Тайна трех смертей (Избранные сочинения. Том I ) - Оссендовский Антоний. Страница 40

Вторая песня еще более ярко подчеркивает вражду китайцев к манчжурам и их династии, овладевшей троном богдыханов, а также к иностранцам, которых влечет в Китай лишь безграничная алчность. Эта песня — «жалобы страны мертвых». Вот ее текст, приводимый дословно:

Подул с запада ветер и повсюду бросил зерна грусти.
Срединное царство замолкло и спит сном страны мертвых.
Мчась на конях, темной ночью налетела стая манчжур,
И было их столько, что, казалось, пылью серой покрылась страна.
Лишь солнце из-за Лье-Си показалось, уж разрушены наши жилища,
И погнали нас глубокою ночью в ряды ненавистных полков,
На службу и в рабство манчжуров!
О, ужас! На севере огнем нас пугала комета
И предвещала паденье великого царства!
Потом темнота наступила, молчанье глубокое, и вопли раздались внезапно.
Повсюду кости белеют… Как грустно!
Мы — мертвых страна…
Подул с запада ветер и принес лишь горе и муку.
Но никто не вышел на бой за свободу.
Белые флаги кричали о рабстве, неволе, цепях.
И пришли тогда из Европы войска.
Мрак лишь спасает нас от боязни.
Но вслушайтесь в страшные звуки беззвездной ночи!
Слышите ли вы, как во дворце в Пекине пируют чужестранцы?!
Как брешь пробивают в стене данные им права.
И продают им наш древний, славный Китай.
Они золотом грузят свои корабли, мы с голоду мрем и молчим.
Вожди иностранцев в разгуле и песнях проводят все дни.
Но никто не знает наших страданий, не слышит наших воплей!
Никто не видит слез Китая… Все молчит кругом.
Увы! Повсюду унынье, повсюду скорбь одна.
Мы — мертвых страна!

Приведенные выше две песни революционного содержания представляют собой лишь лучшие произведения в этом роде, но ими не ограничивается обширная литература этого направления.

Заканчивая настоящий очерк, я не могу не отметить, что Китай — это страна таинственных сил души и ума человеческого, и от граждан проснувшейся страны мировая культура, без сомнения, получит много ценных вкладов.

Но, конечно, прежде всего этот великий народ должен забыть грустные слова любимой песни:

Счастье не было для меня потоком вдохновений.
Песню мою заглушала насмешка врагов.
Моя жена стала презренной блудницей,
А родина — мрачной тюрьмой…

СТИХОТВОРЕНИЯ В ПРОЗЕ ПОЭТА ЛИ БО, ВОСПЕВАЮЩИЕ ПРИРОДУ

В. Алексеев перевел с китайского языка четыре стихотворения поэта Ли Бо и сделал это умело, искусно лавируя между Сциллой и Харибдой умышленно-подражательного стиля и изысканных слов одного из самых блестящих поэтов Небесной Империи. Переведены два очень похожих друг на друга стихотворения: «Мне жаль последних дней весны!» и «Весенняя грусть», а также «Ясная осень, скорбные строфы» и, наконец — «Весенняя ночь и пир во фруктовом саду». Многие строки этих стихотворений прекрасно передают бурный и вдохновенный подъем Ли Бо, близкий и понятный нам, европейцам.

— Погружаюсь в стих — и песнь моя жалобна.

— Гляжу на небо и вижу, как несется караван гусей, постепенно тая вдали.

— Пьянею грустью у плакучей ивы…

— Но и грусть и радость в бесчисленной толпе человеческих ощущении как-то одновременно пробуждаются и единятся на этом благоуханном празднике природы.

— Опадает лотос. Река подернулась осенними красками. Долгий-долгий ветер… Длинная, длинная ночь.

— Слушайте, если мы сейчас же не приступим к стихам, то в чем же мы выразим свои красивые, тонкие мысли?

В заключительной фразе переводчика слышится обещание приступить к полному переводу сочинений Ли Бо. Это намерение можно только приветствовать. Ли Бо — это «Сехойлян» (т. е. поэт, ярко блиставший своим талантом с детства), это достояние самой утонченной, многовековой культуры древнего Пэ-Синя. Поэт для немногих, но зато избранных, отмеченных рукой великой красоты.

ПРИМЕЧАНИЯ

Все произведения публикуются по первоизданиям, откуда взяты и иллюстрации. Орфография и пунктуация текстов приближены к современным нормам; безоговорочно исправлены несомненные опечатки. Имена, географические названия и термины, как правило, оставлены без изменений.

В оформлении обложки использован рисунок обложки первого русского издания книги А. Оссендовского Звери, люди и боги (Рига: изд. Г. Л. Биркган, 1925).

Эхо седой старины

Впервые: Новый журнал для всех. 1909. № 11, сентябрь.

Ночь в храме Амо-Джан-Нин

Впервые: Весь мир. 1911. № 18.

Сочельник в старом замке

Впервые: Жизнь и суд. 1913. № 15.

Ложа Священного Алмаза

Впервые: Аргус. 1913. № 7, июль.

Ночной посетитель

Впервые: Новый журнал для всех. 1911. № 37, ноябрь.

Бег конца

Впервые: Огонек. 1913. № 11, 17 (30) марта.

Тайна старого театрального дома

Впервые: Огонек. 1912. № 52, 25 декабря (7 января).

Мисс — псевдоним худ. А. В. Ремизовой-Васильевой.

Клад атамана Очерета

Впервые: Мир приключений. 1914. № 8.

Тайна трех смертей

Впервые: Огонек. 1913. № 41, 13 (26) октября.

Рассказы А. Оссендовского нередко можно объединить в условные «циклы» или «серии», что позднее делал сам автор в своих польских книгах. Таковы, к примеру, рассказы о жизни на Дальнем Востоке и золотых приисках либо ряд произведений, объединенных образами «старого Петербурга» (откуда мы вынесли в данный том, как фантастический, рассказ Тайна старого театрального дома). Рассказ Тайна трех смертей, как и два последующих, относится к условной серии, посвященной русским студентам или исследователям за границей и также не лишенной фантастических элементов либо прямой фантастики. В качестве свидетельства «алхимических» и оккультных увлечений Оссендовского см. помещенный ниже очерк Кровь за знание.

Из жизни старого университета

Впервые: Новое слово. 1914. № 8, август. Незначительные лакуны в доступном нам экз. издания восстановлены по смыслу.

Дуэль Старцева

Впервые: Аргус. 1913. № 4, апрель.

Бушидо

Рассказ взят из авторского сб. Szkarlatny kwiat kamelii («Алый цветок камелии: Рассказы из японской жизни», 1928). Русский пер. впервые: Часовой (Париж). 1932. № 71, 1 января.

Харакири

Рассказ взят из авторского сб. Szkarlatny kwiat kamelii («Алый цветок камелии: Рассказы из японской жизни», 1928). Русский пер. впервые: Часовой (Париж). 1933. № 98, 15 февраля.

Кровь за знание

Впервые: Аргус. 1913. № 11, ноябрь, под псевд. Марк Чертван.