Страна кинжалов - Говард Роберт Ирвин. Страница 14

В их тусклом, мерцающем свете появился человек, закутанный в плащ. Он приблизил лицо, покрытое шрамами и перекошенное издевательской улыбкой, к прутьям двери. Ахмет вскрикнул; его глаза расширились от страха.

– Ты узнал меня, собака? – спросил незнакомец. Ахмет кивнул, облизнув вдруг пересохшие губы.

– Значит, мы умрем сегодня ночью? – спросил он.

Тот качнул головой.

– Держи язык за зубами. Пока не отдан приказ, остальным не обязательно знать, кто я. Мне ведено сторожить вас. Али Шах боится, что Эль Борак попытается проникнуть в тюрьму.

– Значит, Эль Борак жив! – воскликнул Брент, для которого все в этом разговоре, кроме последней фразы, было непонятно.

– Пока жив, – засмеялся незнакомец. – Но если он в городе, его поймают, а если сбежал, то далеко не уйдет. Перевал закрыт усиленной стражей, всадники прочешут равнину и горы. Если он придет сюда, тем лучше. Али Шах послал меня его здесь встретить, я сделаю это лучше, чем отряд солдат.

Когда страж отправился в другой конец коридора, Брент спросил:

– Кто этот человек?

Ахмет не желал ни о чем говорить. Он пожал плечами, отошел в угол и сел там, опустив голову. Его плечи время от времени вздрагивали, как будто он видел змею или какую-то нечисть.

Брент вздохнул и растянулся на соломе. Его избитое тело болело. Он хотел есть.

Вскоре послышалось, как открылась внешняя дверь. Донеслись неразборчивые голоса, и снова брякнули засовы. Брент лениво отметил про себя, что, должно быть, поменялась стража. Затем послышались шаги. По коридору шел какой-то человек. Вот он приблизился к решетке настолько, что его можно было рассмотреть. Брент похолодел. К ним подошел мужчина, одетый в черное с головы до ног. Он был плотно закутан в плащ, остроконечный шлем делал его неестественно высоким, но наиболее зловещей деталью в его облике казалась черная маска, спадающая свободными складками до груди.

По телу Брента пробежала дрожь. Почему этот закутанный в плащ человек появился здесь во мраке ночи? Остальные тоже смотрели испуганно. Даже Алафдаль вышел из своего оцепенения. Хасан прошептал:

– Это Дхира Азраил!

Удивление, смешанное со страхом, появилось в глазах Ахмета. Человек, с иссеченным шрамами лицом, вдруг вышел из глубины коридора и столкнулся с незнакомцем в маске как раз перед дверью в камеру. Свет лампы осветил его лицо, на котором играла смутная циничная улыбка.

– Что тебе нужно? Я здесь сторожу.

Голос человека в маске звучал приглушенно:

– Я Дхира Азраил. Приказ отдан. Открой дверь.

Тот низко поклонился и тихо сказал:

– Слушаю и повинуюсь, мой господин!

Он повернул в замке ключ, открыл тяжелую дверь и поклонился опять, подобострастным жестом приглашая войти. Человек в маске двинулся вперед. Потрясенный Ахмет наконец пришел в себя.

– Эль Борак! – воскликнул он. – Берегись! Он Дхира Азраил!

Человек в маске мгновенно обернулся, нож палача, нацеленный ему в голову, скользнул по шлему. Настоящий Дхира Азраил зарычал, как дикий зверь, но, прежде чем он успел ударить снова, Эль Борак нанес ему сокрушительный удар кулаком по скуле. Палач свалился на пол без чувств.

Когда Гордон прыгнул в камеру, ошеломленные пленники медленно поднялись на ноги. Все были поражены, кроме Ахмета, который, зная, что человек со шрамами на лице и был Дхира Азраилом, догадался, что незнакомец в маске – Эль Борак, и действовал соответственно... Остальные поняли, что произошло, только когда Гордон снял маску.

– Все могут идти? – торопливо спросил он. – Хорошо! Нам придется проделать долгий путь. Я не смог приготовить лошадей.

Алафдаль Хан тупо посмотрел на него.

– Зачем мне идти? – пробормотал он. – Вчера я был богат и имел власть, а сейчас я голодранец. Стоит мне покинуть Руб эль Харами, как эмир схватит меня и отрубит голову. Я встретил вас, Эль Борак, в несчастливый день. Вы воспользовались мной для своих интриг.

– Да, это действительно так, Алафдаль Хан, – ответил Гордон, прямо глядя ему в глаза. – Я сделал бы тебя эмиром, если бы обстоятельства не сложились против нас. Но мы ведь остались в живых. Смелый человек всегда может заново построить свою жизнь. Обещаю, если нам удастся бежать, эмир простит тебя и этих людей.

– Эль Борак не бросает слов на ветер, – убежденно сказал Ахмет. – Он пришел и освободил нас, хотя мог бежать один. Мужайтесь, господин!

Гордон разоружил палача, у которого оказалось два немецких револьвера, сабля и кривой нож. Один револьвер он вручил Бренту, другой – Алафдаль Хану. Ахмет получил саблю, Сулейман – нож, а свой кинжал Гордон отдал Хасану. Он предложил Бренту, который был почти голым, одеть одежду палача.

Короткая борьба не произвела никакого шума, и они надеялись, что стража ничего не услышала. Гордон вел свой отряд по коридору между рядами пустых камер, пока они не дошли до двери. Снаружи не доносилось ни звука. Значит, отряд солдат, пропустив в тюрьму палача, ушел. Возможно, они решили, что охранять больше некого, возможно, понадеялись на прочную дверь. Считалось, что ее не возьмет даже артиллерия. Она была из сплошного металла и закрывалась огромным засовом, вставленным в железные скобы, намертво вбитые в каменную стену. Понадобилась вся сила Гордона, чтобы вытащить засов из скоб. Дверь тихо открылась в темноту узкого переулка, в который они вышли.

Гордон плотно закрыл дверь. Он не знал, сколько времени у них в распоряжении. Стражники, вероятно, что-то заподозрят, если долго не увидят возвращения Дхира Азраила, но он рассчитывал, что караул не сможет преодолеть свой сверхъестественный страх перед палачом и не отправится проверять, в чем дело. Что касается самого Дхира Азраила, то он уже никогда не встанет. Эль Борак позаботился об этом.

Тюрьма располагалась недалеко от западной стены. Они никого не встретили, торопливо пробираясь по кривому вонючему переулку, пока не достигли стены в том месте, где ряд узких ступеней вел наверх. Беглецы притаились в тени под лестницей, прислушиваясь к шагам двух часовых, которые, встречаясь на карнизе, обменивались паролем и двигались дальше. Когда шаги затихли в отдалении, маленький отряд крадучись стал подниматься по ступеням. Гордон задержался, снимая веревку с шеи верблюда, бродившего поблизости от стены. Догнав своих спутников, он сделал свободную петлю, которую можно было закрепить на поясе. Один за другим они быстро заскользили вниз. Гордон, покинув стену последним, сорвал веревку и свернул ее кольцом. Она могла еще пригодиться.

Ветер, носившийся по равнине, трепал волосы на голове у Брента. Наконец они свободны, вооружены и за пределами дьявольского города. Но впереди их ждали самые большие трудности. Не говоря ни слова, люди двинулись за Гордоном через темную равнину.

Отойдя на безопасное расстояние, он остановился, остальные столпились вокруг него.

– Все дороги, которые ведут из Руб эль Харами, для нас закрыты, – резко сказал Эль Борак. – Перевал забит солдатами. Единственное направление, где мы можем надеяться на спасение, – восток.

– Большой хребет перережет нашу тропу на востоке, – тихо сказал Алафдаль Хан. – Пересечь его можно только по перевалу Надир Хан.

– Есть другой путь, – ответил Гордон. – Это перевал, который находится далеко на севере от Надир Хана. К нему нет ни одной дороги. Многие сотни лет им не пользовались. Но название его сохранилось – Перевал звонких сабель. Думаю, он где-то на востоке. Я никогда не был по другую сторону хребта, но надеюсь, что смогу провести вас через забытый перевал. До него много дневных переходов, путь ведет в дикие горы, которые никто из нас раньше не преодолевал. Но это единственная возможность спасения. Нам нужно достать лошадей и пищу. Кто из вас знает, где за стенами города можно достать лошадей?

– Вон там, на северном краю равнины, где начинается ущелье, – сказал Ахмет. – Там в деревне, я знаю, есть лошади. Только они не верховые.

– Ничего, сгодятся. Веди нас туда.

Идти было нелегко через усеянную камнями и перерезанную лощинами равнину. Они так ослабели от побоев, что с трудом поспевали за своим предводителем. Сломанная рука причиняла Хасану режущую боль, он едва удерживался от стонов. Прошло почти два часа мучительного путешествия, прежде чем они добрались до загона, сделанного из камней, скрепленных глиной, и услышали, как внутри топают и ржут лошади, встревоженные их приближением. Кучка домов рассыпалась в широком устье неглубокого ущелья, выделяясь светлыми пятнами на фоне темных гор.