Тайна трех смертей (Избранные сочинения. Том I ) - Оссендовский Антоний. Страница 35
Интересны и имеют строгое научное объяснение обряды китайцев, сопровождающие гадание и предсказывающие успех на войне.
Это так называемая «кровь Фо-джа-юня», когда в белом фарфоровом сосуде, от прибавления каких-то неизвестных веществ, налитая кровь превращалась в воду, теряя совершенно свою багровую окраску.
В одном из старых монгольских монастырей недавно был найден объемистый том с описанием гаданий Фо-джа-юня и представляющий собой строго химическое объяснение этого явления.
Вот что говорит эта книга: «Пойди на вершину горы, там, где не растут большие высокие ели, и найди на камне синеватые сухие лишаи. Вывари их и получишь синий настой. Перевари его еще раз с кислыми плодами лесного винограда и ты получишь красную, как живую, кровь. Сожги на плоском камне куски серы из Сапайляня, закрыв горящие куски сосудом. Когда все выгорит, налей в него воды. Прибавив эту воду к полученной тобой алой крови, ты увидишь, как исчезнет она, превращаясь в воду».
Алхимики поступили согласно рецепту, указанному в старой китайской рукописи, и через французского консула г. Леру в Нанкине получили эти таинственные синие лишаи, которые действительно совершенно обесцвечивались при соприкосновении с кислотами.
Такое же явление было известно под названием «крови земли» и повторяется ныне алхимиками, изучившими это много веков сохранявшееся в тайне явление.
«Кровь земли» представляет собой вытяжку из червей кошенили, дающую, как известно, ярко-багровую краску. «Кровь земли» приносили в жертву в то время, когда «черная смерть» бродила по земле, когда тысячи людей по Гангу и Инду умирали от чумы и когда над всей страной черным вихрем взметалась смерть, вопли людей и карканье слетающихся на добычу хищных птиц.
Перед молчаливой статуей каменного Будды ставился большой стеклянный сосуд, наполненный кровью, в которую, по преданию, превращались слезы осиротевших девушек и юношей, и жрецы, взявшись за руки, в плавном хороводе обходили изваяние Будды, по временам нанося себе глубокие раны и издавая пронзительные истеричные крики. Когда уже начинали некоторые из жрецов падать и биться на земле в судорогах, появлялся самый старый из отшельников данного округа, разбивал стоящий у средней колонны храма, так называемой «Бай-Абад», т. е. «опоры силы», сосуд с водой, которая веками хранилась в каждом индийском храме.
Произнося заклинания и громко умоляя добрые и злые божества о пощаде людей, жрец выливал в сосуд с «кровью земли» воду. Происходило чудо: кровь превращалась в воду, и отшельник, благословляя народ, говорил, что злое божество смилостивилось и возвращает людям все пролитые ими слезы, обещая на долгие годы здоровье и плодородие стране.
Этот трогательный и полный мистицизма обряд был повторен адептами новой алхимической школы и, обставленный со всеми подробностями, описанными на древних пачках пальмовых листьев, был основан на точном знании, а именно: кровь была, как и в индийском обряде, кошенилевой настойкой и к ней прибавлялась вода, насыщенная хлором, который мгновенно обесцвечивал красящее начало кошенили.
Как доказал профессор Марион де ля Баск, совершенно таким же образом совершался такой же опыт в древних индусских пагодах, где обесцвечивание производилось водой одного из источников в земле Даков, содержащей свободный хлор, как это было обнаружено при посещении этой страны английскими, а позднее бельгийскими инженерами, производившими здесь железнодорожные изыскания.
Очень эффектным опытом сопровождались всегда различные предсказания, которыми старались захватить власть в свои руки представители различных буддийских толков в обеих монархиях, где Брама, Сива и Вишну встали во главе религиозного миросозерцания сотен миллионов людей.
Эти предсказания велись обыкновенно глубокой ночью в совершенно темных подземельях или, в безлунные ночи, в горных ущельях, а порой и на открытых равнинах. Состояли они в том, что пород собравшимися жителями округи, желавшими узнать от богов ответ на какой-нибудь волнующий их и важный вопрос, касающийся благосостояния целой страны или только данной местности, неожиданно загорались знаки, служившие ясным ответом на поставленные вопросы. Знаки эти, в виде огненных букв или простых и понятных рисунков, прогорев некоторое время, потухали, распространяя сильный удушливый дым. И в лаборатории на rue Monsieur le Prince так же вспыхивают отдельные слова, являющиеся ответом на какой-нибудь заданный вопрос, вызывающий короткий ответ.
Так, недавно кто-то спросил во время демонстрирования алхимических опытов: «Что угрожает Франции?» И через несколько мгновений на темной стене загорелась зеленым огнем бурбонская лилия, которую затем сменила вполне отчетливо различимая корона.
Конечно, в средние века немедленно же этот ответ был бы истолкован как предсказание, что стране угрожает гибель короны и опасности для династии.
В республиканской Франции, конечно, поняли это совсем иначе.
Опыт был немедленно же пояснен. Алхимики обмакивали заготовленный ранее трафарет в раствор фосфора в маслянистых веществах и быстро прикладывали его к стене. Когда масло высыхало, фосфор тотчас же вспыхивал, образуя светящуюся фигуру или соответствующую букву.
Что опыты, которые производили при предсказаниях китайские бонзы, относятся к разряду тех же явлений, — об этом свидетельствует то обстоятельство, что фосфор, как совершенно самостоятельное или легко воспламеняющееся вещество, применяемое также китайцами для защиты береговых городов и торговых судов от нападения пришельцев из-за моря (вероятно, — японцев) было известно в Китае за несколько веков до P. X., а легенду о существовании такого зажигающегося вещества, которым владеют люди, живущие у теплых морей, сохранили древнейшие глиняные пластинки, находимые на развалинах древнего Вавилона. В этот город, как известно по историческим документам, доходили караваны китайских купцов.
Таковы основы и обрядовая сторона главнейших явлений, производимых адептами древней алхимии, происхождение которой так же старо, как и происхождение поклонения людей силам природы. Но в древнейшие времена, у народов, живших на заре истории человечества, алхимия, в числе прочих оккультных знаний, служила исключительно религиозным целям и, как таковая, не двигалась вперед, не изменялась и не совершенствовалась, оставаясь все время строго консервативной.
Совсем не так обстояло дело в Средние века, которые внесли очень много нового в таинственную науку о веществе, — алхимию, низведя ее с пьедестала культа на ступень исканий, откровений и знания. И здесь, конечно, произошло столкновение алхимиков с всевластным и всезнающим католицизмом. Западная Европа, вследствие этой борьбы, украсилась поставленными позднее памятниками в честь казненных, а в народе начали ходить новые таинственные легенды.
Мы знаем немало преданий о том, как к тому или другому из воинственных и непокорных вассалов являлся черт и предлагал разрушить скалу, на вершине которой был неприступный замок врага. Являлся черт и затем, чтобы помочь разрушить соседнюю гору и сделать недоступной дорогу к холму такого рыцаря-разбойника, каким был предок Рокамболя, граф де Валуаз, воздвигший целую крепость на склонах мрачного Пюи-до-Дома.
Кто же был этот черт? Легенда ли это или тень возможности, реальности?
Алхимики из Парижа утверждают, что, внимательно изучив легенды и все версии предложений, делаемых чертом, всегда приходится прийти к заключению, что под личиной черта фигурирует алхимик, какой-нибудь неизвестный, но гениальный изобретатель, на много времени опередивший монаха Бертольда Шварца, составившего на горе человечества рецепт пороха. Они-то, — эти безвестные «черти», владеющие таинственной разрушительной силой, — бродили по темной Европе и старались найти применение для своего гениального секрета.