Всюду бегут дороги...(СИ) - Болеславская Ольга "Tikkys". Страница 52

— Ты слишком быстро соображаешь, мразь! — прошипела Ирис, игнорируя сына. Воздух перед ней начал сгущаться в грязно-серый туман.

— Просто я знаю, что Корвин тебе должен, — Эрк посмотрела на Ринальдо. — Твоя мать принимала роды у Трис. Очень тяжелые роды. Но я не стану драться с Кори.

— Тебе же хуже! — Ирис взмахом руки развеяла туман. — Я ведь могу найти и кого-нибудь посильнее.

— Дуэли не будет, — Эрк погладила онемевшего Ринальдо по плечу. — Не переживай, детка. В первый раз сталкиваешься с эльфийским коварством? Искренне надеюсь, что ты его не унаследовал, а то за такие выкрутасы я обычно головы отрываю. А ты, Ирис, постарайся услышать, что говорит твой сын. Риндо прав, он не моя собственность. И не твоя. Ты сама уступила все права его отцу.

— Алиас всё равно что мертв, — Ирис сжала перила лестницы. — По вине короля гоблинов я потеряла мужа, но сына я вам не отдам!

— Алиас жив. И кольцо на твоем пальце — тому подтверждение, — возразила Эрк. — А свою волю господин Драккони выразил ясно и недвусмысленно. До совершеннолетия Ринальдо его опекуном, в отсутствие отца, являюсь я.

— Документы я читала, — Ирис выскомерно улыбнулась, — но у меня тоже есть права. Как ты верно заметила, Алиас еще жив, а пока он жив, это и мой дом. Я намерена здесь остаться и превратить твою жизнь в ад. Лучше отступись по-хорошему, Эрк.

— Не дождешься, — Эрк обошла Ринальдо и направилась на кухню. Следовало подкрепиться впрок, пока эта стерва не подмешала в еду свои зелья.

Ринальдо за ней не пошел. Он что-то сказал матери — неожиданно спокойным голосом. Эрк не стала подслушивать. Свою работу она выполнит во что бы то ни стало, а в остальном — пусть сам решает.

***

— Мы пришли, — Оберон остановился на краю дороги. Впереди текла серебристо-серая река тумана. Призрачные ленты поднимались над ней, свивались в подобие замков, минаретов, древних храмов.

Алиас посмотрел на Джарета — бледного, напряженного, как перетянутая струна. Последний переход дался королю гоблинов особенно тяжело. Оберон настоял на полной отмене ночевки, обещая, что скоро все отдохнут на острове. Эвин клевал носом на ходу. Алиас держался на двойной дозе напитка Аида. Сам Оберон выглядел усталым, но довольным.

— А дальше вверх по лестнице? — Эвин поднял голову и протер глаза.

— Ты видишь ее? — Оберон радостно заулыбался.

— Конечно, — Эвин удивленно посмотрел на него. — Вот же она, прямо перед нами.

Алиас сжал амулет четырех стихий, сосредоточился. На миг сквозь туман проступило что-то темное, но тут же растворилось в сером мареве.

— Джарет? — вкрадчиво спросил Оберон.

Король гоблинов сжал губы. Проследил направление взгляда Эвина, прищурился.

«Не видит, — понял Алиас. — Надо что-то делать…»

— Веди же нас, принц, — он шутливо поклонился Эвину.

— Я? — Эвин окончательно проснулся. — Ой, правда, пап? Можно?

— Да, — Джарет взял его за руку. — Пошли.

И они шагнули прямо в неверную пустоту. Алиас затаил дыхание. Оберон остро глянул на него.

— Чем мой легкомысленный сын заслужил твою верность, маг?

— Всем и ничем, — Алиас неотрывно смотрел, как Джарет шаг за шагом поднимается по невидимой лестнице. «Если она изгибается… О боги, только не сорвись!»

— Лестница прямая, — Оберон мягко сжал его локоть. — Пойдем. Просто иди в ногу со мной.

Джарет с Эвином уже выглядели размытыми призраками далеко вверху. Подковки на каблуках сапог Алиаса звякнули о невидимые камни. Ступени лестницы оказались низкими и широкими.

— Интересно, сколько их будет? — Оберон на ходу загибал пальцы. — В прошлый раз я насчитал девять раз по девять.

— Остров поднимается и опускается? — идти по невидимой лестнице было страшно. Алиасу хотелось закрыть глаза.

— Нет, меняется сама лестница. Говорят, однажды ее ступени так увеличились, что только великан сумел бы подняться по ним. А в другой раз уменьшились — пикси впору. Так что нам повезло.

Ступеней оказалось семьдесят семь. Будь Алиас один, последний десяток он бы одолел только ползком, но Оберон крепко держал его под руку.

— Добро пожаловать на Тир на Ног, — Оберон широко улыбнулся. — Мало кто из людей побывал здесь. И еще меньше пожелало уйти.

— Ты обещал… — прохрипел Алиас. Перед глазами пульсировали цветные круги, мешая оценить красоту легендарного острова.

— Я помню каждое слово клятвы, — Оберон выпустил его руку. — И выполню ее. Но я не отвечаю за ваши добровольные решения. О, Эвин, я смотрю, тебе здесь нравится?

— Очень! — послышалось откуда-то сверху.

Алиас ухватился за ствол ближайшего дерева и сполз по нему на мягкую траву, жадно глотая душистый, пьянящий воздух.

— Как ты? — рядом присел Джарет. В руках он держал сумку Эвина.

— В порядке. Где Эвин?

— Полез на яблоню.

— Ты уверен, что это безопасно?

— Здешние плоды есть можно, — Джарет огляделся. — Я думал, здесь будет город или замок. А это больше похоже на Авалон. Только заросший и одичавший.

— Ты прав, — Оберон с нарастающим беспокойством осматривал густые заросли, сплошь покрывающие берег острова. — Раньше этих джунглей не было.

— Ой, сколько здесь птиц! — откуда-то сверху по лиане съехал Эвин. Достал из-за пазухи четыре румяных яблока и раздал всем. — А цветы какие! Самые маленькие с мою ладонь! И бабочки!

— Да, да, — рассеянно ответил Оберон. — А город ты не видел? Или дорогу?

— Я башни видел, вон там, — Эвин махнул рукой налево, с хрустом откусил половину яблока и застонал от удовольствия. — Вкусно-то как!

Алиас осторожно надкусил яблоко. До сих пор он думал, что у напитка Аида совершенный вкус, но это превосходило шедевр алхимии, как тысячелетнее вино превосходит деревенский самогон. Он сам не заметил, как съел всё яблоко — с косточками.

Джарет свое проглотил, почти не жуя. Оберон откусил маленький кусочек и поморщился.

— Одичание… — он отбросил яблоко. — Неужели и город тоже?.. Ладно, пошли.

Дорогу к городу они отыскали не сразу. Эвину пришлось еще дважды залезать на деревья, уточняя маршрут. Время от времени Оберон наклонялся и счищал пышный мох с белых и черных мраморных плит древней дороги.

— Как думаешь, что здесь могло произойти? — тихо спросил Алиас у Джарета.

— Понятия не имею. Может, война?

— На Тир на Ног никто никогда не воевал! — резко бросил через плечо Оберон. — Это просто невозможно.

— Тогда где все? — спросил Джарет. — Ведь здесь же был большой город, верно?

Оберон молча покачал головой. Они вышли на поляну. Над разноцветными, сверкающими как драгоценные камни цветами, порхали синие бабочки. Одна опустилась на голову Эвину. Еще две сели на плечи Джарету. Над головой Оберона бабочки образовали правильный круг — не то венок, не то нимб.

— Это же… — Оберон остановился. — Здесь была площадь!

— Ты правильно помнишь, — ответил ему тихий музыкальный голос. Из-за деревьев появилась высокая женщина в простом синем платье. — Но разве живые цветы хуже мертвого камня?

— Владычица… — Оберон опустился на колени.

— Я не ожидала снова увидеть тебя, — она улыбнулась. — Но это приятная неожиданность.

Алиас внезапно понял, что он единственный, кто прямо смотрит на женщину. Эвин упал на колени, опустив голову. Он дрожал. Джарет склонился в низком поклоне.

«Это ведь не может быть Дану?!» — Алиас торопливо поклонился. Женщина не казалась особо красивой. Пепельные косы, переброшенные на грудь, распустились на концах. На бледных щеках змеились синие узоры. Но ее глубокие и теплые, как летнее море, глаза затягивали в бездонную глубину. Такой силы Алиас не встречал ни у кого из эльфов. Даже Оберон казался перед ней беспомощным ребенком.

— Ты привел своего младшего сына? — она шевельнула длинными, без следов колец пальцами. Бабочки закружились над Джаретом и Эвином. — И его сына? Я рада, что твой род не пресекся, Оберон.

— Я счастлив твой радостью, — он понял голову. — Могу ли я узнать, что послужило причиной всех этих изменений, владычица?