Ключи к измерениям - Дрей Прескот (сборник) - Балмер Генри Кеннет. Страница 107

— Вам, по всей видимости, не мешало бы подкрепиться... — и Нарумбль Четвертый нарумблил прочь. Путешественники согласились принять всего несколько плоских крошащихся лепешек, да по бокалу сухого вина. Они торопились возвратиться в Сенчурию, отчаянно торопились, сознавая свою ответственность и расстояние — не географическое, но междумерное — которое предстояло преодолеть.

— Послушайте, — осведомился Редферн, заглатывая последнюю крошку, — не могли бы вы одолжить нам какой-нибудь транспорт, чтобы мы могли преодолеть пространство, разделяющее Врата в следующем измерении? Я не слишком уверен... — он бросил взгляд на Вал.

Та покачала головой.

— Нет времени на длинный обходной путь. Мы вернемся тем же путем, как пришли.

Один из коллег Нарумбля заметил:

— В Шарнавое вам бы пришлось совершить очень дальний полет на грифах, потом перебраться в измерение под названием Огайо, а оттуда долго ехать автомобилем в другую часть этого измерения, называемую Манхеттен, а потом еще измерения три или четыре до Сенчурии.

Редферну показалось, будто комната вокруг него закружилась. Он почувствовал, как краска заливает ему щеки, лоб, шею. В ушах у него послышался громкий гул. Земля!

Он мог бы шагнуть прямо из этого мира в такое место, откуда его доставят в Огайо, уйти прочь от всех ужасов, с которыми вынужден сталкиваться.

Он мог бы взять Вал... Она должна пойти, чтобы переправлять его через измерения...

Конечно же, он не может уйти, потому что она не захочет. Она будет ему цитировать Арлана и говорить о Волшебниках, а он кивнет и согласится, и они вернутся. Но Земля, Земля...

Редферн решил ничего не говорить. Он сам принял решение, ему и возиться со своими сетованиями, а не Вал, Нили или Томи.

Он сунул супернаучное достижение в кобуру и повесил кобуру на пояс.

Остальные трое повторили эти же действия. Лепешки помогли заморить червячка, а вино, хоть и измучило глотку вяжущим вкусом, зато согрело и укрепило. Редферн ласково посмотрел на Вал. Нили любовно поглаживала панеко в кобуре, словно мать — новорожденного ребенка. Тони с полуулыбкой смотрел на Нили.

Ну что ж, отличные у него товарищи. Они пройдут. Должны пройти, не только ради Сенчурии и Галта с остальными, но также ради душевного спокойствия Вал и Тони. Они вышли из комнаты, угодив в суматоху снующих туда-сюда людей. К ним приближался какой-то шум, несколько человек пробежало бегом, оглядываясь через плечо на источник суматохи.

Необъяснимая, почти колдовская тревога заставила Редферна задрожать.

К ним по кафельному полу катилась толпа чиновников и мелких лизоблюдов, обходя похожие на папоротники растения в шарообразных горшках, и все направлялись к четверым путешественникам и сопровождавшим их бюрократам. Послышался громкий голос, полный абсолютной властности, звонкий хрустальный голос со слащавыми обертонами, вселяющими еще большую панику:

— Но ведь вы, конечно, ни на секунду не поверили, будто они принесли с собой сенчурийский процесс омоложения? Ах вы, свора мямлей! В любом случае, подобных процессов существует множество. Я не допущу, чтобы это оружие отдали Волшебникам! — женский голос стал раздраженней и пронзительней. — Я могу дать вам большее, чем вы просите: подлинный эликсир жизни!

В ответ что-то протестующе скулил и бормотал мужской голос.

Невидимая женщина беспощадно отмела в сторону все возражения.

— Вы же высоко цените торговлю со мной! Я желаю, чтобы Волшебники Сенчурии были уничтожены — сами они и их город! Мне дела нет до инфальгонов — но я хочу, чтобы Волшебников уничтожили!

Слова женщины разили Редферна, словно вонзающиеся в сердце ледяные осколки.

— Вы меня знаете и знаете мою силу! Отошлите прочь этих болванов — без всякого оружия. Я желаю видеть, как Волшебники будут полностью уничтожены, сломлены, сокрушены, и все их друзья вместе с ними!

Глава 12

Вал схватила Редферна за руку, а спешащая вперед толпа между тем раздалась и женщина вышла вперед в горделивом одиночестве.

Высокая, величественная, подавляющая своей властностью, она стояла в подчеркивающем ее острые груди платье, незапятнанно-белом от сборок у горла до пены из перьев вокруг подола. Темные ее волосы были убраны в высокую прическу, украшенную множеством драгоценных камешков, так что вся она искрилась и переливалась светом. Подсиненные веки и длинные темные ресницы, также подкрашенные и блестящие, безжалостные голубые глаза. Рот, словно розовый бутон, слишком маленький и излишне слащавый, напоминающий по форме лук купидона, поджат от злобы и отвращения.

— Это они и есть, эти создания?

— Да, госпожа, это торговцы из Сенчурии.

Редферн почувствовал, как ее взгляд задержался на нем, ощутимый, словно прикосновение паутины. Он тотчас подобрался.

Левое запястье женщины охватывал браслет, украшенный драгоценностями, а к нему крепилась длинная блестящая цепочка, позванивающая при каждом движении. Существо, сидевшее на этой цепочке, вышло из-за спины женщины, оказавшись на виду. На шее у существа был металлический ошейник, к которому присоединялась цепочка, и Редферн какое-то мгновение гадал, что же это за животное. Потом он понял и преисполнился отвращения.

Тварь на конце цепочки оказалась человеком, вернее, крошечным человечком с огромной шишковатой головой, покрытой потешной синей бархатной шапочкой. Перо на шапочке было сломано у самого кончика. Человечек был одет в темно-красный бархат с белым воротником, на фоне которого металлический ошейник особенно бросался в глаза.

Когда этот гномик двигался, цепочка начинала звенеть.

— Тихо, Соломон! — воскликнула женщина и жестоко дернула за цепочку.

Вал заметно передернуло. Ее стройное тело, вымотанное и выпачканное в путешествиях, задрожало.

— Клянусь Арланом! — воскликнул Тони и зашарил рукой у пояса.

Нили... Нили завопила, подробно перечисляя самые неприятные жабьи привычки и выхватила излучатель. Бледно-зеленый луч окатил женщину в белом платье.

Та все так же стояла, высокая и грозная, безразличная к смертоносному излучению. Зеленый луч свивался в кольца, хлестал из стороны в сторону, точно вода из брандспойта и, наконец, погас.

— Бежим! — всхлипывая, крикнула Вал и дернула за руку Редферна. — Бежим!

Толпа хлынула прочь из зала. Люди и существа из иных измерений бежали и падали. Зеленый луч разрубил оказавшуюся у него на пути колонну и часть плоской крыши просела, обрушив вниз облако пыли и град кирпичей. Шум падения оглушил их. Редферн заметил, что женщина дергает за цепочку. Редферн заметил в тени уцелевшей части комнаты позади нее какое-то движение, увидел шляпу с широкими обвисшими полями и длинный грязный дождевик. Увидел, как фигура в дождевике целенаправленно двинулась вперед, но на том месте, где должно было находиться ее лицо, он различил лишь две дыры, полных хищного огня.

— Труг!

Теперь он понял.

Люди разбегались во всех направлениях. Нарумбль Четвертый отшатнулся, его твердые черты исказила гримаса ужаса. Нили снова стреляла. Потом Редферн заметил, что она изменила прицел и обрушивает новые участки крыши. Наконец отчаянные призывы Вал побудили его к действию. Он толкнул Тони.

— Тони, пошли отсюда! И Нили веди! Быстро!

Но Тони издал вдруг торжествующий вопль. Он взмахнул своим панеко, наставив безобидное с виду дуло в гущу пыли и разрушения.

— Панеко справится с этой Монтиверчи! Вот момент, которого мы столько ждали! Все рабы, погибшие во всех шахтах Ируниума возвеселятся вместе со мной в этот момент отмщения и славы!

— Нет! Нет! — завизжал Нарумбль. — Ты разрушишь все! Не стреляй из панеко, идиот!

Бюрократ в развевающихся алых одеждах прыгнул к Тони. Ствол оружия задрался вверх. Редферну на мгновение показалось, будто он видит исходящую из дула тонкую дрожащую линию — словно воздух, вибрирующий над горящей плитой; но излучается эта линия из дула, или, наоборот, втягивается в него из крыши здания, он не мог бы точно сказать. Во всяком случае, у него на глазах эта невещественная линия уплотнялась, густела и отвердевала до непроницаемой эбонитовой черноты. В тех местах, где этот черный карандаш касался здания, здание прекращало существовать. Воздух с грохотом заполнял образующиеся пустоты, пыль взвивалась столбом и таяла. Молекулы камня, кирпича и кафеля теряли между собой всякое сцепление. Тони с руганью отшвырнул от себя Нарумбля. Он старательно навел панеко на женщину в чистом белом платье и ее приплясывающего и бормочущего карлика. Черный карандаш абсолютного уничтожения миновал крышу, карниз, колонну, распыляя все на своем пути, и уперся в грудь женщины. Вот тут-то Редферн снова разинул рот. Этот бесчинствующий разрушительный луч, извлекавший энергию из тех самых объектов, которые уничтожал, распускался и ширился. Раздувшись, точно капюшон кобры, он образовал шарообразную оболочку вокруг женщины и карлика. Женщина расхохоталась визгливым маниакальным смехом. Потом Нили схватила Тони за руку. Вновь помянув жабьи потроха, она закричала: