Находка беглого рудокопа - Чернышев Николай Исакович. Страница 8

Волков позвал Кеммерера, но и тот не мог дать объяснения случившемуся несчастью. Решили, что кто-то из баловства распотрошил на ходу ценную для них поклажу.

С трудом удалось набрать пробу для химического анализа. Пришлось использовать образцы, которые Волков вез с собой и собирался поместить в домашней коллекции. Пробу послали в Екатеринбург, в лабораторию.

У запасливого Людвига Францевича во вместительной кожаной сумке лежало немало кусков зеленой охры, но он не предложил их Волкову. Оставив несколько хороших образцов, Кеммерер отправил остальное брату в Петербург, с просьбой посоветовать, как выгоднее использовать это вещество. О покупке земельного участка и задуманном предприятии из осторожности не было написано ни слова.

Перовский все еще был занят празднествами в его честь у пермской знати и не имел времени для выслушивания скучных деловых докладов. Волков, воспользовавшись вынужденным перерывом, просмотрел всю литературу, имеющуюся в то время в Перми, и проделал химический анализ обнаруженной близ Частых породы. Под руками не было хорошего оборудования и чистых реактивов, точность анализа поэтому была невелика. Но все же удалось выяснить, что зеленая охра почти на одну четверть состоит из соединения хрома с кислородом. Волков окончательно убедился, что зеленое вещество является совершенно новым минералом.

Новый минерал земли Русской!

Но как назвать его? И сможет ли он, провинциальный горняк, сын бедного сельского учителя, позволить себе такую честь — дать название новому камню. При засилье в столичных учреждениях иностранных специалистов сунься туда попробуй, — моргнуть не успеешь, как и без тебя назовут. А имя такое придумают, что оно и отдаленно о России напоминать не будет.

И тут пришла мысль воспользоваться приближающимся пятидесятилетием министра двора князя Волконского. Он решил попробовать уговорить Перовского преподнести новый минерал имениннику и испросить разрешение назвать его именем. Пример такого подарка уже был. В день сорокалетия князя ему было преподнесено описание острова, открытого Беллинсгаузеном в Тихом океане. И остров был назван именем Волконского.

После проведенных в веселом разгуле дней Перовскому нездоровилось. Он явно нехотя слушал Волкова. Ничего утешительного о возможности постройки медеплавильных заводов новый управляющий не сообщил. Руда на подавляющем большинстве выявленных месторождений не годилась для выплавки металла. Поэтому строить новые предприятия не было никакого смысла. Руду нескольких богатых месторождений можно с немалой выгодой продавать многочисленным частным заводам.

— Ну, вы меня вконец уморили, — зевнув, пробурчал Перовский, у которого к этому времени созрели уже другие планы наживы. — Я, между прочим, и раньше предполагал, что с расширением заводского дела в здешней округе вряд ли что получится… Ну, что у вас еще?

— Есть интересное предложение, господин вице-президент.

— Какое? Только давайте побыстрее, я сегодня устал.

Волков кратко изложил суть дела. В заключение он сообщил, что уже послал пробу нового вещества на анализ и что окончательное решение можно будет принять только после получения результатов анализа.

— Это великолепно! Ну, милейший, уважили! — сразу же преобразившись, заговорил Перовский. Вскочив, он положил пухлые руки на плечи Волкова и энергично продолжал:

— Я завтра еду в Петербург. Срочно шлите вслед анализы, образцы минерала и описание местонахождения.

Узнав, что образцов нового минерала не осталось, а описание производилось Кеммерером, Перовский предложил Волкову самому посетить месторождение.

На следующий же день Волков собрался в Частые. Перед отъездом он встретился с Кеммерером. Не считая нужным таиться, Волков подробно рассказал о беседе с Перовским и о мысли преподнести вновь открытый минерал князю в день его рождения.

Эта новость поразила Людвига Францевича. Глаза его беспокойно забегали, узловатые пальцы рук затряслись. Он силился скрыть растерянность, но это плохо удавалось.

— Господин обергиттенфервальтер, ваш поступок опрометчив. Вряд ли подтвердится ваше предположение о том, что пауке найденное нами вещество не известно. Я советую вам от чистого сердца — бросьте эту весьма рискованную затею… Господин вице-президент, наверно, еще не уехал, пойдите — откажитесь. Разрешите, наконец, мне объяснить все вице-президенту…

— Лев Александрович уже уехал в столицу, и наши разговоры на сей предмет — пустое времяпрепровождение, — теряя терпение, прервал собеседника Волков. — Прежде чем сделать свое предложение, я все взвесил и обдумал, господин Кеммерер.

— Но, господин обергиттенфервальтер, вы же знаете, что зеленое вещество, название которому вы хотите дать в честь столь высокопоставленного лица, находится в плачевно мизерном количестве…

— Я уверен, что недра наши хранят в себе достаточные количества этого вещества, — резким голосом произнес Волков.

Кеммерер втянул голову в плечи и замолчал.

Заметив, какое сильное действие произвели на собеседника последние слова, Волков уже примирительно проговорил:

— Не стоит, Людвиг Францевич, продолжать этот разговор. Вам меня не переубедить.

После отъезда Волкова в Частые Кеммерер не мог найти себе места. Неизбежная шумиха, связанная с преподнесением нового минерала министру двора, безусловно сильно увеличит интерес к этому ископаемому. На поиски крупных залежей будут отпущены значительные средства. Внимание многих людей будет привлечено к небольшому участку. В таких условиях, конечно, не будет никакой возможности воспользоваться приобретенной им землей. Брр… Может произойти и худшее: вскроют залежь, принадлежащую ему, Кеммереру, да к тому же узнают о жульнической сделке. Вот тогда-то — пропадай карьера. И ничего нельзя предпринять, ведь покупка земли еще не оформлена. Для этого нужно самому ехать в Петербург, а такой возможности еще долго не представится: Волков, конечно, сам повезет образцы и описание Перовскому…

При воспоминании о Волкове настроение еще больше испортилось. Откуда только спесь у него — ни знатности, ни капитала не имеет. Вот и сейчас: даже не посоветовавшись, сам поехал на месторождение. Добра от этого не жди…

Вечером, перелистывая страницы только что пришедшего «Горного журнала», Кеммерер вдруг стукнул себя по лбу. Как не мог он раньше догадаться! Ну конечно — нужно сейчас же написать статью об открытии нового вещества и послать в какой-нибудь журнал. Секрет Волкова и Перовского будет раскрыт, и им ничего не останется делать, как отказаться от своих замыслов.

Самому, разумеется, писать статью ни в коем случае нельзя… Входить в столкновение с вице-президентом в планы Людвига Францевича не входило. Кто же может помочь? И он вспомнил о советнике Пермского горного правления Лунарском Втором, с которым уже успел познакомиться. Общеизвестна была страсть этого человека писать статьи в газеты и журналы… От удовольствия Кеммерер потер руки.

На следующее же утро Людвиг Францевич направился к Лунарскому Второму. Веселый и добродушный хозяин встретил гостя с распростертыми объятьями. Улыбка не сходила с его розового лица, наполовину прикрытого бакенбардами.

Кеммерер рассказал о только что найденном и никому не известном камне. При этом он вскользь намекнул, что об этом интересном событии следовало бы оповестить читающую Россию, да вот жаль — Кеммерер не любит заниматься составлением корреспонденций, к тому же и времени на такую работу нет.

Лунарский пришел в восторг. Он пристально разглядывал принесенный Кеммерером образец и беспрестанно повторял:

— Ах! Какая прелесть! Только подумать — на нашей земле такая прелесть!

Не успел Кеммерер распрощаться, как Лунарский Второй уже скрипел пером, составляя заметку, которую в тот же день послал в столичный журнал «Северный муравей». В ней в частности говорилось: «Недавно, в нынешнем году, найдено случайно в дачах одного удельного имения Пермской губернии Осинского уезда совсем повое ископаемое травяно-зеленого цвета и довольно легкое, которое с первого взгляда было почтено медной рудой, почему и подвергли оное лабораторному испытанию, но желаемого королька не получили. В сие время случилось мне видеть сие проблематическое ископаемое; оно по наружным признакам показалось мне похожим на окисел хрома…»