Яблочко Ройгера (СИ) - Полынь Кира Евгеневна. Страница 6

— И почему же? — Тихо спросил он, но в голосе все равно сквозило скрытым пренебрежением.

— Не вижу смысла, повелитель.

— Но я же приказал! — Он как то странно произносил эти слова, словно все происходящее было для него игрой, в которой я сжульничала и упрямо делаю вид, что соблюдаю правила.

— Простите, повелитель. Я не в силах.

— Не в силах. — Повторил он и, фыркнув чему-то, резко начал разворачивать кольца, вернув меня в вертикальное положение, и оставшись без опоры, я с грохотом повалилась на пол, потеряв равновесие. — Значит я эти силы тебе дам.

Кончик хвоста ловко юркнул мне под ступни и, обхватив ногу, заставил упасть животом в пол, стирая кожу щеки о покрытие ковра. Казалось, его вездесущий хвост везде и куда бы я ни повернулась, он всегда был там. Попытка подняться провалилась, потому как гладкая и гибкая конечность повелителя пробралась под мой живот, поднимаясь вверх, и заставляя меня подняться на колени, все еще лежа лицом в пол.

Горячий шлепок обжог так сильно и неожиданно, что я все же вскрикнула, тут же прикусывая губу, чтобы не застонать, но болезненное мычание все равно вырвалось на свободу. Вторую ягодицу тут же обожгло таким же шлепком, и я прогнулась в спине, словно пыталась уползти от ударов, но они сыпались градом, один за другим, и красная, воспалённая кожа была столь чувствительной, что мне удалось прочувствовать мужскую широкую ладонь, которой наносились удары.

— Аа-а! — Очередной удар и я, содрогаясь от беззвучных рыданий, расслабила тело, которое без моего болезненного напряжения в мышцах, просто завалилось в сторону.

— Теперь плачешь? — Зло спросил он, подтягивая меня к себе, уже привычно обмотав ноги своим хвостом.

— Нет, повелитель. — Прохрипела, с удивлением ощущая, что слез как не было, так и нет, только в груди булькает надоедливый першащий спазм, призывающий удариться в истерику.

Хвост на секунду замер, но быстро пришел в движение, медленно пробираясь вверх, отбрасывая заднюю часть платья как что-то мешающее.

— А так будешь плакать? — Издеваясь, спросил он, давая мне прочувствовать свою беспомощность, стягивая штанишки вниз, заставляя зашипеть от боли в отшлепанных ягодицах.

— Нет, повелитель, не буду. — Упрямо твердила я, уже сама не понимая, сколько в этих словах безрассудства. Не проще ли дать ему то, что он хочет? Просто разрыдаться как маленькая девочка, хлюпая носом и валяясь у его хвоста? Но слезы, которые стояли в глазах еще несколько часов назад, сейчас категорически не желали стекать по щекам, выводя его из себя.

Ответа не последовало, и я продолжала лежать перед ним со спущенными штанами, прикрытая лишь задранным платьем и кружевными трусиками, которые вручили мне сестры-змейки, чувствуя только, как обожгло щеки от стыда и неловкости.

— Иди сюда. — Приказной тон. Будоражащий, заставляющий ощутить всю тяжесть его слов. Неповиновение невозможно и я, с трудом собрав свое тело в кучу, поднялась, оторвавшись, наконец, от ковра, делая свои первые шаги в руки монстра. — Ближе.

Остановившись так близко, как возможно, я смогла различить силуэт мужчины, сидевшего в широком кресле, позволяющему ему свободно разместиться на нем. Он был крепок, и судя по матовости, блеснувшей в полумраке кожи плеч, совершенно гол, не утруждая себя в ношении одежды, довольствуясь лишь хвостом.

— Подними руки. — Выполнять, безусловно, не хотелось, но продолжая смотреть в пол, я медленно делала, что он приказал, с удивленным вздохом понимая, что уже сижу верхом на змее, чувствуя сквозь тонкую ткань белья как горячо его тело. — Подними глаза.

Сглотнув вязкую слюну, я набрала воздуха в легкие побольше, и подняла голову встречаясь с обжигающими глазами, в которых словно пульсировала темная спираль, позволяя им подсвечиваться изнутри, а мне с замиранием разглядывать их необычный рисунок.

Серые. Нет, серебряные. С черным зрачком, который расширялся на глазах, практически сливаясь в чернильным ободком радужки, превращая их в сплошную беспросветную бездну, в которой мне суждено было сегодня погибнуть. Я не могла полностью разглядеть его лицо при таком свете, но взволнованно вспыхнула с новой силой, когда взгляду попалась белоснежная улыбка, сверкнувшая удлиненными клыками.

— А сейчас заплачешь? — Переходя на шепот, спросил он, опуская руки к моим бедрам, заставляя меня все втягивать и втягивать раскалённый воздух, спасительной прохлады в котором уже совсем не осталось.

Не дождавшись ответа, наг одним рывком сдернул тонкую ткань белья превращая его теперь уже в жалкий лоскуток, и отбросил в сторону, горячей ладонью пробираясь к самому сокровенному. Новая волна стыда удушливо плеснула в лицо, и я, закрыв глаза, попробовала отстраниться, но мужчину это не устроило, и свободной рукой он с силой впился в мои волосы, притягивая мое лицо как можно ближе к своему, вынуждая коснуться его груди руками, заваливаясь вперед.

— На меня смотри! — Прошипел мне в лицо, уверенно опуская руку все ниже и начиная достаточно грубо надавливать пальцами на небольшую горошинку чуть выше входа.

Никогда, никогда, никогда….

— Да, повелитель. — Прошептала ему в лицо, вытягиваясь как натянутый луг, и изо всех сил пыталась сохранять спокойное выражение лица, чувствуя, как растворяюсь в его глазах, теряя себя, теряя связь с реальностью.

Горячая подушечка пальца скользнула вниз, оглаживая нежную кожу, и чуть надавила, пытаясь попасть внутрь, но вызвала у меня тем самым только сдавленное шипение, которое отразилось вспышкой в глазах мужчины, заставляя взгляд сомнительно дернуться в сторону. Захватчик повторил попытку, но и она не увенчалась сокрушительным успехом, позволив погрузить лишь самый кончик.

— Чертовски узкая! — Прорычал он мне в лицо, приближая еще ближе к себе, едва не касаясь губами, так близко, что я смогла почувствовать древесный, чуть пряный аромат, словно разгорячённая на солнце кора. — Сухая и узкая!

Что я могла ему сказать? Ничего. Поэтому я лишь попробовала расслабиться, понимая, что близость неизбежна и пусть сейчас меня охватывает стыдом и огромным желанием опустить голову, но это ничего не изменит, ведь он держит так крепко, словно я могу хотя бы попробовать убежать.

Палец, терзавший узкий вдох в лоно, пропал, и я даже не смогла вдохнуть, увидев как порочно, глядя мне в глаза, мужчина с удовольствием облизнул свои пальцы, слизывая мой аромат тонким заостренным языком и смачивая их слюной. Вернув их на прежнее место, он совершил очередную попытку и чуть сильнее попробовал протолкнуть их внутрь.

Именно в том момент я захотела зарыдать, и даже всхлипнула, меняя помутневший взгляд серебристых глаз. Он отпустил меня так резко, что я кубарем скатилась с его хвоста, и с шумом приложилась головой об пол, едва ли понимая, что произошло.

— Ты не можешь быть девственницей! — Рассерженно рыкнул он и кончик хвоста с огромной силой застучал по полу, и если бы это были доски, от них остались бы только щепки, но крепкий мрамор вытерпел, даже не затрещав. — У тебя же ребенок! Я прав?

— Да, повелитель. — Хрипло и едва различимо простонала я, не находя сил хотя бы прикрыться остатками наряда.

— Тогда какого демона ты такая узкая?! Ты рожала?! — Он больно сжал мое запястье и с силой дернул на себя, от чего моя голова безвольно дернулась, хрустнув шейными позвонками. — Рожала или нет!?

— Нет, повелитель.

— Тогда откуда у тебя ребенок, мать-девственница?! Украла?! — Он сжал мои волосы в своем кулаке, больно натягивая их на затылок. — Отвечай!

— Это ребенок моей сестры! Она умерла два года назад! — С писком вскрикнула я, и меня тут же отпустили, швырнув в сторону как ненужную сломанную игрушку.

— Убирайся. И чтобы духу твоего здесь не было. Живо! — Придал он мне скорости разъярённым криком, и я ползком устремилась к выходу. Где меня в очередной раз поймал кончик хвоста, бешено пульсируя, и переворачивая вверх ногами прямо перед лицом нага. — Как твое имя?

— Нана. — Прошептала я, и меня вернули к выходу, и даже аккуратно поставили на ноги, шлепнув напоследок хвостом, выталкивая за дверь.