Вне зоны доступа (СИ) - Резник Юлия. Страница 24

— Сдохнуть можно, — прокомментировал ситуацию я.

Яна удивленно на меня уставилась. Я так и думал… Она даже не отдавала отчета своим действиям. Не осознавала собственной чувственности. И все, что она вытворяла сейчас — шло у нее изнутри. Яська не играла и не старалась произвести впечатление. Она, как и я сам, просто наслаждалась происходящим.

И это, бл*дь, убивало меня. Убивало… Заводило так, что яйца поджимались, и член ныл, скованный плотной джинсой.

— Так ты сделаешь что-нибудь с этим? — не выдержал я, подкинув бедра так, что Яна подпрыгнула. Ее дыхание сбилось, глаза широко распахнулись, и некоторое время она тупила, разглядывая меня так, будто видела в первый раз. А потом дошло. Я уловил этот момент. Когда синь ее глаз заволокла чувственная поволока. Будто дымка опустилась на озерную гладь. Руки, которыми она все еще удерживала мои запястья над головой, покрылись мурашками… Она медленно опустила веки и качнулась на мне. Раз… другой…

— Яна… — предупреждающе рыкнул я, хотя никаких рычащих звуков в ее имени не было вовсе.

Й-а-а-анаааа. Яночка… Яська… Сделай же что-нибудь!

И она сделала. Отпустила мои ладони. Дрожащими пальцами коснулась верхней пуговицы на моей рубашке, расстегнула и тронула ртом открывшуюся ее взгляду кожу. Прямо там, где, будто спятив, отчаянно бился пульс. А потом снова поерзала на моем члене.

Это было пыткой. Да-да, чертовой пыткой. Наверное, в прошлой жизни, жизни ведьмы или колдуньи, (черт его знает, кем там она была в прошлых жизнях!), Яська здорово поднаторела в этом вопросе. Так издеваться над мужиком — это надо уметь. Я терял остатки терпения. А она расстегивала пуговицу за пуговицей, целуя меня и лаская, сползала вниз по моим ногам, и все, что я мог, так это комкать в руках спальник и разглядывать колеблющиеся на оранжевом нейлоне палатки тени, потому что вида губ Яськи у собственного члена я бы просто не вынес.

Но, наконец, с рубашкой было покончено. Я сглотнул, выждал несколько долгих секунд, в течение которых ничего не происходило, и все же скосил взгляд вниз. Оседлав мои колени, Яна пялилась на бугор в моих штанах. Я выругался и потянулся к ремню, уже не надеясь, что она сама на это решится. Но я ошибся. Мое движение как будто вывело Яську из транса. Она дернулась вперед, отбросила мои руки и, закусив губу, сама щелкнула пряжкой.

Окей. Пять балов за смелость. И снова двойка за последующую медлительность! Да что ж такое?!

Глаза в глаза. Пока она трясущейся рукой расстегивала болт на джинсах и тянула собачку молнии вниз. Ну, наконец-то… свобода. Я втянул воздух сквозь стиснутые зубы и чуть приподнялся на локтях. Да так и замер, не в силах вытолкнуть его обратно, наблюдая за тем, как Яна высвобождает моего парня из боксеров.

— О мой бог… — прошептала она, зачарованно меня касаясь, и тут же с хриплым смешком объяснила свою молитву. — Никак не привыкну, что ты такой…

Яна сжала пальцы на моем стволе, сдвинула кожу и размазала капельку смазки по набухшей головке.

— Какой? — прохрипел я, прежде чем понял, что вроде как напрашиваюсь на комплименты.

— Идеальный.

О, черт, да… Разве что-то другое может потешить мужское самолюбие так, как это? Разве что действие… Когда женщина преклоняется перед тобой не просто на словах, а…

— Блядь… — повторил я. Дернулся навстречу её жаркому рту, выпустил из рук осточертевший спальник, который сжимал все это время, чтобы сжать руки на ее голове, направляя, углубляя проникновение. — Развяжи! — просипел, бестолково дергая резинку на ее волосах. Яська отвлеклась от своего занятия и, послушно распустив свою шикарную, чуть влажную от дождя гриву, внимательно на меня уставилась. Её губы поблескивали от слюны и моей смазки. — Блядь, — как дебил повторил я. А она улыбнулась… Чему-то мне непонятному. Пошевелила плечами, скидывая рубашку, замешкалась с манжетами. Скрестив руки, потянула вверх топ… Отбросила его в сторону и, не дав мне насладиться открывшимся видом, снова склонилась над моим пахом.

Я не был чертовым праведником. У меня было много женщин. Даже после смерти жены я недолго оставался нетраханым. Так уж вышло, что именно при помощи секса я сбрасывал напряжение после самых опасных своих путешествий. Именно так я выпускал пар. Но я никогда, клянусь, никогда не испытывал и бледной тени того удовольствия, что я испытал рядом с Яной. Как будто мои желания стали ее. Как будто нас по отдельности вообще не стало. Это не объяснить, не передать словами. Чтобы понять — нужно почувствовать самому. Но в этом гребаном мире далеко не всем так везет.

Рот Яны скользил по моему члену, принимая его все глубже. И я понимал, что если этого не прекратить — все закончится намного быстрее, чем я мог бы себе позволить, не ударив лицом в грязь. Я сгреб в жменю Янины волосы и потянул. Свободной рукой пережал ствол у основания, не дав вырваться скопившемуся в яйцах напряжению. Сделал несколько глубоких вдохов, успокаиваясь.

Было что-то странное в том, как я себя чувствовал, занимаясь любовью с Яной. Что-то неправильное. Так могло быть лишь с одной женщиной на планете. С моей Тенью… Так какого же хрена меня так подрывало рядом с другой? Чужой… Это сбивало с толку. Это путало карты. Это не оставляло мне не единого шанса и права на выбор. Как будто все уже было решено за меня, и, чтоб его всё, я не мог… я не хотел этому сопротивляться.

— Что-то не так? — спросила Яна, тяжело дыша. Её грудь ходила вверх-вниз, и я, наконец, получил возможность как следует ее рассмотреть. Не то, чтобы я еще не имел такой возможности, просто… Я был готов любоваться ею снова и снова — такой идеальной она была.

— Всё так. Я просто чуть было не кончил.

— Правда? — она улыбнулась и снова потянулась ко мне. Но я отвел ее руки. Мысли о Тени возникли так не вовремя… Понимание этого меня ошпарило, обожгло! С каких пор? С каких пор Тень стала для меня помехой?! Я возненавидел сам себя за это малодушие. За то, что позволил банальной похоти поставить под сомнение то, в чем сомневаться не приходилось.

Моя душа все еще принадлежала Тени. Она рвалась к ней и плакала, но… мое тело… мое проклятое тело как будто жило какой-то другой, отдельной от души жизнью.

— Я не понимаю… Ты передумал или…?

— Нет!

Отбрасывая прочь все сомнения, я потянулся к джинсам. Достал заготовленный заранее презерватив и рванул зубами упаковку. Кого я обманывал? На что пытался списать происходящее? На действие зелья бабы Капы тогда? На чертов порыв сейчас? Да хрен там! Я ведь готовился… Я ведь, мать его, мечтал о том, как снова окажусь в ней. С ней…

Нетерпеливым движением, раскатал резину по стоящему колом члену и обернулся к Яське. Мы были так близко, что я чувствовал жар её тела. Меня потряхивало от нетерпения и странной злости. На себя… и на неё, хотя, ну, в чем она была виновата? В том, что я до безумия её хотел?

— Джинсы сними.

Яна перевела взгляд вниз. Она до сих пор оставалась полностью одетой снизу, и, кажется, ее позабавил этот момент.

— Ты тоже стяни пониже. Неудобно будет… — она не договорила и, закусив губу, принялась раздеваться. Чуть помедлив, я последовал ее примеру. Яна неуклюже высвободилась из штанин. Отбросила брюки в сторону и выжидающе на меня уставилась. Я не мог себя обманывать. Это я не хотел останавливаться, после первого раза. Это я добивался продолжения, выпрашивая ее внимания, как голодный пес — кость. Это я даже сейчас, понимая, как это неправильно, не мог от неё отказаться. Дерьмо… У меня действительно было много женщин. Но ни одна… ни одна из них не была угрозой для Тени. Может быть, поэтому я так легко впускал их в свою жизнь? Потому, что они в ней ничего не значили? А Яська… Яська как будто вытесняла Тень из моего сердца. А я всеми силами сопротивлялся.

— На спину, — скомандовал я.

— Что, прости?

— Ляг на спину…

Вообще-то я хотел, чтобы сегодня Яська была сверху. Все же неудобно это — почти на голой земле, я беспокоился о ее комфорте. Но теперь… теперь все изменилось. Я хотел полного контроля. Абсолютного контроля над ней, раз уж я оказался не в силах контролировать ситуацию.