Орехи (ЛП) - Клейтон Элис. Страница 3

Мои губы помимо воли растянулись в улыбке. Мама у меня была своеобразной, но ее энтузиазм никогда никого не оставлял равнодушным.

— Должно быть новость очень важная, ведь у вас там уже поздно. Почему ты не спишь? — На восточном побережье уже практически перевалило за одиннадцать часов, далеко за пределы её времени отхода ко сну.

— На том свете отосплюсь. Послушай, Рокси, я должна тебе сообщить фантастическую новость!

— Phish снова дают концерты?

[Phish — американская рок-группа, примечательная своими джем-сейшнами, импровизациями и постмодернистским смешением жанров. — прим. пер.]

— Рокси… — в её голосе послышалось предупреждение.

Я закусила губу, чтобы не съязвить в ответ.

— Ты нашла новый сорт ростков пшеницы и теперь не можешь сдержать радость? — На самом деле, вышеуказанный метод, закусывания губы, не всегда срабатывал.

— Я рада, что тебе доставляет удовольствие шутить над матерью, ты ведь потомок хиппи, поэтому остроумия тебе не занимать. Но сегодня ты что-то чересчур язвительна, — в ее голосе появилась резкость.

Мне нужно немного сбавить обороты. В конце концов, она не единственная причина, по которой меня уволили.

— Что там у тебя за новость? — ласково поинтересовалась я, прежде чем она приступила к отгадыванию причины моей язвительности, например мой организм страдал от нехватки железа. Или нехватки секса. Обычный разговор матери с дочерью.

— Да! Точно! Моя новость! Ты сидишь?

— Сижу.

— Я отправляюсь на телевидение! — выпалила она, к концу предложения перейдя на визг.

— Ух ты, здорово. «Умелые ручки» снова в эфире?

В нашем маленьком городке на севере штата Нью-Йорк имеется собственный общественно-доступный канал, в развитие которого мама годами привносила идеи. Время от времени, пока бюджет не сократили вполовину, до семидесяти пяти долларов, её приглашали в эфир. Она демонстрировала, как своими руками сделать платье-свитер, керамическую ванночку и всё такое. Её сюжет о бумажных фонариках Джиффи Поп получил самый большой резонанс за всю историю канала. Целых три звонка.

— Нет, не «Умелые ручки». Слышала что-нибудь об «Удивительной Гонке»?

— Конечно. 47-й канал решил снять местный вариант? — спросила я, сворачивая на парковку.

— Не 47-й канал, милая, а само шоу! Я собираюсь на «Удивительную Гонку» — настоящую!

[ «Удивительная гонка» — реалити-шоу, в котором команды путешествуют по всему миру и выполняют различные задания — прим. пер.]

— Подожди-ка, что? — Мой автомобиль сделал широкий разворот на месте и едва не задел мусорный бак.

— Ты все правильно поняла! Прошлой осенью, когда они были в Пафкипси, мы вместе с тетей Шерил проходили пробы, и нас выбрали! Мы отправляемся вокруг света! — закричала она.

— Хорошо, только прекрати орать. Мам, серьезно, хватит, ладно. Слышишь, эй? — Я пыталась вставить словечко, но это было невозможно. Она беспрерывно перечисляла названия городов и стран по всему миру, с каждым словом ее голос становился более взволнованным. Каир. Мозамбик. Кракатау.

— Кракатау? Полезете на вулкан?

— Неизвестно, в этом весь смысл! Нас могут послать куда угодно! Меня ждут приключения!

— Ты поедешь с тетей Шерил? Она заблудилась в новом аэропорту. Зачем ей приключения?

— Ой, не будь занудой, Рокси. — Мои плечи мгновенно напряглись от её тона.

Мама была «птицей свободного полёта», и она никак не могла вразумить, почему её дочь оказалась прагматиком, который с четырнадцати лет следил за оплатой счетов за электричество, газ и наличием продуктов в кладовой. Тем не менее, я была очень за неё счастлива.

— Извини, конечно, это круто. Правда, я очень за тебя рада, — ответила я, представив свою мать и её сестру, пытающихся ориентироваться на базаре в Северной Африке. — Когда вы уезжаете?

— В этом вся загвоздка, милая. Мы отправляемся через две недели.

— Две недели? А кто присмотрит за закусочной «У Каллахан»?

— А ты как думаешь?

Она же не… Нет. Ей же не могло прийти в голову, что я могу оставить свою… Нет, она бы никогда… Твою мать, конечно же она так бы и подумала.

— Ты сошла с ума? В смысле, совсем крыша поехала?

— Просто выслушай меня, Рокси…

— Просто выслушать? Ты пытаешься вынудить меня оставить собственный бизнес, который, наконец, встал на ноги, ради управления захудалой закусочной в Бейли Фоллс, штата Нью-Йорк, пока ты отправишься в путешествие «вокруг света за восемьдесят дней» для пенсионеров?

— Не могу поверить, что ты назвала меня пенсионеркой…

— Не могу поверить, что ты услышала только это слово! — вспыхнула я. Глаза полезли на лоб от наглости мамы, когда возле уха завибрировал от входящего сообщения телефон. — Объясни мне, как ты всё это себе представляешь?

— Легко. Берешь отпуск, едешь сюда и управляешь закусочной, пока меня нет.

Я сделала глубокий вдох, на какое-то мгновение застыла, затем медленно выдохнула.

— Отпуск. — Вдох. Выдох. — Я работаю на себя, поэтому, отпуск означает, что никакой работы больше не будет, означает безработицу. Он означает: «Эй, клиенты, найдите себе кого-нибудь другого, кто сможет готовить для вас. Потому как я буду стряпать запеканки с тунцом в захолустье, откуда я родом».

— Мы больше не готовим эти запеканки.

— Нам стоит как-нибудь обсудить твой избирательный слух, — произнесла я, когда телефон вновь завибрировал. — Мама, мне пора. Мы можем…

— Мы не можем поговорить позже. Мне надо знать, могу я на тебя рассчитывать или нет.

— Ты не имеешь права звонить и нежданно-негаданно просить…

— Это не оказалось бы неожиданностью, если бы ты звонила мне чаще, — вставила она.

Глубокий вдох. Выдох. Я внезапно на своей шкуре прочувствовала выражение «в жилах вскипела кровь». Я ощутила, как в моих венах начали зарождаться пузырьки напряжения, сталкиваясь друг с другом и подогревая мой гнев изнутри. Моё состояние уже прошло отметку медленного кипения и приближается к закипанию. Прежде, чем достигнуть «температуры плавления», я попыталась еще раз.

— Мам, пойми одну простую вещь — тебе пора стать благоразумной. Я не могу каждый раз выручать тебя из неприятностей или…

— Нет у меня никаких неприятностей, Рокси. Я…

— Может в этот раз их нет, но суть от того не меняется. Со мной этот номер больше не пройдёт.

— Рокси, я оплачивала твою учебу в колледже, два года в Американском Кулинарном Институте. И меньшее, чем ты можешь отплатить, это помочь мне сейчас.

Ну, все. С меня хватит.

— Знаешь, что, мам? Нет. Я не приеду, — зло бросила я, и именно в этот момент, пришло очередное долбанное сообщение, — потому что единственная причина, по которой тебе удалось оплатить мою учёбу — это выигрыш в лотерею. А оставшиеся деньги ты уже успела растранжирить.

В трубке воцарилось молчание. Обычно в подобной ситуации я начинала уступать, но не в этот раз.

— Ладно, мам. Пока ты будешь познавать истинное предназначение жизни и прыгать в бассейн с акулами на побережье Северной Африки с тетей Шерил, которая, кстати говоря, не умеет плавать, я останусь здесь, в Лос-Анджелесе. Буду трудиться в поте лица, стараясь выстроить бизнес, чтобы оплачивать собственные счета за электричество и не оказаться на улице, — выдала я, и услышала, как поступило ещё одно новое сообщение.

— Ты действительно считаешь, что нас могу отправить к акулам?

— Да иди ты, мам! — Я бросила трубку, удивляясь её наивной идее, будто в порядке вещей просить меня бросить все и примчаться управлять закусочной. Невероятно. У меня есть собственная жизнь, клиенты, у меня… боже мой, еще одно сообщение?

Телефон показывал шесть непрочитанных сообщений. Нет, семь — только что пришло еще одно. Что происходит? Первое, оказалось, от Шоны, клиентки.

«Рокси, я не нуждаюсь в твоих услугах на следующей неделе».

Хм. Странно. Я открыла следующее.