало в теле, пытаясь сжаться вокруг плоти Ульфа — каменно-твердой, раздвигавшей её изнутри. Даже породившей в конце одного из рывков легкий отзвук боли, смешанный с обрывком мысли — как бы не…

Потом судорогой хлестнуло высвобождение, и Свету совсем уж по-дикому скрутило — чего раньше с ней никогда не было. Колено напрягшейся ноги, лежавшей на бедрах Ульфа, надавило на них, ногти скребнули по коже его плеч, и её повело в сторону от него.

Но руки Ульфа прижали, не позволив отодвинуться, он рванулся, снова входя в неё — и словно торопясь уловить своей плотью последнее биение, затухавшее в её теле…

Затем Света лежала в его руках уже расслабленная, выдыхая сквозь приоткрытые губы. Не ощущая собственного тела, сейчас невесомо-легкого, равнодушного к ускоряющемуся ритму движений Ульфа.

Правда, его последнее скользкое проникновение, вроде бы и мягкое, не размашистое, отозвалось в низу живота ноющим теплом.

Он застыл с воющим выдохом, притиснув её к себе. И несколько мгновений Света лежала в его объятьях, щекой чувствуя гривну. Нос и губы настойчиво щекотала поросль на его груди…

— Спасибо, — уронил вдруг Ульф над её макушкой.

Света тут же завозилась, пытаясь вскинуть голову. Ульф не сразу, но ослабил хватку, позволив ей это сделать. Она торопливо поцеловала его в щеку, чуть колючую, потянулась к губам…

— Я и не думал, — выдохнул Ульф, когда она уже почти дотянулась, — что это будет так хорошо.

И приоткрыл зажмуренные глаза, сверкнувшие янтарем.

— Но если ты не устала — и готова продолжать…

А потом были — поцелуй, и почти звериная ласка его языка. По горлу, по груди, по соскам…

***

Света проснулась со странным ощущением счастья. Потянулась, ощутив под спиной гладкость полотняной простыни, наброшенной на меха постели. Выставила из-под покрывала, подбитого тканью, руку. Сонно прищурилась, глядя на неё.

Края повязки на предплечье немного отошли. Ночью она её даже не замечала. Потом сама спадет, когда все заживет, сказал Ульф…

Ульф. Света задохнулась, вспомнив то, что было ночью. Тут же перекатилась на живот, закрутив вокруг себя покрывало, взбила обеими руками подушку, подгребая под себя. Потерлась о льняную наволочку щекой. Зажмурилась.

Было хорошо. Хотелось то ли урчать, то ли мурлыкать — и она прогундосила несколько звуков, отдаленно похожих на какую-то песню из её прошлого. Из родного мира…

И тут хлопнула дверь. Света оторвала голову от подушки. Вошел Ульф.

***

Лучи солнца, лившиеся в окна каюты, зажигали в волосах Свейтлан рыжие искры. Она выглядела сонной, но довольной и счастливой. Под глазами залегли легкие тени — сказалась ночь с ним. Губы припухли, веснушки отливали золотом…

Ульф стоял, глядя на Свейтлан. По каюте плыл её аромат — сложный, из многих тонов. И смешанный теперь с его запахом.

Ноздри Ульфа раздувались.

В том, как она пахла, не было даже намека на недовольство. Он несколько мгновений простоял неподвижно, растворяясь в теплом и радостном запахе Свейтлан. Теперь — его женщины. Его жены.

Потом тряхнул головой, объявил:

— Я знаю, что следовало бы дать тебе поспать после первой ночи. Но мы скоро придем в Грюпанг, главный город Хрёланда. Чайки уже летают над морем, значит, земля близко… и мои люди ждут тебя на палубе. Одевайся, Свейтлан. Согласно законам Ульфхольма, я должен объявить всем, кто спит бок о бок со мной, что теперь ты моя жена. Чтобы не было потом обид, если тебя кто-нибудь заденет — и я обойдусь с ним, как положено.

Её ждут люди, осознала Света главное из того, что сказал Ульф.

Она вскинулась, поднимаясь над подушкой — а потом сообразила, что под покрывалом на ней ничего нет. Смутилась, крутнула рукой в воздухе, давая знать Ульфу, чтобы он отвернулся.

Тот насмешливо вскинул брови.

— Я тебя уже видел, Свейтлан. Этой ночью, всю. И при свете альвова огня ты мне понравилась. Думаешь, при солнечном свете что-то изменится?

Уши у неё загорелись. Но Ульф, помедлив, все-таки повернулся к ней спиной. Света выскочила из-под покрывала, отыскала одежду, обувь…

Ульф развернулся, едва она накинула рубаху. Но в ответ на её жест — двумя ладонями по щекам — мотнул головой.

— Умоешься потом. Сначала я объявлю тебя своей женой.

Он шагнул вперед, мгновенно оказавшись рядом. Схватил её за руку, потащил за собой, даже не дав причесаться.

Над палубой и впрямь носились чайки.

И, негромко переговариваясь, тут стояли люди Ульфа. Крепкие плечистые мужики, с неровно побритыми лицами, с длинными волосами. В отличие от оборотня, его люди свои гривы оставляли распущенными. Кое у кого под глазами были намазано черным — короткими мазками, по скулам. Наверно, чтобы солнце не слепило, отсвечивая от кожи…

Мужчины толпились по всему кораблю, стояли группками где по двое, где по трое. В просветах между ними поблескивали на солнце темные борта драккара. Вокруг играли бликами пронзительно-синие волны, укатываясь вдаль, к бесконечным горизонтам, распахнувшимся по обе стороны от корабля, и справа, и слева.

От люка к носу шла полоса пустого пространства — нешироким коридором, посреди которого возвышалась мачта.

Публичное оглашение как свадебный обряд, подумала Света, шагнув на последнюю ступеньку вслед за Ульфом. Как тут все просто. Уложил в постель, наутро назвал женой — и все, ты замужем теперь.

Хотя нет, припомнила она. В Ульфхольме ещё сделают надпись на каких-то родовых камнях. То есть распишут их по-местному…

Ульф потянул за руку, и она зашагала по проходу. Со всех сторон на неё смотрели — правда, во взглядах не было ничего унизительного. Люди Ульфа глядели спокойно, с любопытством, с интересом, не более того. Разговоры понемногу стихали.

— Я, Ульф Ормульфсон, говорю всем! — рявкнул Ульф, остановившись возле носа — и разворачиваясь к людям.

У Светы от этого крика зазвенело в ушах. Ульф выпустил её руку — но тут же вцепился в плечо.

— Что эта женщина, Свейтлан Холегсдоутир — моя жена! Если кто-нибудь о ней спросит, скажете то, что услышали сегодня! Если кто-то об этом промолчит или забудет, я напомню — и не только на словах!

Ульф сделал паузу — а потом вдруг негромко добавил:

— Все. Теперь займитесь делом. До Хрёланда ещё есть время. Сигвард, четыре человека на нос, четыре на корму. Пусть попрыгают с обычными мечами.

Он снова поймал Светину руку — и резво потащил к люку. Она торопливо пошла следом, растеряно размышляя — и это все? Вышел, назвал женой, поволок обратно. И все?

Ульф довел её до каюты. Захлопнул ногой дверь, бросил:

— Что-то не так, Свейтлан?

Она сдавлено вздохнула. Заставила себя улыбнуться, хоть и подумала с легкой грустью, глядя ему в лицо — хочу белое платье.

Вот только в этом мире, если хочешь белого платья, то нужно сшить его самой. А то и ткань соткать…

Ульф издал глухой звук — словно прочищая горло. Неожиданно обнял, пробормотал, склоняясь так, что его губы коснулись её уха:

— Это не настоящая печаль. Так, мелкая печалька… но ты должна побыстрей выучить наш язык, Свейтлан. Чтобы в следующий раз высказать все, что у тебя на уме. Я знаю, ты пытаешься учить. Но наши слова, похоже, смешались у тебя в голове в кашу. Сделаем так — в один день ты будешь запоминать десять слов. Не больше, чтобы не путаться. Но и не меньше. Пять утром, пять вечером. И через месяц, а то и раньше, ты начнешь говорить. Повторяй за мной. Смотреть. Идти. Драться. Жить. Любить…

Ну прямо квинтэссенция его жизни, мельком подумала Света, торопливо проговаривая то, что он сказал.

ГЛАВА 5

Грюпанг, раскинувшийся по берегам большого вытянутого залива, приближался. Горбатые дерновые крыши издалека походили на желтовато-зеленые волны, стекавшие к берегу с невысоких, пологих гор вокруг залива.