Уровень ненависти: Сосед (СИ) - Краева Ирина Олеговна "kozyulya". Страница 26

Как же бесят меня такие упорные дамочки! Не знаю, где взял столько моральных сил, но умудрился спровадить незваную гостью и не сильно нахамить. Красавец!

После пикировки со старшей по дому сил заметно поубавилось. Сказывался и перелет, и сутки без сна. Сверлить стену больше не хотелось, да и резко пришло осознание, насколько глупо я себя повел. И, наверное, хорошо, что Катя не пришла. Я и без того вечно веду себя в ее присутствии как умственно отсталый. А тут еще и уставший умственно отсталый. Мог усугубить ситуацию еще одним «шикарным» комплиментом, например. Или окончательно поругаться.

А если бы в то время, что у меня находилась Катя, зашла бы Лида! Даже страшно представить, каким драконом я бы предстал перед Катенькой. Не люблю, когда мне мешают.

С помощью веника, совка и тряпки ликвидировал Мамаево побоище под многострадальной стеной. Запах строительной пыли неприятно щекотал ноздри и я пошел искать пульверизатор. Где-то видел его точно, но где? В новой квартире, заботливо обставленной дизайнером, чувствовал себя еще не совсем как дома.

Возле увлажнителя нашел масло можжевельника и добавил его в воду. Пусть лучше будет приятный хвойный аромат, чем строительная взвесь в воздухе.

Мельчайшие ароматные капельки воды наполнили пространство. Приятный ранее кондиционированный воздух внезапно показался холодным и я поежился. Увлекся что-то с этим пульверизатором. Или надо было открыть окно?

Звонок в дверь раздался внезапно. Вспомнив, как ко мне в первый раз пришла ругаться Катя, а по факту она пришла к строителям, просто с огромным опозданием, улыбнулся. Может, она не изменяет своим правилам и долго собирается с духом? У меня-то был целый день. Да и, наверное, тяжело идти и ругаться со сверлящим вашу общую стену соседом, когда этот сосед — твой директор.

Ну е-мое! Вот я осел!

Ну конечно же она ни за что не придет!

Надо же быть таким туподоходящим! Ну, ей-богу, как до жирафа!

Дверь открывал, смирившись с тем, что это не Катя. И даже в глазок не смотрел. А чего туда смотреть? Все ведь очевидно, как день.

На меня смотрела незнакомая девушка. Симпатичная. Как и все здесь. Конкурс красоты подъездного масштаба, елки-палки.

— Добрый вечер. Извините, что беспокою, — начала девушка, — я ваша соседка сверху, ну, и чуть сбоку. Вы не могли бы мне помочь? Чайник не включается.

— Добрый. Я не разбираюсь в чайниках, думаю, вам лучше отнести его в специальную службу. Извините.

— Это вы меня простите. Я просто услышала, что у нас здесь появился настоящий мужчина, вот и подумала…

Глаза как у олененка Бэмби, короткие желтые шорты и белая полупрозрачная маечка на голое тело. О чем она думала, когда по темноте шла к незнакомцу, пусть и уже известному ее соседкам?

— Можете считать меня ненастоящим мужчиной, но чайники я не ремонтирую. Всего хорошего.

Эти ба… женщины превращают меня в хама! Нет, ну правда, ну кто так делает? Девушка должна быть девушкой. Скромной, милой.

Хотя каждому свое, конечно. Но мне нужна именно такая. Катя.

И пусть вечер не задался, у меня еще много-много рабочих дней, чтобы спасти положение.

Катерина

К середине первого совместного с директором рабочего дня я не сделала ровным счетом ничего. Зато я многому научилась, как например: застывать истуканом, когда кто-то стучит в дверь, молча хлопать глазами в сторону вошедшего, делать вид, что не слушаю, о чем говорит руководство с партнерами или подчиненными, ну и, конечно же, делать вид, что я не смотрю на Андрея Эдуардовича.

Но самое страшное, что у меня мелко-мелко дрожали руки. Ровно так, что не могли держать стило. Рисунки выходили рваные, да и вместо милых и няшных детских игрушек, больше походили какой-нибудь войнушке. Да уж, дела, дела.

Как бы мне того не хотелось, но, похоже, пришло время применить мое самое чудодейственное оружие — бабулю. Только ее советы-пинки могли за три секунды настроить на нужный лад. Одно ее «привет, козюлька» уже возвращало мозг на место. И не спрашивайте, почему козюлька! Ба говорит, это производное от «коза», но кто ж ей поверит? Утешает только то, что произносит она это так любовно, что ты расплываешься в улыбке и непроизвольно собираешься внутренне — с ба нельзя расслабляться, выспросит-вынюхает все за считанные мгновения.

Я вышла в туалет и там, дрожащими ручечками своими косорукими, тут же уронила телефон на кафельный пол. Разлетевшаяся по черным квадратам бриллиантовая крошка прямо говорила: экрану кранты. Но мы ведь всегда надеемся на чудо.

На удивление, телефон работал, но угол экрана пострадал существенно. Еще и эти мерзкие трещины. Оторвала защитное стекло, надеясь, что все не так страшно, но ситуацию это не спасло. Да я уже и понимала, ведь удар был слишком мощным. Придется ходить с битьем до выходных. Экраны, вроде бы, меняют быстро.

Желание общаться с бабулей поугасло. Одно дело позвонить и поболтать, когда ты в хорошем настроении, другое — говорить нарочито веселым тоном, явно выдавая тем, что тебе ну очень нехорошо, а это значит, бабуле надо срочно явиться пред твои ясны очи и лично убедиться, что кровинушка жива-здорова, а все остальное бабушка восстановит. Ценой нервных клеток всей семьи, разумеется.

Возвращаться в кабинет директора, зная, что он там, не хотелось до ужаса. Я не знала, как себя вести в его присутствии, как говорить, как дышать. И если раньше переживала о том, что подумают соседки, теперь у меня появился не только страх «что подумают коллеги», но и еще один, куда более страшный: «что подумает Андрей, если заметит мою неадекватность»?

Мне так понравилась новая работа, коллектив, офис. Я только-только почувствовала равновесие, как тут же один-единственный человек его нарушил. Разрушил до основания.

Мальчишки, мимо которых проходила, позвали на обед через двадцать минут, а я лишь кивнула. Не было сил общаться, хотя и порадовалась, что смогу хотя бы ненадолго сбежать из кабинета моего мучителя. Или это я сама себя мучаю? Скорее всего, так и есть. А у Андрея просто хорошее чувство юмора. Ну, пошутил вчера немного над наивной чукотской снежинкой. Но сегодня-то ведет себя безупречно. А я устроила непонятно что!

Надавав себе мысленных пинков, дошла до кабинета.

Положила руку на ручку двери и явно увидела, как на ней остался влажный след. Ох уж эти нервы. Соберись, тряпка. И веди себя нейтрально и спокойно.

Вдох. Выдох. Шаг в логово льва.

Андрей работает за ноутбуком и лишь поднимает взгляд, когда я вхожу. И тут же вновь возвращается к работе.

Вдох. Выдох. Сажусь за свой импровизированный рабочий стол. Короткий взгляд в его сторону. Работает.

Передо мной лежит планшет, стило, блокнот для скетчей и пачка любимых карандашей, ярких, идеально заточенных, как я люблю. И я не знаю, что взять, и главное — как, ведь в стакане отчетливо дрожит вода, хотя я ничего не делаю, просто сижу рядом.

Похоже, пора добавлять в водичку успокоительное.

Ноутбук ждал внимания в стороне и мне пришлось снова повернуться в сторону директора, чтобы его достать. С самым деловым видом, естественно. Я ведь профессионал. По крайней мере, мне очень хочется им быть. Или хотя бы казаться.

Открыла специальное приложение, которое разработали наши мальчишки для общения. Любят попонтоваться, объяснил мне Гоша в первый день работы. Куча готовых приложений, бери и пользуйся, но они сделали свое. Программеры же ж!

Зато и приложение у нас было что надо. Смешное, в ярких тонах. Сразу видно, что коллектив креативный и молодой. Старшее поколение, наверное, за сердце бы схватилось, если бы при запуске вместо «Доброе утро, Владислав Иннокентьевич» получило бы приветствие вроде: «Хайль, Гитлерюга-Катюха, харэ динамить шефа».

Что я там говорила про сердечный приступ? Забудьте! Он может случиться и у молодой современной девицы!

Хорошо, что в этот момент я не догадалась сделать глоточек воды! Помимо испорченного телефона, пришлось бы еще и ноутбуку пострадать. И хорошо, если не смертельно.