Мой парень – миллионер (СИ) - Лакс Айрин. Страница 8

Я впадаю в кратковременный ступор, потом отмахиваюсь. Да ну… Быть такого не может! Не стал бы миллионер вести себя подобным образом. Как самый обыкновенный человек. Но семя сомнения уже брошено в благодатную почву. И я решаю набрать для начала Надю. Она же этими миллионерами интересовалась, должна, по слухам, знать хоть что-то. По голосу Нади понятно, что она, в отличие от меня, на самом деле получила алкогольное отравление.

– Поля… – хрипит подруга, – скажи, что я вчера пила?

– Понятия не имею, дрянь какую-то разноцветную. И жутко гламурную.

– Как же пло-о-о-охо… Бли-и-ин, а мне сегодня ещё с предками лететь в Хорватию. В следующий раз точно не стану пить всё это.

– Охотно верю. Как прошло?

– Что именно? – не сразу соображает подруга.

Я начинаю издалека:

– Знакомство твоё. Охомутала вчера какого-то…

– Ага, вот именно – какого-то. Мутный тип. Ой, всё… Давай не будем о нём говорить? А то голова ещё больше разболится.

– Я уж думала, что ты самого миллионеришку охомутала, о котором говорила мне накануне.

– Пфф… Стала бы я с тобой сейчас разговаривать. В рот бы ему заглядывала преданно и тапочки носила.

– Фу, Надя. Как сильно ты себя не любишь! Что же так унижаться перед невесть кем? Наверняка он стар и уродлив.

– Вот чем ты меня слушаешь, Поля, когда я до тебя ценную информацию доношу? С чего ты взяла, что он стар? Это же один из самых молодых миллионеров. Парню двадцать восемь лет и не думаю, что он уродлив. А даже если и был уродцем, то всё, что надо он себе давно подправил…

– Ладно, фиг с тобой, Надя! Лежи просыхай. Я тебе чуть позе наберу, когда ты будешь чувствовать себя намного лучше.

Я набираю номер телефона Димы. Через пару гудков он отвечает, чуть запыхавшись, как будто после бега.

– Привет ещё раз.

– Ага, – отвечает парень, – я сейчас немного занят. Давай позже наберу?

– Ладно, – соглашаюсь я и скидываю, не дожидаясь ответной реплики. Чудесный разговор вышел. Но кипятиться на ровном месте – дело пустое и неблагодарное. Времени у кудряша – до вечера. А пока я займусь тем, что разберу фотографии в своём «малыше».

Глава 7. Серенада

И всё-таки кудряш – тот ещё… парочка крепких нецензурных слов, которые я заменю многоточиями, потому что решила провести ровно сутки без нецензурной брани. Горжусь собой. Выполню этот challenge и съем шоколадку. По словам мамы, в шоколаде содержится гормон хорошего настроения – серотонин. И он мне жизненно необходим. Потому что кудряш и не думал перезванивать мне сам. А я, как гордая представительница прекрасного пола, не собиралась заниматься таким непотребством, как вешаться парню на шею.

На все окружающие предметы ложились волнующие вечерние сумерки, а мне на настроение накладывалась такая серенькая тень, что через неё всё окружение представало в более унылом свете. Самый гадкий фильтр на свете – это унылое настроение. Я уже намеревалась поколдовать немного в программе Photoshop над фотографией кудряша, которую он пропустил, превратив его в нечто эдакое…

Как вдруг раздался стук в дверь. За дверью стоял паренёк курьер в жёлтой униформе службы доставки.

– Доставка цветов. Сердечно желаем прекрасного настроения! – лихо отбарабанил парнишка, – куда можно поставить корзину?

В руках у парнишки была корзина внушительных размеров, полная белых, персиковых и нежно-розовых роз.

– Я сама поставлю куда надо, спасибо.

Я взяла из рук парня корзину и хотела закрыть дверь, но парень сказал:

– Дверь не закрывайте. Сейчас доставлю Вам ещё цветов.

– В смысле ещё?

Парень широко заулыбался:

– Самый большой заказ для одной девушки за всё время, что я работаю курьером. Кто-то очень сильно хотел вас порадовать.

И пока я переваривала изумлённым сознанием сказанное, парень заносил одну корзину за другой. Розы, тюльпаны, пионы, хризантемы, орхидеи и белые лилии – чего там только не было!

– А вот это последняя корзина.

Парень вручил мне корзину с белыми и голубыми гортензиями, распрощался и сбежал по лестнице вниз. На лестничной площадке из-за приоткрытой двери высунула свой любопытный нос соседка. Весь её облик выражал недоумение, что за цветочное паломничество к моим скромным стопам. Я закрыла дверь и оглядела пространство коридора, заставленное цветами. На лице расползалась блаженная улыбка, лишённая какого-либо смысла. Приятно, чёрт побери! Спохватываюсь, что не узнала имени отправителя. Не то, чтобы у меня была толпа поклонников, орущих под окнами, словно мартовские коты… Кстати, об оре. Мне кажется, или кто-то на самом деле надрывает свою глотку под балконными окнами?

– Полина!

А голос-то знакомый… Выхожу на балкон. И вижу внизу кудряша, машущего мне рукой. Улыбка становится ещё шире. Мне кажется, что мои щёки сейчас треснут от того, насколько она широкая.

– Я торопился и похерил телефон, – сообщает он мне радостно, – но зато я знаю, где ты живёшь. И вот я здесь.

– И вот ты здесь, – повторяю я, складываю руки на перилах, – поднимайся наверх.

– Подожди.

Кудряш наклоняется. Я только сейчас замечаю у его ног чёрный футляр из-под гитары. Парень достаёт гитару и перекидывает ремень через плечо, проводит пальцами по струнам, заставляя их звенеть.

– Ещё вчера я не знал тебя и не умел играть на гитаре. Но встреча с тобой была незабываема. Я разучил аккорды и готов спеть песню. Ради тебя.

Позёр. Но чертовски обаятельный. Кудряш бьёт пальцами по струнам, выставляет пальцы на грифе и начинает петь песню, которую я никак не ожидала услышать из уст парня. Это песня Леры Массква «На 7 этаже». Парень изменяет окончание одного глагола и заменяет одно слово, довольно горланя:

Я не знаю, что мне делать: сползать на пол от хохота, потому что поёт кудряш отвратительно, а играет – ещё хуже; или стоять с видом, будто ничего ужасного в том нет. На самом деле такое поведение даже достойно уважения. Когда ты знаешь, что делаешь нечто из рук вон плохо, но имеешь смелость появиться перед глазами посторонних, не боясь быть осмеянным, это подкупает.

Кудряш проводит по струнам и выдаёт:

– А дальше я забыл слова песни. И аккорды тоже. И, наверное, я самый хреновый трубадур, которого видела планета, но зато всё шло из самого сердца.

Дзынь-дзынь – бренчит последний раз струна гитары. Я хлопаю в ладоши и машу рукой.

– А в квартиру ты подниматься будешь традиционным путём, по лестнице?

– Скинь мне свою косу, Рапунцель, – усмехается парень, застёгивая футляр.

Через минуту он стоит у меня в коридоре.

– А вот это тоже от тебя? – показываю я рукой на цветы.

– Да,– улыбается Дима.

– Ты ограбил цветочный салон?

– Я не знал, какие цветы ты любишь, поэтому я заказал самые приглянувшиеся.

– То есть все?

– Не все. Но почти…

– Тебе нравится?

Я улыбаюсь, целуя его. Дима обнимает меня и, резко подхватив под попку, поднимает наверх, заставляя обвить ногами торс.

– Я соскучился, – улыбается Дима.

– Так быстро? Мы же только утром расстались?

Дима садится в кресло, усаживая меня поверх себя.

– Да-а-а… Вообще-то, у меня наутро были кое-какие бесстыжие планы насчёт тебя. Но вторжение твоих родителей было таким внезапным, что пришлось перенести планы чуть позже. А ты по мне, значит, не скучала?