Глас Извечной Силы. Том 1 (СИ) - Морхем Элио. Страница 8

— Итак, что же произошло? Я почувствовал твою смерть.

— Это был так называемый Совет Шести Огней. В нем состоял убитый мною Архимаг Демиус. Им не понравилось то, каким я начал становиться. Вот и решили избавиться.

— И они сумели убить тебя, так? — уточнил Мастер.

— Сумели, — подтвердил молодой некромант.

— Что было потом?

— Я очутился в странном мире. Бескрайние иссохшие земли вместе с пустынями и дюнами. Еще были небольшие пруды с яркой зеленой водой. Ни звезд, ни луны, ни солнца. Пустота лишь над головой. Но, тем не менее, все было освещено тусклым синим светом. И я увидел на одной из дюн ее…

— Ты увидел Анатиял? — нетерпеливо спросил Кларис.

— Она похожа на нее. Изодранный старый балахон темно-серого цвета с накинутым капюшоном, вместо лица — череп, а вместо рук — кости. Словом, я тоже принял ее за Анатиял, но ошибся.

Трое других некромантом переглянулись меж собой.

— Кто же еще это может быть, ежели не она?

— Звать ее Дарата. А Анатиял всего лишь ее помощница, коих у нее еще очень и очень много.

После услышанного даже наставник Сольтейрн недоверчиво посмотрел на говорящего.

— Как такое возможно?

— Вы ведь знаете, что существует множество иных миров, ведь так?

— Конечно знаем. Просто путешествовать по иным мирам невозможно. Никто этому у нас не научился.

— Так вот, Дарата в каждом из них имеет помощников. В нашем мире это Анатиял. В других же — совсем иные.

— Что-что-что? Ты уверен?

— Более чем. Хотя Дарата этого мне не говорила. Сказала лишь, что Анатиял одна из помощниц. Но иного логичного объяснения я просто не нахожу. Кроме того, когда я узнал свое истинное имя, то мне открылось многое. В том числе и то, что я только что сказал.

— Хм… что ж, продолжай, — наставник Сольтейрн прикрыл глаза и потер одной рукой лоб, пытаясь осознать услышанное.

— Дарата сказала мне, что я должен сам найти выход из того мира. Коль смогу — значит я достойный (чего иль для кого — не знаю), коль нет — погибну. Времени тоже было мало, но там оно шло совсем иначе. Хотя, может оно просто отсутствовало в том месте. Мне показалось, что прошло несколько дней, прежде чем я сообразил, где выход. Вернувшись в мир — маги Совета все еще стояли возле места моей гибели. Видимо здесь прошло всего несколько секунд.

— Рано еще возрождаться, — несколько нервно махнул Мастер рукой. — Где именно был выход?

— Во мне.

— В каком это смысле?

— Я достиг многого при жизни. Я довольно сильным был. Но даже это еще не предел. Внутри меня за прочными вратами скрывалась куда большая Сила. Не было никаких тайных дверей иль врат, не было извилистых лазов. Выход был во мне самом. Дабы выбраться из того мира, я должен был стать сильнее.

— Куда уж сильней? — изумленно спросил Кларис, и в голове его проносились все те моменты из жизни некроманта, кои они видели. Какую волшбу тот творил, как преобразовывал одно в другое. Красота!

— Всегда есть куда. Когда я это понял, то Дарата вернулась ко мне и сказала, дабы я отрекся.

— От чего? — спросила Соэла.

— От всего. Слова вспыхивали в моей голове, и я их произносил. Я был словно заколдован. Я понимал все, что говорил, но остановиться не мог.

Он умолчал о том, что потом появился голос еще одного существа, которого Дарата величала ОН. Ну и правильно. Не надо им знать про НЕГО. Пусть осмыслят все то, что он уже сказал.

— Эльтран… Анафрахион, то, что на тебя напали, я воспринял за пресловутый Баланс. Все указывало именно на это, — заговорил Мастер.

— Что еще за Баланс?

— Ты стал слишком силен для этого мира. Убил сильнейших — Хаорана, Фартареса, Дейла и Архимага Демиуса. И убил в одиночку. А то, какие поразительные заклинания ты творил… Армия мертвецов, мертвые всадники верхом на костяных лошадях, у которых есть крылья, костяные и кровавые големы, тени и все остальное. А костяной дракон! Венец твоего творения. По Законам Творца, а может, то выдумки Богов, никто не может быть столь силен. Все должны быть более-менее равны меж собой. Ты заставил Весы Баланса качнуться в одну сторону. Рано или поздно, но их должны были вернуть в исходное положение. Когда ты погиб, я подумал, что это именно Закон Баланса. Могли убить слуги Богов, или же они могли наделить кого-то в нашем мире большой Силой на время, дабы избавиться от тебя.

— Не доводилось мне ранее слышать о каком-то Балансе, — признался Анафрахион.

— И пусть, не это сейчас важно. Это все? Ты отрекся от всего и вернулся к жизни? Или же было что-то еще?

Анафрахион пристально смотрел на троих собеседников и отметил для себя, что им не стать по-настоящему сильными. Даже как некроманты они не так уж и сильны. Хорошему, правильному некроманту должны быть чужды любые эмоции. И он был таким же, как они. Он тоже дал волю чувствам к Соэле, как и она. Но теперь все иначе. Теперь он должен стремиться к величию, иначе его отречение ничего не значило.

— Потом, — наконец продолжил он, — в конце она потребовала, дабы я назвал имя. Чье — не уточнила. Я словно провалился в глубины своей памяти и увидел вновь день своего рождения. Родители не дали мне имя, но отцу его сказали. Кто-то при помощи магии передал ему то, как меня назвать. Лишь в этот раз я сумел услышать его. Произнеся свое настоящее имя, я оказался вновь там, где маги Совета убили меня. От одного я избавился сразу, но вот за остальными пришлось погоняться. Вот, собственно, и все.

Молодой некромант встал через минуту и столь же молча покинул кабинет, оставив остальных осмысливать все сказанное им. Пусть сидят и удивляются тому, что есть не одна лишь Анатиял. Собственно, самого Анафрахиона тоже интересовало то, кто же такая Дарата на самом деле. Верховная Смерть, коль так можно выразиться? Или же нечто совершенно иное? Но более всего ему хотелось узнать, кто же такой ОН. Неизвестный, оставшийся в тени. Лишь ЕГО голос ведом некроманту. Но, судя по тому, сколь обеспокоено Дарата говорила про НЕГО, быть может, она даже боялась, то вполне возможно, что ОН — нечто более высшее, стоящее даже выше нее. Кто может быть столь велик? Творец? Возможно… Это явно не Боги. Их бы Дарата точно не боялась. А какие есть еще столь высокие Силы кроме Творца? Конечно, однозначно таковые имелись, но Анафрахион о них ничего не знал.

Что ж, он непременно должен узнать про НЕГО, но не сейчас. Никуда это все не денется. У него великие планы, так что надобно сперва воплотить их, а потом можно взяться и за остальное.

Как же прекрасна ночь.

***

Статуя из цельного алмаза изображала Творца, стоявшего над самым первым из миров, что он создал. Пол из белого мрамора, а рядом со статуей стояла большая и широкая Чаша Познания, сделанная из гранита. Статуя все также оставалось загадкой, ибо неизвестно было кто ее создал. Она всегда здесь была. Видимо, сам Творец решил поставить ее сюда, дабы дети его (а они воспринимали себя именно как его детей) помнили о нем и не забывали, кто истинный хозяин Вселенной. Но, кроме этого, им казалось, что есть что-то еще, какое-то иное предназначение. Они предполагали, что с ее помощью можно поговорить с самим Творцом, но никто так и не понял как. Даже несмотря на то, что они Боги, они не смогли понять, была ли у статуи такая возможность или же нет.

Обитали они в собственных замках каждый из которых обустраивали по-своему усмотрению. Их Обитель располагалась где-то в глубинах космоса в особом месте, которое было похоже на крохотный островок.

Когда были собрания, то собирались они возле Чаши Познания. Эллариэль вновь задерживался, что было очень странно для старшего средь Богов. Он либо приходил самым первым, либо появлялся в назначенный час. Только вот в последнее время он был сам не свой. Остальные полагали, что виной тому то жуткое видение, что было не столь уж и давно. Странно и то, что ему, Богу, было видение, как простому смертному. Все помнили его слова о том, что ужасные вещи случатся с ними со всеми. Их, возможно, свергнут. Кто это будет или хотя бы представитель какой из рас Эллариэль не знал, и, следовательно, остальные тоже не знали.