Яблочко Ройгера (СИ) - Полынь Кира Евгеневна. Страница 26

— Я слаб перед тобой, маа-за…. Боюсь сделать тебе больно. Останови меня. — Устало прошептал он, и ко мне неожиданно пришло понимание.

С самой первой встречи он определенно сдерживался.

Все эти поцелуи, ласки были для него жестоким испытанием, для него — повелителя, которому не пристало сдерживать свои порывы, тем более до такой простой вещи как постель. Его побелевшие пальцы по разные стороны моей головы, и сжатые губы, говорили именно об этом.

— Ты бережёшь меня? — Глупо спросила я, заранее зная ответ но, испытывая необходимость его услышать.

— Конечно. Ты же мое сокровище.

— Я могу… как то помочь тебе? — Смято и скомкано спросила я, продолжая захлебываясь рассматривать нависшее надо мной лицо.

Наг нервно хмыкнул:

— Хотя бы не провоцировать.

— А еще есть варианты? — Обхватить его бедра ногами оказалось невыносимо приятно. Тяжесть мужского тела, близость, аромат желания которым меня сбивало с ног, были такими необходимыми, что я чуть вильнула бедрами.

Я больше не хочу играть. Не хочу думать и просчитывать шаги, опасаясь любого его выпада. Я устала все время предвкушать неприятности и возможно, даже не смотря на его обещание, я все же обманулась, но так сладко, что я подумаю об этом потом. Потом…. Когда-нибудь…

— Маа-зззааа… — Прошипел он, закрывая глаза и опускаясь носом мне в шею, делая глубокий вдох, словно пытался пережить неожиданный приступ боли. — Играешь на грани… — Предупреждающе рыкнул он.

Как не странно, реакция мужчины меня не испугала, а лишь разлила по телу приятный пьянящий поток довольства, будто страшно должно быть не мне…

— Ройгер. — Я пустила пальцы в танец по его торсу, начиная от шеи и спускаясь к самому животу. — Я хочу узнать.

Он поднялся на руках и сделал еще несколько жадных глотков воздуха.

— Не сбежишь?

— Куда? — Улыбка сама напросилась на губы. — И зачем?

— Это может быть, и скорее всего, будет больно.

— Я потерплю.

— Нет. — Он мотнул головой. — Не хочу, чтобы ты терпела.

— И что тогда делать? — Я упрямо сдавила ноги, вынуждая нага толкнуть меня бедрами, и это легкое прикосновение позволило ощутить давление, которое испытывал мужчина в такой открытой близости.

С его губ сорвался смешок, и серебристые омуты вновь поглотили все мое внимание.

— Ты дьяволица. — Прошептал он, и порывисто оторвал руки от покрывала, опуская их на мои бедра и подтягивая к себе, сближая наши тела. — Но такая сладкая и желанная.

Он сел, продолжая удерживать наши бедра, и я со стоном выгнулась, открывая себя его взгляду, когда горячая плоть коснулась бедра. Пальцы тут же обхватили один сосок и тянуще, медленно сжали его, похищая в плен. Пальцы другой руки, исследуя, чертили полосы от ребер до живота, на котором вырисовывали узоры, то и дело, ныряя ниже, но, не переходя границ, которое мое сознание уже стерло и дико кричало «Мало!!!».

Я развела ноги шире, позволяя мужчине надо мной видеть, как меня съедает это невыносимая кислота желания, пульсирующая внизу, заставляющая непроизвольно качать бедрами. Ему и этого было недостаточно и два пальца мягко спустились вниз, останавливаясь и чувственно надавливая на бугорок, в котором словно тлел уголь, вынуждая меня крутиться на месте, как ужа на сковородке. Но хватка мужчины тормозила, придавливая меня к постели.

Мягкий покачивающийся массаж действовал невыносимо остро, и я вновь запрокинула голову и простонала, не в силах сдержать этот порыв. Самый кончик мазнул по влажным без сомнения складочкам и, огладив и их, чуть надавил, проникая внутрь. Все так близко, влажно, откровенно, что я буквально задыхалась и захлебывалась в своих стонах, не понимая, как тело может вытворять со мной такое. Но палец проходил глубже и продолжал свои ужасно неторопливые движения. Я хотела больше. Дальше. Глубже. И словно услышав мои мысли, появился еще один палец, помогая своему товарищу растягивать упругое лоно, так тесно их сжимающее.

Не было боли.

И я даже была не готова ее ждать, полностью растворяясь в его ласках.

Поцелуй расцвел на колене, распуская новые и новые теплые бутоны на коже внутренней части бедра. Темная голова смело оказалась между моих ног и ловко, умело скользнула языком по чувствительному бугорку, вырывая из горла хриплый крик.

— О, боги… — Тяжело дыша, обратилась я к потолку, но внизу раздался смешок и тихий голос прошептал:

— Ройгер. — Вновь исправил он меня.

О, черт! Его имя подействовало как наковальня, упавшая на голову. Сознание померкло, и одинокий огонек свечи неожиданно быстро удалился, словно я падала в пропасть, без дна, без конца. Словно тысячи фейерверков разорвалось внутри оглушающим залпом. Пальцы на ногах сжались, а сами ноги затряслись, но движения языка мужчины не прекратились, выворачивая мне душу на изнанку.

Когда все немного успокоилось, я ощутила как нетерпеливые пальцы медленно, успокаивая, поднимаются вверх, и мужчина вновь оказался сверху, нависая надо мной с призывно влажными губами от моих соков. Хотелось узнать, так ли это вкусно как он говорил, и я потянулась, обхватывая его за плечи и прижимаясь к губам.

— Нана… — Вновь, словно сдерживаясь, сказал он, но в ответ я только обхватила его ногами, закрывая стопы в замок.

Глава 25

Стук в дверь был неожиданным настолько, что я дернулась в его руках, и напуганное сердечко заметалось, гулко ударяясь о ребра. Ройгер отреагировал менее ярко, но стоило ему отвести глаза в сторону входа, как громкий скрежет зубов друг о друга, выдал его настрой.

— Подожди, малыш. — Он нехотя поднялся, и в полумраке мне все же удалось заметить, как высоко вздымается возбужденная плоть, между разъехавшимися пластинами, и прикрыла глаза.

Смущение жарко опалило щеки.

Нет, мне не было стыдно, что минуту назад я самолично притягивала тело мужчины к себе, обхватив ногами, но легкое смущение перед ним и своей беззащитностью словно лизнуло лицо шершавым языком. Наг обернулся и внимательно вгляделся в мое лицо, словно слушал мои мысли, но секунду спустя мягко улыбнулся.

— Сейчас я быстро отправлю всех в преисподнюю и вернусь к тебе. — Прозвучало как обещание.

Ройгер не сбавляя хода, поднял с пола свой сюртук и набросил его на плечи, прикрывая все, что было ниже живота его длиной. Пригладив пальцами ткань, убедившись, что все в порядке, он распахнул дверь, и я тут же услышала знакомый и неприятный голос.

— Повелитель. Простите мне мое своеволие, но я хотела увидеть вас. И попросить вашей милости….

— Что тебе нужно? — Резко перебил он, и женщина замолчала на несколько секунд, видимо собираясь с мыслями.

— Последняя ночь. Еще одну. Всего одну, мой повелитель. Ведь нам было так хорошо вместе…

— Сотара. — Прошипел он ее имя, и я поняла, что вслушиваясь в слова, поднялась с постели и сейчас, обмотавшись покрывалом, подбираюсь к ним. — Я кажется, сегодня ясно дал понять, что мне неинтересен никто, кроме моей ананфе. С чего ты, возомнила себя особенной? — Он говорил тихо, размерено, но примиряя на себя этот голос, я покрывалась холодными мурашками, сдирая это ощущение комьями с рук. — Ты подданная и должна незамедлительно выполнять мои приказы.

— Но, Ройгер…

— Я говорил тебе никогда так не называть меня? — Вот это уже было ужасно жутко.

Этот злой, металлический голос смешивался с непонятными хрипами и бульканьем, и почти поравнявшись с ними, мне удалось различить, как крепко хвост повелителя сдавливает длинную изящную шею Сотары, а рубины в ее волосах мерцают как искорки.

— Ты забылась, Сотара, и будь у меня немного больше времени, я бы напомнил тебе, где твое место. — Я видела, как напряглась спина моего мужчины, как мускулы на руках превратились в сталь. — Тебе крупно повезло, что моя ананфе стоит за моей спиной, и я не хочу ее пугать.

Хвост резким движением раскрутился и швырнул нагиню в коридор.

— Это твое последнее прощение.

В эту секунду взгляд женщины метнулся ко мне, и ее зрачок вытянулся в тонкую полосу, демонстрируя, как ее гнев нашел свою цель. Она поднялась, и как ни в чем не бывало, поправила смятую ткань платья, не отрывая от меня свой взгляд.