Мой папа - суперзвезда (СИ) - Резник Юлия. Страница 3

Дерьмо. Какого черта он опять об этом думает?

Ассистенты закрепили на нем микрофон. Установили свет, камеры. Интервью началось. Настроение из просто дерьмового трансформировалось в дерьмовее некуда. Нет, он даже не мечтал, что Лилу поразит его каким-нибудь креативом, но и такого пугающего непрофессионализма как-то не ожидал. Ее вопросы были даже не банальными. Они были затертыми просто до дыр.

— Вы утверждаете, что отечественная музыка… — девица заглянула в айпад, чтобы дословно процитировать его слова, — «редкое дерьмо». Вам не кажется, что это звучит довольно снобистски?

— Нет, — коротко ответил Санин. — Со мной могут соглашаться, или нет. Признаться, мне все равно. Я достиг того уровня гармонии, когда мне уже не нужно кого-то в чем-то убеждать. Качественная музыка — штука достаточно дорогая. У нас практически невозможно записать струнный состав, так как нет нужных специалистов, помещений, нет самих музыкантов. Люди слушают какие-то заменители, и их это устраивает. Да и производителю контента такое дело лишь на руку. Им нет смысла рвать жопу по причине дешевизны.

— То есть такое положение вещей устраивает обе стороны?

— Абсолютно.

— Хм… — Девица снова уткнулась в планшет и, не глядя на него, заметила: — Вы никогда не были женаты…

Влад пожал плечами и бросил на интервьюера ироничный взгляд.

— А как вы относитесь к тому, что некоторые женщины приписывают вам отцовство своих детишек?

Влад нахмурился. Вопрос был просто идиотским. Хотя бы потому, что единственный такой случай произошел с ним, наверное, еще лет пять назад. И, конечно же, эти заявления были бердом сивой кобылы. В популярности, как ни крути, полным-полно минусов. Фанатки со съехавшей набекрень крышей — один из них. Не то, чтобы он не трахал фанаток.

— Никак. Потому что это беспочвенные обвинения. Я знаю, где продают презервативы, — наклонившись к девице, перешел на доверительный шепот Влад. Естественно, он стебался. Естественно, она это поняла. Поправила нервным движением локоны, наигранно рассмеялась:

— Ну, вот вы знаете, а с моей дочерью в классе учится девочка, которая с пеной у рта доказывает, что её отец — это вы.

— Бедный ребенок…

Влад упустил момент, когда их разговор перешел на одноклассниц его интервьюера. Он с надеждой посмотрел на часы. У той оставалось еще пару минут.

— Вот… Как вам? По-моему, даже похожа…

Дура… Ну, какая же дура. И под нос ему фотографию тычет… Сохраняя по крохам остатки вежливости, Влад опустил взгляд. Да так и застыл, глядя на фотографию. На него девочка походила слабо. Может быть, только носом. На лице взрослого мужика такой смотрелся нормально. А вот для девочки был явно великоват. Но поразило его другое. Он забрал телефон из рук недоумевающей девицы и нетерпеливым движением пальцев увеличил фотографию. Вылитая… Просто вылитая Алинка. Но… как? Как такое возможно? Она ведь погибла… Спустя два или три года после того, как они расстались. Влад не помнил точно, сколько времени ему понадобилось, чтобы избавиться от этих токсичных отношений. Он как раз только-только начал приходить в норму.

Да ну… Бред. Не было у нее никакой дочки. Где Алька была, а где дети? Она ж бы её угробила. Да и не выносила бы ни за что. Секс, наркотики… нет, не рок-н-рол, а инди-поп, в который он ударился в те годы… Вот, что было смыслом Алькиной жизни. Гастроли, пьянки, сопровождающие рождение музыки, потом более тяжелые допинги, беспорядочный секс… Это болото затягивало Альку, а она тащила за собой и его. Разочаровавшегося, невостребованного в то время. Ему приближался тридцатник, и Влад все сильнее паниковал по поводу своей нереализованности. Господи, да те, кто выстреливал, в двадцать семь уже на покой уходили. Джимми, Дженис, Джим, старина Курт и Эмми1. Они все ушли молодыми. На самом пике формы. А он просрал молодость и ничего не добился. Эти мысли вгоняли Влада в депрессию. Он топил их в алкоголе, женщинах и кокаине. К которому, к счастью, не успел пристраститься. Алька ревновала, Алька потакала всем его демонам, Алька, как камень, тащила его на самое дно. Об их скандалах и драках ходили легенды. Ему было уже не до творчества. И не до репетиций… Это нужно было заканчивать. И начинать все заново. С чистого листа. Вот тогда они и расстались. После более чем двенадцати лет отношений. Встречаться они начали еще в школе…

Это было тяжело. Он просто оборвал все связи и закрылся в студии друга на долгих четыре месяца. Невыносимо. Вот, как это было. В первое время Влад думал, что музыка в нем умерла. Ему ничего не хотелось. И то, что поначалу казалось спасением — стало его проклятьем.

— Наше время истекло, — нахмурился Влад, застегивая на запястье браслет часов, которые стоили больше, чем он в свое время потратил на запись альбома.

В гримерку заглянул Стас.

— Нашли? — бросил Влад, осторожно выбираясь из кресла. Ассистент лишь покачал головой:

— Прости, брат. Действительно все облазили.

— Дерьмо.

— Мне правда очень жаль.

Влад взмахнул рукой, подхватил сумку и, не глядя больше ни на журналистку, ни на собственного помощника — погреб к двери. Выходил через черный ход, но даже там его поджидали фанаты. Ребята из охраны сунулись на помощь, но Влад дал им понять, что сам разберется. Небольшая раздача автографов и незапланированная фотосессия — и он, наконец, освободился.

— Подкинуть домой?

Влад обернулся на голос. Его бэк-вокалистка подпирала задницей блестящий бок своей новенькой тачки и радостно ему улыбалась.

— Я думал, все уже разъехались.

— Как видишь — нет, — развела руками Майя.

Темненькая, ладная, с хорошими формами. Девушке было немного за тридцать, и он все чаще думал о том, что у них бы могло что-то выйти. Что-то серьезное. Но Влад все еще осторожничал и не форсировал события, а Майя его не подгоняла, хотя и давала понять, что не против попробовать.

— Не хочешь поужинать? — улыбнулась она.

Влад покачал головой. Почти с сожалением. Сейчас он ничего не хотел. И никого. Мысли о прошлом растревожили душу. Да и адски болела спина.

— Разве тебя не ждет Лешка?

Лешка — сын Майи. Отличный четырехлетний парень. Глядя на них, он размышлял, каково это, когда тебя дома ждут? Жена… дети. Майя была отличной матерью. Да… у них могло бы что-нибудь получиться. Влад чувствовал, что уже готов к этому.

— Он сегодня остался у мамы. А завтра я ему обещала пойти в зоопарк.

— Тогда, думаю, тебе следует лечь пораньше. А поужинаем обязательно. В другой раз. Окей?

— Без проблем, — пожала плечами Майя, открывая дверь своей тачки. — Если заскучаешь завтра — подгребай к нам.

— Заметано.

— Влад…

— М-м-м?

— Ты сегодня был просто шикарен.

Влад поднял вверх два больших пальца. А потом, улыбаясь, забрался в машину и включил фары. Майя выехала со стоянки первой. Он последовал за ней, но на первом же повороте свернул налево. Постепенно яркие огни центра сменились невзрачными серыми спальниками, а он несся все дальше. Разгоряченное лицо обдавал нежный весенний ветерок, проникающий в чуть приоткрытое окно. За городом пахло сырой землей и уже отцветающими деревьями. В двадцати километрах съехал на не слишком широкую, но добротную асфальтированную дорогу. Он жил на отшибе деревни, у самой реки. В большом доме, который построили по его чертежам. Здесь все было устроено по его вкусу. Каждая мелочь. Именно поэтому Влад никогда не приглашал в свой дом посторонних. И тем более никаких журналистов. Наверное, если бы не гастроли, он бы отсюда вообще никуда не выходил. В этом доме хранилась вся его аппаратура и старое антикварное фортепиано возле окна, из которого открывался просто шикарный вид на реку.

Дом встречал его полумраком и абсолютной тишиной. Здесь также находилась студия, в которой он записывал все свои песни. На звукоизоляции не экономили. Влад закрыл глаза, представляя, что здесь звучат голоса Майи и Лешки, раздается детский плач, но картинка не складывалась… Что-то было не так.