Девятая стрела Хаоса (СИ) - Рудаков Алексей. Страница 29

Сверху раздаётся рёв и задрав голову я вижу, как три тройки Кризисов садятся в стороне от площадки. Что, суки? Прилетели? Когда мальчишки, ценой своих жизней всё разведали? Ну да я сейчас пообщаюсь с вами, ур-рроды!

Хочу встать, но неожиданно сильная рука шас-вре, удерживает меня на месте.

- Не надо, Инк, - сдвинув на затылок шлем, говорит он мягким, можно даже сказать, заботливым тоном: - Мы свою часть сделали, теперь их работа. И не дёргайся, - синее лицо приближается ко мне: - Да, линию жалко, но они уши к Великому Добру и им там лучше, чем здесь.

- Думаешь? - Я готов сказать грубость, но его рука ложится мне на рот, накрепко запечатывая его.

- Ничего не говори, Инк. Сегодня ты герой, не начинай падение в день своего взлёта.

Запись номер МХХР-24-ССВА-048

Следующие несколько дней прошли под знаком ничегонеделания. Судьба нашей линии, вернее её остатков, решали на самом верху. Формально, мы подлежали расформированию, всё же от дюжины бойцов осталось всего четыре, но, принимая во внимание наши результаты, это именно к нам следовало добавить новичков, дабы те, в обществе героев, проникались духом побед, равнялись на героев и всё такое-пафосное. Ещё одним моментом, мешавшим раскидать нас по разным подразделениям, было то, что Тал-ка, Уй-кан и Сид-ла - последние имена принадлежали двум выжившим шас-о, провели ритуал "связывания", или, говоря по-простому - кровного братства, безоговорочно потребовав моего участия в нём.

Сам ритуал был прост.

Уединившись от посторонних глаз за лагерем, мы, обнажив грудь, по очереди взрезали кожу и собрав кровь, смешали её. Ни слов клятв, ни обещаний - всё это было излишним. Этот ритуал уходил корнями в далёкое и тёмное прошлое Тау, когда разрозненные сообщества увлечённо вырезали друг друга и круговая, кровавая, порука племени была зароком его выживания. До наших дней этот обычай сохранился только у касты Огня, став знаком верности друг другу воинов одного отряда. Был у этого обычая и визуальный символ, немало удививший меня своим видом - длинный и узкий клинок, обвитый лентой. Точно такой же я видел на теле убитого мной воина. Того самого - на Гаррасе Семь. А теперь я и узнал, что он обозначает. Наши ленты были буро-ржавого цвета - под цвет почвы, которая приняла в себя капли смешанной крови.

В общем, возвращаясь к теме повествования - этот ритуал, по понятным причинам, добавил немало головной боли Этериалам. Разок мне удалось посмотреть за их спорами и это зрелище, должен честно признаться, накрепко засело в моей памяти.

Самих слов я не слышал - понаблюдать за зрелищем мне разрешили с явной неохотой, разрешив постоять у окна Зала Совета, но вот физическое воплощение спора - впечатляло.

Спорщики, одетые в длинные, с обилием покрытых письменами, лент, танцевали друг против друга, пока их копья, оставляя в воздухе серебристые следы, порхали вокруг них. Они то сливались в яркие диски, скрывая прибегнувшего к защите оратора, то частыми взмахами аргументов, рубили воздух, а то и замирали, дрожа в нетерпении нарочито длинных пауз.

Что сказать - фехтовать Этериалы умели. Конечно, их тонкотелое оружие выглядело насмешкой по сравнению с тяжеловесными мечами и молотами десанта, но вот нарубить на куски ту же пехоту они могли без проблем.

Из спор тянулся три дня - именно столько, по закону он мог длиться, и я, на закате второго, выбрался из лагеря, желая размяться. Один - мои новые братья отдыхали, а беспокоить их мне не хотелось. Да и чего опасного меня могло ждать тут? В окрестностях лагеря?

Сегодня, для своей прогулки, я выбрал каменистую равнину, простиравшуюся за лагерем. Идти в сторону мета, где произошёл бой с орками мне не хотелось, по сторонам я уже ходил, так что это направление оставалось единственным, если так можно сказать, неизведанным, маршрутом.

Камни. Какие-то почти с меня ростом, какие-то едва до колена и редкие кусты, по капризу природы, тяготевшие всё к тем же камням. Может так они воду получали - за счёт конденсата, выступавшего на гладких боках поутру. Не знаю, да и не моё это дело - подобными вопросами голову забивать.

Наметив себе ориентир - две крупные скалы, растопыренными пальцами, торчащими в небо, пространство меж которыми занимал особо пышный куст, я двинулся вперёд, поглаживая зудящий на груди шрам. Не спорю, медицина у тау была на высоте и разрез в коже затянулся практически без следов, но вот зуд - несильный, но настойчивый и раздражающий, никак не хотел сдавать позиции. И, что самое поганое, пойти к лекарям я не мог. Традиция-с. Рана, перевязанная кровным братом, должна была зажить сама собой. Да, современные лекарства и антисептики допускались, как и пластыри с обезболивающим, а вот "чужие", не обагрённые братской кровью руки нет.

В общем, добредя до скалы я сел, привалясь к ней спиной и, не скрывая наслаждения, запустил руку под кирасу, почёсывая шрам и балдея от наслаждения.

- Эйй-рр! Ты-ррр! Синемор-рдый! - Кусты рядом раздвинулись и на меня уставилась зелёная орочья морда.

Запись номер МХХР-24-ССВА-049

Орк?! Здесь? Под носом у лагеря?!

А я - безоружен, не считать же эту ритуальную зубочистку за оружие?!

- Не нна-до бояться! Синий, - ниже морды появляются две зелёные ладони. Они пусты.

- Моя говор-рить будет.

Оп-па! Только сейчас понимаю, что орк говорит на общеимперском, человеческом языке. Сдвигаю шлем на затылок и наполовину вытаскиваю узкое лезвие ножа.

- Хрум-ман. - голова утвердительно качается: - Моя знать кто ты. Моя видеть твоя без каска. Моя может выйти? Ты драться не?

- Я драться не, - вытащив нож, указываю лезвием на камень напротив: - Твоя там сидеть. Твоя говорить - моя слушать. Если что, - направляю на него остриё.

- Моя говорить. Не драться.

Зелёная горилла выбирается из кустов. Ползком - на его ноге крупная, но уже подсохшая рана. Ну да - регенерация у зелёных что надо. Помню - медикусы Империума долго ломали голову, желая одарить человечество подобной способностью. Не смогли - не поддалась зелёная плоть их усилиям.

Добравшись до скалы орку усаживается, как и я привалившись спиной к камню.

- Говори, - направляю на него лезвие: - Кто ты и чего хочешь?

- Я - Торр. Из банды варбосса Карагха. Я - умный. Моя не полезть в пещеру, как остальные. Моя не дёргаться, когда синемордые убивать бойзов. Я лежать смирно и ждать. Моя видеть, как ты, - массивный палец указывает на меня: - Убивать Пуффра.

- Кого?!

- Пуффра. Он Киллу-Канну вёл. Ты метко стрелять, старый Пуффр голову попадать. Моя лежать смотреть. Моя видеть, как ты по варбоссу стрелять. Карагху железный челюсть ломать, - орк принимается загибать похожие на длинные сардельки пальцы: - Зубы ему выбивать, голову разбивать.

- Ну да, было дело, - киваю, перехватывая клинок по удобнее. Если он мстить решил, то сейчас бросится. Главное с первого раза в горло нож воткнуть - промахнусь, задавит тушей и раздавит.

- Потом моя видеть, как ты Хард бойз убивать. Моя считать Горк и Морк тебе чоппу давать.

- Эээ... - тяну в замешательстве, не зная, что сказать. Горк и Морк - два орочьих божества, сочетающих в себе силу с хитростью у одного и хитрость с силой у второго. Одно и тоже, да? Вот только оркам об этом не говорите, их философы, угу - у зелёных есть и такие, уже не одну сотню лет спорят о схожести и отличиях этих богов. И, избави Творец, не спорьте - побьют в лучшем случае.

- Да! Я видел! Чоппа сама прыгнула тебе в руку! А ты, получив благословленный пинок, прыгнул на тех неудачников.

Оп-па! А зелёный собеседник может нормально говорить? Хм... Да этот Торр полон сюрпризов.

- И ничего, что я их со спины отоварил?

- Неудачники! Не заметить хумана, подошедшего сзади? - Орк спохватывается: - Моя считать их Горк и Морк наказать! А твоя бить сильно! Хор-рро-шо!