Будь со мной (СИ) - Зингер Татьяна. Страница 2

— Жан, не переживай. Меня им кто-то посоветовал, режиссер лично посмотрел видео с моим выступлением и одобрил.

— Надо мне о тебе переживать. Просто ты дурочка, тебя облапошить — раз плюнуть. Поманят красивым фантиком, а ты и побежишь. Посоветовали её, как же, как же.

Олеся обиженно фыркнула, но спорить не стала. С теми, кто готов просто так одолжить двадцать тысяч, лучше не ругаться.

Деньги она забрала тем же вечером. И все выходные провела как на иголках. В понедельник открыла больничный лист в обмен на покупной торт «Наполеон» и сообщила заведующей школы, что вывихнула лодыжку.

Билет был куплен на вечерний поезд. Олеся связалась с водителем, тот уточнил, как она будет одета, и пообещал подъехать к шести утра на вокзал. Он отвезет Олесю в гостиницу, где она отоспится, а днем привезет на прослушивание.

Затащив чемодан в вагон, Олеся прощально оглянулась. Надо запомнить свой город сегодняшним. Когда и какой она вернется сюда вновь? Начинающей актрисой или персонажем массовки? Знаменитостью или никем? Спустя неделю или месяцы?

Как же хотелось кричать во весь голос от счастья. Но Олеся молчала, лишь загадочно улыбалась.

Поезд медленно, словно нерешительно тронулся. Кому-то махали провожающие, кто-то расстилал постель. В окне замельтешили бетонные заборы, разрисованные граффити. Проводница предлагала напитки и сладости. Олеся взяла кофе без сахара. Стакан громыхал в фирменном подстаканнике, кофе пах шоколадом. А на душе поселилась непонятная боязнь.

Крупный город! Незнакомые люди! Известная телекомпания, где таких, как Олеся, сожрут с потрохами и не подавятся!

Но поздно идти на попятную. Поезд несся вперед, вагон монотонно покачивало. Проносились редкие дома, густые леса сменялись голыми полями. В соседнем купе переговаривались девочки-подростки, на боковушке сверху храпел мужик.

Не спалось. Олеся крутилась, сбила простыню, смахнула шерстяное одеяло на пол. В горле стоял ком, так тревожно ей было. Как пройдет встреча с представителями компании? Коротенький сценарий, исключительно по роли, она вызубрила наизусть, но вдруг оплошает в деталях или эмоциях?

Жанна напоследок дала совет:

— Коль уж взялась покорять мир, не вздумай строить недотрогу. Если тебя возьмут, в чем я сомневаюсь, выслушай их предложение и поставь встречные условия. А то глазенки в пол уткешь и будешь соглашаться на всё. Работать за еду? Ага-ага, я готова, только не гоните меня. — Жанна состроила напуганную физиономию. — Надо торговаться, чтобы набить себе цену.

Олеся очень хотела набить цену, но боялась, что зазнайка не понравится киностудии. Что им стоит отказаться от неё и взять более сговорчивую девочку? Может, не выпендриваться, а согласиться на все условия? Или настоящие актрисы так не поступают?

Нервы сдавали, в такт поезду застучали зубы. Олеся на цыпочках прошла в туалет, глянула на свое отражение, заложила прядь за ухо. Красота неописуемая! Под глазами синяки, цвет лица синюшный, вид напуганный.

— Начинающая актриса Олеся Лаптева, — проговорила Олеся с гордостью. Интересно, после фильмов сразу становятся известными? Её имя будет на слуху? А о чем сюжет? Она же ничего не знает, кроме того, что написано в сценарии для разучивания!

В туалет прорвался осенний ветер. Олеся поежилась и поспешила обратно под одеяло. До Смоленска — ровно час. Дотерпеть бы…

Из вагона она вылетела первой, боясь, что водитель не дождется и уедет без неё. Сколько же народу! Куртки пестрят, стучат каблуки, шелестят колесики чемоданов. Все куда-то спешат, несутся, обгоняя друг друга. Олеся застыла в нерешительности. Захотелось спрятаться подальше, скрыться от мельтешащих лиц и громких голосов. Она прижала покрепче сумочку к груди. Дотащила чемодан до первой платформы. Кто-то пихнул её локтем в бок, позади выругались, назвали «тормозом».

Олеся встала у столба с навесной рекламой кафетерия. Часы показали без пяти шесть. Где же водитель? Как его найти?

«Позвоню-ка сама», — решилась Олеся и, поставив сумочку на чемодан, поискала в телефонной книжке номер водителя. В динамике — длинные гудки. Олеся заволновалась, в душе зашевелился тревожный червячок. Может, водителю был дан приказ не забирать никаких Олесь? Может, киностудия уже нашла девочку на роль танцовщицы?

— Олеся Юрьевна! — внезапно окликнул её мужской голос.

Пузатый низенький мужик вприпрыжку несся к ней, размахивая руками. Потешный, подумала Олеся и помахала ему в ответ.

— Пойдемте, — сказал водитель, даже не уточнив, не ошибся ли он.

Он схватил чемодан, а Олеся побежала следом, едва поспевая за широким шагом. Водитель был некрасивый, с блестящей лысиной и нездорово-морковным цветом лица. Пиджак топорщился, рубашка застегнута на все пуговицы, брюки с высокой талией перетянуты ремнем. Его мучила одышка, но он торопился.

Водитель, пыхтя, забросил чемодан в багажник новенькой иномарки. Олеся изучала матово-черный «Мерседес» так, будто он был музейным экспонатом. Блестящий, элегантный, с кошачьими глазами-фарами. В их городке таких машин не бывает, а в Смоленске на них подвозят непримечательных танцовщиц. Водитель галантно распахнул перед Олесей заднюю дверь. Она упала на сидение и утонула в невероятно пахнущей коже. Водитель завел мотор, вырулил со стоянки. Машина не ехала — плыла по дорогам.

Было жарко, и Олеся стянула куртку. Расслабилась и почувствовала себя известной на весь мир актрисой. Тех тоже возят личные водители.

Как же красиво! Современные высотки сменялись низенькими хрущевками. Вывески магазинов манили всеми красками и цветами. Надо бы сфотографировать вид из окна. Фотоаппарат лежал в боковом кармане сумочки. Олеся поискала её, но ничего не нашла.

— Где моя сумка?! — выдохнула она.

Она оставила её на чемодане. Но водитель не убирал ту в багажник! Паспорт, обратный билет — всё осталось в ней. Хорошо, что деньги убрала в чемодан! Внутри похолодело. Олеся почувствовала, как мутнеет перед глазами.

— Не видел, — пожал плечами водитель. — Неужели потеряли?

Он обернулся к ней с тревогой во взгляде. Олеся слабо кивнула. Руки пошли мелкой дрожью. Это конец!

— Там были все документы…

— Не переживайте, — успокаивал её обходительный водитель. — Паспорт легко восстановить. Обратитесь в полицию — там помогут. Или где делают паспорта? — он задумался. — В общем, разберетесь на месте. Билет купите новый.

На глазах выступили слезы отчаяния. Без паспорта не пустят в гостиницу. Что же делать? Ночевать на улице?

Водитель замешкался.

— Не печальтесь, не бывает неразрешимых ситуаций. Вы отель бронировали? Нет? Тогда сделаем так. Купим номер на мое имя, не плачьте только. Терпеть не могу, когда симпатичные девушки плачут! Проспитесь, глянете на проблему трезво и разберетесь с ней. Попейте, — он протянул ей бутыль с минеральной водой. — Ну как, полегчало?

Вода была ледяная, шипучая, с приятной горчинкой. Пузырьки ударили в нос.

Может, всё не так и плохо? Главное, чтобы на кастинг пустили, а то потребуют документы…

В теплой иномарке разморило, и Олеся длинно зевнула. Водитель насвистывал под нос незатейливый мотив. Слева, справа — повсюду сновали машины. Машины лавировали и резко тормозили, влезали и выруливали. В её сонном городишке они еле тащились, а здесь спешили.

Водитель приглушил магнитолу.

— Хотите поспать? — учтиво спросил он. — Нам через весь город ехать, располагайтесь. Плед за подголовниками.

Олеся выдавила слабое «нет», но после, подумав, прикрыла свинцовые веки. Она подремлет всего пару минуток — никто и не заметит. А над пропажей сумочки подумает чуть-чуть попозже…

2

Виталий тоскливо глянул на женскую сумочку. Та валялась на заляпанном жиром столе, раскинув ручки, и укоряла всем своим несчастным видом. Молния разломана, не хватает заклепок на потертом ремешке. Старье! Сдалось оно Сашке…

Внутри ничего «вкусного», сплошное бабское барахло. Помада, влажные салфетки, прокладки. О, кошелечек. А в кошелечке три тысячи рублей. Виталий огляделся, словно в его берлоге находился кто-то чужой. Неуверенным движением выхватил пять бумажек по сотне, но, подумав, положил две обратно. Сашка не вспомнит о пропаже трехсот рублей. А значит — и не осудит.